Янтарь и Пламя (1/2)

— Ну, нахер... — потрясённо сказал я, глядя на поднимающееся с потухшего кострища чудовище. Тварь практически не изменила своей формы. Как была массой бурлящей крови, так ею и осталась. Вот только даже оказавшись на свободе, она не спешила растекаться беспомощной лужицей. Вместо этого она скомкалась, смялась, вытянулась вверх, а затем будто загустела, обретая извращённое подобие тела. То, что сначала показалось мне деформированными руками, обернулось изломанными угловатыми щупальцами, постоянно двигающимися и хлещущими во все стороны. Они покрывали плечи, спину и бока монстра, достигая трёх-четырех метров в длину, что превращало их в угрозу для любого неосторожного нападающего.

Единая голова у существа отсутствовала. Вместо неё по всему туловищу выступали странные миндалевидные образования, похожие на скомканные куски плоти. Из их глубины то и дело проступали контуры лиц, звериных морд а то и вовсе неузнаваемых чудовищных пастей. Они выли, стенали, неразборчиво проклинали и умоляли, словно стремясь запутать и свести с ума каждого оказавшегося поблизости слушателя.

И всё это странное подобие тела удерживала одна-единственная опора, напоминающая то ли подошву слизня, то ли хвост джина. Честно говоря, я предполагал, что джакалы воспримут эту ситуацию крайне серьёзно. Уж они-то должны понимать, чем грозит освобождение истязаемых душ из многолетнего плена. Так и вышло. Пятеро телохранителей колдуна сразу обратили оружие в его сторону, постаравшись окружить и зажать чудовище между собой. В любой другой ситуации это было бы действенной тактикой – сложно сопротивляться, когда на тебя наседают сразу со всех сторон – но этот непонятный... голем, не только справился с ними, но и, казалось, не приложил к этому почти никаких усилий. С потрясающей воображение лёгкостью тварь хлестанула кровавой плетью прямо по стоящим вокруг неё противникам. Один взмах – и имеющаяся в распоряжении шакалоголовых боевая мощь была уменьшена вдвое. Четверых бойцов просто и без затей рассекло надвое. Пополнив ряды мертвецов, они, наверное, не успели даже удивиться – настолько быстро это произошло. Слишком уж сильной и неожиданной оказалась атака. Пятому бойцу повезло одновременно и больше и меньше, чем другим его собратьям. С одной стороны – он сумел вовремя пригнуться, избежав первого удара. С другой – это не сильно ему помогло. Отступающий от чудовища полузверь оказался моментально схвачен почувствовавшими добычу конечностями. Его обездвижили и подняли в воздух, подвесив в паре метров над землёй. Щупальца преобразились в очередной раз, ощетинившийся когтями и иглами, а затем десятки их сжали брыкающееся тело.

Раз – и сильный опытный воин был раздавлен, словно перезрелый фрукт. Кровь брызнула во все стороны, однако большую её часть моментально впитало чудовище. Вскоре тело жертвы начало деформироваться и таять, так же усиливая и пополняя убийцу. На секунду мне показалось, что к множеству ликов этого кошмарного существа прибавился ещё один. Не, ну вы это видели? Видели!? Откуда оно вообще такое взялось? Максимум, которого я ожидал – это феерический взрыв и фонтан плоти, бывший когда-то верховным шаманом. Освобождение легендарной твари точно в моих планах не значилось. Вот в чём в чём, а в легендарности её я не сомневался – система не даст соврать. В тот момент, когда котёл был разрушен, мною было получено сообщение с высокой степенью срочности, предупреждающее о присутствии чрезвычайно опасного противника. Система, неужели ты научилась общаться человеческим языком? Что ни день – новые откровения. Того гляди и говорить начнёшь. Но, шутки в сторону. Сам факт того, что... Гештальт Крови заслужил свою собственную вики-страничку говорит о серьёзности ситуации. Это существо однозначно не стоит недооценивать – на это прямо указывают как обстоятельства нашего столкновения, так и краткое описание, предложенное системой. Чёрт, ну что я за слоупок-то такой? Вместо того чтобы готовиться к бою, я разинув рот пялился на эту расправу. Напрасно. Стоило чудовищу закончить потрошить добычу, как оно тут же вспомнило о своём нечаянном освободителе. Только тогда до меня дошла мысль, что стоило бы вернуть на место снятую перед проникновением в лагерь броню. Теперь же я просто-напросто не успевал этого сделать. Поудобнее перехватив извлечённый из инвентаря хопеш, я приготовился к сшибке. От первой атаки я уклонился. Не потому, что я такой охуенный фехтовальщик, а потому, что Гештальт вдруг вернулся к убийству своих бывших тюремщиков, видимо оставив меня напоследок. Пятёрка шакалов ещё оставалась жива... а, уже нет. Теперь это было тройка. Двое шакалоголовых, также как и их предшественники, оказались насажены на подвижные и острые, словно копья, щупальца.

Проигнорировав их предсмертные трепыхания, Гештальт двинулся дальше. В этот раз он продемонстрировал новый приём – перехватив бросившегося навстречу воина, он пронзил его грудь разом удлинившейся конечностью. Но, вместо того, чтобы выйти с противоположной стороны, та разделилась на десяток отростков поменьше. В грудную клетку джакала словно засунули блендер, перемешав в кашу внутренности, а затем заживо выпив их из него. Блять. Каким бы ублюдком не был налётчик, но это была поганая смерть. Когда чудовище лакомилось его внутренностями, он ведь ещё жив был...

Брезгливо морщусь, но взгляда не отвожу. Вот ведь странность – Гештальт не бросается на кого попало. Некоторых он поглощает, а некоторых так и оставляет лежать на песке. Он привередлив? Или эта его способность имеет свой срок восстановления? Мы, конечно, не в игре и не в аниме, но даже я знаю, что даже простое заклинание не так-то просто кастовать несколько раз подряд. Как из-за банальной усталости, так и из-за особенностей колдовства как дисциплины вообще. Так или иначе, но я решил воспользоваться представившимся мне шансом. Пока чудовище пировало, я по широкой дуге зашёл к нему за спину. Резким рывком сократив дистанцию, я с размаху рубанул мечом по плотной розовато-красной коже. Безуспешно. Покров поддался. С трудом, но поддался. Рана тоже вышла на загляденье – глубокая, широкая с вывернутыми наружу краями. Однако стоило пройти всего нескольким секундам, как повреждение бесследно заросло. Края разреза стянулись и слились воедино, а Гештальт развернулся ко мне лицом... лицами. Атакуя, я смог легко проскользнуть под щупальцами, практически распластавшись по земле. Теперь же они обрушились на меня, ударив сразу с нескольких сторон. Ловкость не подвела, позволив уклониться от большинства нападений, но некоторые удары всё-таки зацепили по касательной моё тело. Увенчанные затвердевшими наростами щупальца оставили несколько неприятных порезов, саднящих и жгущих изнутри. Я отшатнулся, зажимая свободной рукой самый глубокий из них – тот, что перечеркнул левое бедро. Отлично, теперь я ещё и бегать нормально не смогу. Кому-то моё спокойствие покажется неестественным. Ну да и нахуй их. За прошедшие месяцы я не раз разминулся со смертью – пусть этот случай и был самым близким. Если я что и понял, так это то, что мне западло умирать тварью дрожащей. Остановись Гештальт сейчас и предложи мне милость – я и его пошлю по знакомому адресу. Потому что не важно, как нас видят другие.

Потому что струсь я сейчас, и тогда стыдно мне будет перед самим собой. А раз так – хопеш в зубы, помолись и в атаку. Гештальт принял безмолвный вызов и двинулся мне навстречу, обрушив мне на голову длинную толстую конечность. Та была слита сразу из нескольких щупальцев поменьше, а сам приём напоминал скорее падение срубленного дерева, чем нормальный удар. Вовремя заметив движение, я вывернулся и ушёл перекатом в сторону. Успешно – за моей спиной монстр со всей дури врезал по песку, подняв облако пыли, да так сильно, что земля под ногами дрогнула. Блин, а перекаты – это вещь! Тёмные Души не лгали доверчивым геймерам. Но дальше так продолжаться не может. Мне срочно нужен, мать его, план! Тем временем Гештальт Крови атаковал снова. На этот раз он ударил в двух плоскостях – одно щупальце прошлось на уровне колен, второе – прямо напротив моей шеи. Чтобы уклониться, мне пришлось импровизировать, проявив изрядную гибкость. Исполненный мною трюк походил на причудливую смесь тулупа и бокового сальто – даже моя раскаченная ловкость выдала его с изрядным скрипом.

Мне даже удалось задеть одну из конечностей, на излете зацепив её клинком. Но, словно моих мучений было мало, легендарная тварь решила их усугубить. Тело её в очередной раз вздрогнуло и пошло рябью. Исказившись, багровая масса начала исторгать из себя мелкие, едва заметные невооружённым глазом кристаллы. Один за другим они появлялись на поверхности, срастаясь между собой в подвижный, но крайний прочный даже на вид панцирь. Вскоре Гештальт весь был покрыт этой мерцающий кровяной бронёй. Блин, он теперь ещё и бронированный. Так, ладно, какие ещё варианты у меня есть? Похоже, обычное оружие его не сильно-то беспокоит, может лучше попробовать атаковать магией? Рефлекторно уклонившись от выпада, я поднырнул под встречный удар и сформировал на ладони воздушное лезвие, направив его прямо в одну их ?голов? твари. Заклинание не подвело – волшебное остриё начисто срезало уродливый кусок плоти и глубоко врезалось в безобразное туловище. Вот только этот успех едва не обернулся моим поражением. Тот небольшой кусок мяса, что я лезвием отсёк от Гештальта, сам чуть меня не убил. Бесформенный обрубок плоти прямо в воздухе изменил свою форму, неожиданно превратившись в подобие здоровенной сколопендры. Новообразованное насекомое шлёпнулось на песок, юркнуло в мою сторону и мгновенно впилось в незащищённую левую лодыжку. Мерзость была большой – в несколько ладоней размером. Всего за несколько секунд она прокусила укреплённую талантом кожу, жадно вгрызлась жвалами в незащищенные мышцы, а острые лапки расцарапали мою ногу от щиколотки до середины бедра. Моим ответом стал огненный всполох, выпущенный по ней в упор. Отшатнувшись от огня, насекомое резво соскочило с меня, устремившись к основному телу. Наверное, не отреагируй я столь быстро, то легко мог бы лишиться ноги. Вместо этого всё, с чем мне пришлось столкнуться – это сильное истощение и несколько неприятных, хотя и довольно глубоких порезов, приправленныхпарой лёгких ожогов. Думаю, что с этого дня я до конца жизни истово возненавижу сколопендр. И всё же проблема не была решена. Гештальт Крови всё также опасен, а второе и самое надежное оружие, показало себя бессильным против него. Не сомневаюсь – магия могла бы сломить даже это чудовище, но у меня в арсенале попросту не было ни одного подходящего для такого боя заклинания

Ещё одна сшибка. Приноровившись к моим постоянным уклонениям, ярящаяся тварь изменила выбранной изначально тактике, пусть та и зарекомендовала свою полезность. Вместо того чтобы атаковать щупальцами по всем возможным направлениям, она втянула их в себя и бросилась на меня в лобовую.

Результат оказался более чем хорош... для неё. Не ожидая подобного маневра, я был захвачен врасплох и отброшен прямо в один из парусных кораблей. Я почувствовал, как бортик хрустнул под ударом моего тела. Древесина прогнулась, а я по доскам сполз вниз, рухнув песок. Преодолевая сковывающую тело боль, я кувыркнулся в сторону, спешно поднявшись на ноги. Блять. Ни один из методов борьбы, что пришёл ко мне в голову, не оказался достаточно эффективен. Чудовище запросто игнорирует как физические атаки, так и магические или, скорее всего, у меня просто нет подходящего средства, чтобы гарантировать нанесение постоянного урона. Какой толк кромсать и резать его тело, если он легко восстановит каждую полученную рану? Но и бежать я не мог. Не знаю, в какой момент ко мне пришло это понимание, но прямо сейчас Гештальт был ослаблен. И тому есть несколько причин. Во-первых – это его относительная молодость. Он только-только вырвался из заточения и ещё не научился должным образом управлять своим телом. Во-вторых – это разобщённость его сознания. Гештальт – это совокупность множества душ, и они всё ещё не умеют действовать полностью согласовано. Однако такое положение дел продлится недолго. Стоит чудовищу адаптироваться, и он станет многократно опаснее. Так что же мне делать? Продолжать бой бессмысленно – я не могу его убить. От бегства тоже толку немного – нет никакой гарантии, что я смогу оторваться или, что Гештальт потеряет след. Можно попытаться выманить его на Сетет, вот только тамошние маги ослаблены, в то время как рядовые бойцы просто станут неограниченным запасом пищи и топлива.

Куда ни кинь – всюду клин. Пока я спешно пытался составить план, Гештальт Крови расправился с тремя последними шакалоголовыми. Решив не стоять на месте, я начал маневрировать, стараясь держать щупальца подальше от моей плоти. Иногда мне удавалось отсечь излишне наглые хваталки, что только прибавляло проблем.

Чёрт! Не так я представлял себе битву волшебницы и тентаклиевого монстра. По крайней мере, насиловать меня он точно не собирался. Хотя я не уверен, является ли свежевание лучшей или же худшей альтернативой изнасилованию. Ладно, без толку и дальше время тянуть. Эту тварь мне не победить. Пора вспомнить, что храбрость храбростью, а осторожность – лучшая часть доблести... Вот только сбежать мне не дали. В этот раз Гештальт поступил хитрее, чем раньше. Двумя конечностями он создал видимость атаки, и когда я попытался уклониться, щупальцем перехватил меня за лодыжку, снова ударив о борт корабля. Да так сильно ударил, что мною его пробило насквозь. В глазах потемнело, снизу послышался хруст – не уверен, дерево ли это было или мои рёбра – а затем меня приземлило на что-то жесткое. Придерживая колющий бок, я выполз из кучи щепок, и, уцепившись за стену, принял вертикальное положение.

Я находился в корабельном трюме. Это было тесное вытянутое помещение с низким потолком. Не так уж и много вещей хранилось в нём – джакалы ещё не успели погрузить награбленную добычу. Так, стояло несколько ящиков и пару сундуков в центре, окружая основание мачты... Снова послышался треск. В нутро корабля, сквозь проделанное моим телом отверстие, проникли несколько щупалец. Ухватившись за края досок, они резко развели их в разные стороны, выламывая из борта. Проём моментально разворотило, увеличив его в два, а то и в три раза – через него-то Гештальт и забрался внутрь. Ещё раз блять! Выходов наружу больше не оставалось. Ведущий на палубу трап находился с противоположной от этой гадины стороны. Проделанная пробоина – тоже. Я даже не могу извернуться и проскользнуть мимо – слишком уж мало для манёвров осталось места. Меня запросто перехватят прямо на ходу – движущиеся конечности перекрывали трюм по всей его ширине. Это... это конец. Я всё ещё не сдался... и это единственная хорошая новость. Мои запасы маны почти полны, но нет способа разумно ими воспользоваться. Мой бок и левая нога повреждены – да, исцеляющее заклинание уже начало работать, вот только для полного восстановления понадобится, по меньшей мере, десять-пятнадцать минут. Меч в моей руке всё ещё цел и остро заточен, но он просто напросто не в силах остановить такого врага. Гештальт ответа не ждал и продолжает наступать. Он был чудовищем, но чудовищем умным – в полной мере осознающим концепцию пыток и причинения страданий, и потому не спешил. Нет, совокупность шакальих духов смаковала это мгновение, наслаждаясь отчаянием жертвы. Потому и шагали они так медленно, поигрывая щупальцами как хлыстами, оставляя на деревянных стенах засечки и выбоины. Знали твари, что мне некуда больше бежать. А когда некуда бежать – остаётся только молиться. — Янтарь веселящий, дикий, бурю буйства несущий... — этот последний стих был скорее актом отчаяния, чем попыткой переломить ход боя. Я уже ни на что не надеялся и ни во что не верил. Осознание близости собственной смерти угнетало, подтачивая волю и лишая сил, но я отказывался уходить, воя от страха. Нет уж, моя гибель будет настолько пристойной, насколько я смогу её таковой сделать! Пускай я оставлю после себя хотя бы один стих, а не кучку органической биомассы. Это был всего лишь красивый жест... ...и тем удивительнее то, что он сработал. Стоило первым словам сорваться с моих покрытых песком и кровью губ, как что-то ответило им. Не из окружающего мира, но изнутри, оттуда, где бьётся моё магическое сердце. Словно я попал в удачную ноту, и теперь она гулко вибрировала, отзываясь в каждом нерве и вене, распространяясь и прогревая тело. А затем мой исток вспыхнул.

Янтарь Пламя наполнило меня изнутри. Оно не обжигало и не испепеляло, напоминая скорее мёд или плавленую карамель, мягко обволакивающую нутро. Эта эфирная полуматериальная сущность пополнялась и прорастала, распирая меня, пока в один момент не хлынула через край. Кожа моя покрылась узорами, вьющимися и причудливыми, будто дикая лоза. Глаза мои застил свет – ослепляющее сияние, накрывающее мир подобно причудливому фильтру. Мышцы и кости заныли и загудели, силясь выдержать заёмную мощь. Я вспыхнул. И мир вокруг меня – тоже.

Гештальт Крови был образцовой тварью – сильной, живучей и практически лишённой уязвимых мест. У неё не было тех особых слабостей, что могли гарантировать мою лёгкую победу – её не остановить осиновым колом и не забить насмерть освящённым распятием. Слишком неопределённой и гибкой оказалась физиология существа, не являющегося ни нежитью, ни демоном, но одновременно имеющего черты и тех и других. Мог бы сработать мороз, но у меня не было ни одного заклятья данной направленности. Могла бы помочь святость, но я лучше сдохну, чем обращусь к Деркето за помощью, угодив в пожизненную кабалу. Все остальные мои попытки чудовище едва ли замечало вообще. Всё... кроме огня. Как таковой, огонь не был для него опасен. Обычное пламя не в силах слизать несуществующую плоть с давно потерянных костей. Но именно пламя – и только оно одно – пугало Гештальт Крови до полной потери контроля. Души замученных и пленённых шаманов варились в котле целые десятилетия, без освобождения и перерывов. Они страдали, корчась в обжигающих костяных стенках. Они терпели, сопротивляясь мучительным прикосновениям огненных языков. Они стонали в агонии, когда верховный шаман подкидывал в костёр очередную вязанку дров. Пламя стало не просто самой страшной их мукой, но символом всего того, что духи вынесли за годы заточения. И они отчаянно не желали возвращаться в это пекло. Поэтому в тот момент, когда сияющие янтарные искры брызнули во все стороны, и корабль объяло пламя, Гештальт запаниковал. Чудовищам чужды страхи. Они слишком иначе устроены, чтобы реагировать и думать так же, как делают это люди. Какую угрозу представляет меч тому, кто не имеет собственной формы? Чем напугает вид пролитой крови того, кто сам есть кровь? Чудовища не умеют бояться так же как вы или я.

И всё же, где-то в глубине своей перекорёженной души, они сохранили способность испытывать ужас. Страх перед пламенем укоренился в Гештальте так глубоко, что один лишь взгляд на него воскресил в чудовище все воспоминания прошедших лет. Оно не кричало и не билось в истерике, однако вся его форма словно разом утратила стабильность. Множество щупалец ударили в стороны, хлеща по сторонам, цепляясь за пол, потолок и стены, чтобы тут же отпрянуть от жара огня. Голова его изломилась, превращаясь в пугающую развёрстую пасть, полную игольчатых зубов, а затем завыла от ужаса. Словно тысячи голосов кричат в унисон. Так оно и было. Гештальт Крови состоял из множества меньших душ – колдунов джакальих племён. Пусть они слиплись, сплавились между собой, но определённая разобщенность всё ещё сохранялась. Долгое время им удавалось действовать сообща, но стоило пламени оказаться поблизости, как шрам – тот, что нёс каждый из них, – воспалился и ранил плоть, будто изнутри её прижгли калёным железом. Все без исключения души Гештальта ненавидели пламя, но, в то же время, истово боялись его. Паника расколола их коллектив, стравила их, обратила друг на друга, подталкивая к опрометчивым поступкам. Вместо того чтобы добить обидчицу, чудовище бросилось крушить всё вокруг себя, стремясь потушить пламя, дав мне тем самым последние драгоценные секунды. Я мог легко потерять себя в пламени – обретённое чудом могущество переполняло меня уверенностью и отвагой. Я мог сбежать – пускай подъём на палубу далеко, но пролом в борте, оставленный Гештальтом минуту назад, предоставил бы мне эту возможность. Я мог найти ещё десятки возможностей и сотни оправданий, дабы не идти на встречу с врагом, но... Я атаковал его без страха и колебаний. Словно их выключили вовсе. Словно это не я минуту назад пятился, вжимаясь спиной в прогнившие доски. Словно исчез куда-то тот разрыв, что разделял меня и это чудовище, делая любой бой заведомо безнадёжным. Но... так ведь оно и было. Отыскав и вытащив наружу потаённые страхи этого существа, я столкнулся с неожиданным откровением – оказывается, монстры тоже могут бояться. Они умеют скулить и кровоточить, как бы ни силились показать миру иное. Их возможно ранить. Их возможно убить. И сегодня, на этом самом пепелище я сделаю и то и другое. Проскользнув между хаотично хлещущих щупалец, я вонзил меч в середину его туловища. Гештальт даже не заметил нанесённой мною раны. Но длилось это ровно до того момента, когда клинок вспыхнул янтарным огнём. Сияющая стеклянистая масса покрыла бронзу, словно нарастающий на неё кристалл, а затем взорвалась, фаршируя чудовище осколками из неведомой науке материи. Что это было, я не знаю, но это точно нечто чертовски болезненное. Если не имеющая нервов тварь мечется из стороны в сторону и скулит в забытье – это достаточно точный признак. Я с трудом мог рассмотреть хоть что-то сквозь кровяную массу, составляющую её тело, но засевшие внутри кристаллы отчётливо в ней виднелись. Они сияли подобно десяткам маленьких звёзд, подсвечивая тело врага изнутри, позволяя разглядеть странные течения и завихрения даже невооружённым глазом. По одному из них я и ударил мечом, перерубая связующую нить. Гештальт взревел. Он ударом руки вмял меня в стену, но ущерб уже был нанесён. Часть массы внезапно отвалилась от него и расплескалась по полу, чтобы моментально скукожиться и сгореть в огне. Тварь в ярости бросилась на меня, но, воспользовавшись напором противника, я уклонился, подтолкнув её в кучу горящего хлама.

И всё это время я продолжал, словно молитву, шептать те заветные слова. — Янтарь веселящий, дикий, бурю буйства несущий, кости дробящий, захлебнувшийся в хохоте, оседлавший смерч – откройся просящему твоего снисхождения! — преисполнившись магии и заёмной мощи, голос мой сорвался на рык. — В благую волю того, кто просит тебя – вникни! Кровью пополни кровь, осквернителя заповедей – настигни! Разрушая мысли его, кости его – стихни! Насыщая жажду свою, одержимый, погребая его под собой – дрогни!!!

Новый вой огласил трюм. Чудовище корчилось – от обожженного тела и от вбитого в затылок клинка. Не обращая внимания на хлещущие удары, я вспорол пседвоплоть, мечом раздирая её изнутри, спутывая и нарушая связи. С каждым новым моим движением Гештальт терял всё больше контроля, всё больше себя, становясь уязвимее к моим атакам. Если изначально я держался на периферии, опасаясь подставиться под удар, то теперь нападал решительно и часто, нанося сияющие янтарём порезы. Выносливость и мана истощались чрезвычайно быстро, но я не мог остановиться. Я должен был продолжать давить, не давая шанса на передышку и восстановление. Всё решится тем, что быстрее закончится – мои силы или же его прочность. Быстрее кончилась его прочность. Последний удар я нанёс, вложив каждую последнюю каплю силы. Клинок застонал и завибрировал, в который раз покрываясь янтарным огнём, а затем перерубил истощённое и осунувшееся тело твари. С последним криком Гештальт Крови рухнул на пол и распался на отдельные капли

А следом испарились и они.━══════╗?╔══════━ Не знаю, сколько лежал я на изрытом песке, отходя от напряжения схватки. Хвала богам – у меня нашлось достаточно упорства, чтобы отползти от пожара подальше. Корабль как вспыхнул, так и продолжал гореть, но уже обычным огнём без примеси магии. Дерево было сухим, а потому прогорело быстро, но и так для этого потребовалось почти полчаса времени. Достаточно времени, чтобы подумать. За оплошность с Гештальтом я себя не корил – не было у меня причин считать, что вот так вот всё обернётся. Души оказались слишком уж сильно привязаны к проклятой крови, настолько сильно – что та из медиума стала их псевдоплотью. Ожидал ли Сет такого результата от своей разработки? Сомнительно, но да хрен его знает. Может это какой-то долгоиграющий план, а может – обычная недооценка последствий. А вот то, что я не свалил, стоило в воздухе жареным запахнуть – вот это серьёзный косяк. Да, нарываться на приключения, это, конечно, весело, но надо же силы соизмерять! Одно дело – вырезать полсотни воинов (хотя теперь, когда я об этом думаю, это тоже была не самая здравая идея), но совсем другое – бодаться с легендарной тварью! Вот мне и дали прикурить. Честно, не удивлюсь, если система выдаст мне достижение ?Пианист-любитель?. Потому что иначе как роялем, мою удачу с Янтарём обозначить и не получается вовсе. Последнее, кстати, – отдельный повод для размышлений. Уж очень... неоднозначные ассоциации вызывает во мне это совпадение. Ладно, всё это терпит... Сдавленно крякнув, я поднялся с песка. Я уже успел немного восстановиться и поправить магией здоровье, вот только постбоевое истощение никуда уходить не спешило. Тело недвусмысленно намекало, что в гробу оно видало такие марафоны, и уж тем более, после долгой бессонной ночи. И не пошли бы вы, хозяин, с такими закидонами? Да кто же спорит? Осматривать лагерь не стал. Так, глянул пару кораблей, но и только. Во-первых – здесь и взять-то особо нечего, все самые вкусные ништяки появляются уже после налёта, но никак не до. Во-вторых – шакалы пользовались довольно посредственным оружием, однозначно уступающим взятому мною в гробнице. Ну, и в-третьих... В-третьих – самый богатый парусник я сам немногим раньше и спалил. М-да... Ловить там было особо нечего, вот только лезть на пепелище всё-таки надо. Либо так – либо придётся попрощаться с моим замечательным хопешом. Пусть тот имел довольно непривычную для русского человека форму – я уже успел полюбить этот ковыряльник, и не планировал менять его на другой. Привыкать же придётся! Переучиваться! Лень она такая – неистребимая, мать её, вещь. Да и посмотреть на останки Гештальта нужно. А то мало ли, восстанет как жидкий терминатор? Так вот, матерясь и рыча сквозь сжатые зубы, я полез ковыряться в выгоревшем остове корабля. Пусть пламя погасло, но угли ещё держали тепло, обжигая меня перегретым воздухом. Часть палубы обвалилась, причём прямо туда, где билась в истерике тварь. В общем, следующие полчаса прошли весьма нескучно, на собственной шкуре позволив ощутить, что чувствуют работники МЧС, разгребая бардак вслед за долбоклюями вроде меня. Кстати, укреплённые талантом ноги весьма недурно справлялись с теплом, позволяя спокойно ходить по горячим углям. Йогом что ли стать? О Гештальте я волновался напрасно – того знатно расплескало по стенам, превратив останки в комки застывшего стекла. Меч же... Хм... Меч изменился. Форма его осталась прежней, а вот бронза поменяла оттенок, покрывшись толстым слоем янтаря. В толще камня проглядывались прожилки крови, а сам он тихо гудел, периодически сжимаясь и немного изменяя контуры. Несколько минут – не иначе как от усталости – я раздумывал над дилеммой. Ответ оказался донельзя предсказуем: — Ну его в баню. Пускай в инвентаре полежит – потом разберусь, что это за апгрейд такой... незапланированный. Больше меня ничего здесь не держало. Даже к городу возвращаться было лень. Я уже было собирался покинуть джакалье капище, когда взгляд мой привлекло ещё одно действующее лицо, выбывшее в самом первом акте этого блядского цирка. Пленница. Как её не растоптали – ума не приложу. Всех остальных рабов Гештальт вместе с клетью походя размазал по песку, а эта так и осталась лежать у кострища. Видимо сильно её по голове приложили – в себя женщина так и не пришла. Да и вообще вид имела скверный: раны, синяки, кровища на пол-лица – побочный ущерб явно не обошёл её стороной. Приблизился. Приложил руку к сонной артерии – пульс есть. Дыхание ровное, без хрипов. Вывихов-переломов не видно. Не знаю, придёт ли она в себя, но оставшись здесь страдалица заимеет весьма неиллюзорные шансы встретиться с отступающей ордой, или же её побеждёнными остатками. Блин, да перед кем я вообще распинаюсь? Когда мне ещё перепадёт своя ?девица в беде?? В конце концов, мне никогда не нравилось строить из себя мудака, а тут такая возможность побыть рыцарем... рыцаршей. Да и ладно, даже если она утром не попрощавшись свалит – жалеть об этом не стану.

Осторожно взвалив истощённую (но, ни разу не лёгкую) женщину на шею, я медленно побрёл в сторону дома. Я уже собирался покину...