Часть 1. Мальчик, который выжил (2/2)

Договорить ему не дала Гермиона, которая продолжила читать.

Однако его, похоже, это не беспокоило и он рылся в карманах своей мантии, пытаясь что-то отыскать. Он явно чувствовал, что за ним следят, потому что внезапно поднял глаза и посмотрел на кошку, взирающую на него с другого конца улицы. Странно, но вид кошки почему-то развеселил его.

— Это следовало ожидать, — пробормотал он, усмехнувшись.

— Теперь я точно уверен, что это МакГонагалл, — довольно тихо усмехнулся Джордж.

Наконец во внутреннем кармане он нашел то, что искал. Это был предмет, похожий на серебряную зажигалку. Альбус Дамблдор откинул серебряную крышечку, поднял зажигалку и щелкнул.

Ближний к нему уличный фонарь тут же погас с негромким хлопком. Он снова щелкнул зажигалкой — и следующий фонарь погрузился во тьму.

— ВА-А-А-А-У-У! — восторженно воскликнул близнецы. — Мы тоже такую хотим!

Пёс согласно гавкнул, давая понять, что ему тоже нужна такая штука.

— Это моё личное изобретение, — улыбнулся Дамболдор, — деллюминатор.

— Круто-о-о-о, — довольно протянули Уизли. — Мы тоже такую хотим!

— Знаете, кого вы двое мне напоминаете? — усмехнулся Ремус, смотря на ребят; Бродяга гавкнул. — Джеймса и Сириуса.

Близнецы непонимающе посмотрели на Люпина.

— О боже, — выдохнула Минерва, — они потрепали мне знатную половину нервов.

— Ну, признайтесь, вам нравились наши выходки, — улыбнулся Ремус.

— Ваши? — воскликнула МакГонагалл.

— Ну конечно. Я же мозг этой компании, — улыбнулся Люпин, а МакГонагалл глубоко вздохнула.

— Всё больше узнаю об этой жизни, — вздохнула Минерва, а Дамблдор широко улыбнулся.

— Надо бы поговорить с ним, — шепнул Фред Джордж, и тот кивнул.

После двенадцати щелчков на Тисовой улице погасло все, кроме двух далеких, крошечных колючих огоньков — глаз неотрывно следившей за Дамблдором кошки. И если бы в этот момент кто-либо выглянул из своего окна — даже миссис Дурсль, от чьих глаз-бусинок ничто не могло ускользнуть, — этот человек не смог бы увидеть, что происходит на улице.

— Петунья вообще не меняется, — почти неслышно фыркнул Северус себе под нос.

Дамблдор засунул свою зажигалку — точнее, гасилку — обратно во внутренний карман мантии и двинулся к дому номер четыре. А дойдя до него, сел на забор рядом с кошкой и, даже не взглянув на нее, сказал:

— Странно видеть вас здесь, профессор МакГонагалл.

— А мы говорили! — воскликнули близнецы. Некоторые рассмеялись, а МакГонагалл лишь закатила глаза.

Он улыбнулся и повернулся к полосатой кошке, но та уже исчезла. Вместо неё на заборе сидела довольно сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Ее черные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у нее раздраженный.

— Как вы меня узнали? — спросила она.

— Вы слишком долго сидели на одном месте со слишком суровым видом, — улыбнулась Тонкс.

— Мой дорогой профессор, я в жизни не видел кошки, которая сидела бы столь неподвижно.

— Станешь тут неподвижной — целый день просидеть на кирпичной стене, — парировала профессор МакГонагалл.

— А что вы там вообще делали, профессор? — спросил Джордж.

— У меня были свои причины, мистер Уизли, — строго сверкнула глазами Минерва.

— Целый день? В то время как вы могли праздновать вместе с другими? По пути сюда я стал свидетелем, как минимум, дюжины вечеринок и гулянок.

— Замечательный праздник, — буркнул Гарри, — ребенок осиротел, а им хоть бы хны.

Профессор МакГонагалл рассерженно фыркнула.

— О, да, действительно, все празднуют, — недовольно произнесла она. — Казалось бы, им следовало быть немного поосторожнее. Но нет — даже маглы заметили, что что-то происходит. Они говорили об этом в новостях. — Она резко кивнула головой в сторону темного окна, за которым находилась гостиная Дурслей. — Я слышала. Стаи сов… падающие звезды… Что ж, они ведь не полные идиоты.

— Не все, конечно, — вздохнул Рон, намекая на Дурслей; Гарри и близнецы согласно кивнули. Многие уставились на Гарри и не понимали, почему тот так ненавидят своих родственников. Ну ничего, скоро они узнают всё. Гарри судорожно сглотнул от этой мысли. Он никому не рассказывал о том, как он 10 лет жил в чулане, и как Дурсли морили его голодом за испорченную сделку.

…Они просто обязаны были что-то заметить. Подумать только — звездопад в Кенте! Не сомневаюсь, что это дело рук Дедалуса Дингла. Он никогда не отличался особым умом.

— Не стоит их обвинять, — мягко ответил Дамблдор. — За последние одиннадцать лет у нас было слишком мало поводов для веселья.

— 11 лет, — вздохнули близнецы. — Кошмар, как вы жили?

— Сейчас не лучше, — вздохнул Люпин.

— С чего это вы взяли? — воскликнула Амбридж. Многие лишь закатили глаза и отвернулись, не в силах больше смотреть на неё.

— Знаю. — В голосе профессора МакГонагалл появилось раздражение. — Но это не оправдывает тех, кто потерял голову. Наши люди ведут себя абсолютно безрассудно. Они появляются на улицах среди бела дня, собираются в толпы, обмениваются слухами. И при этом им даже не приходит в голову одеться, как маглы.

— Мерлин, не надо, — рассмеялась Гермиона, вспоминая того человека на Чемпионате Мира. Гарри с Роном переглянулись и подхватили её смех. Остальные в непонимании уставились на них.

— Чемпионат Мира, — усмехнулся Поттер на немые вопросы. Некоторые рассмеялись.

Она искоса взглянула на Дамблдора своими колючими глазами, словно надеясь, что он скажет что-то в ответ, но Дамблдор молчал, и она продолжила:

— Будет просто превосходно, если в тот самый день, когда Вы-Знаете-Кто наконец исчез, маглы узнают о нашем существовании. Кстати, я надеюсь, что он на самом деле исчез, это ведь так, Дамблдор?

— Вполне очевидно, что это так, — ответил тот. — Так что это действительно праздничный день. Не хотите ли лимонную дольку?

—Что?

— Как же меня достали эти лимонные дольки, — прошипел себе под нос Снейп, и МакГонагалл согласно кивнула.

— Видите! — вскрикнула Амбридж — Вы сами подтверждаете то, что он исчез!

— Я сказал, что он исчез, а не умер, — спокойно ответил директор, глядя на красную от злости Амбридж.

— Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят маглы, — лично мне они очень нравятся.

— Нет, благодарю вас. — Голос профессора МакГонагалл был очень холоден, словно ей совсем не казалось, что сейчас подходящее время для поедания лимонных долек

— Для поедания лимонных долек всегда подходящее время, — усмехнулся Дамблдор, на что преподаватели лишь бесшумно вздохнули и закатили глаза.

— Итак, я остановилась на том, что даже если Вы-Знаете-Кто действительно исчез…

— Мой дорогой профессор, мне кажется, что вы достаточно разумны, чтобы называть его по имени. Это полная ерунда — Вы-Знаете-Кто, Вы-Не-Знаете-Кто… Одиннадцать лет я пытаюсь убедить людей, что они не должны бояться произносить его настоящее имя — Волан-де-Морт.

Практически все в зале вздрогнули. Гарри глубоко вздохнул и закатил глаза. Как же его достало это всё. Знал бы только кто… ну хотя да, знают. Гермиона, Рон, Сириус и Ремус. Пожалуй, всё.

Профессор МакГонагалл вздрогнула, но Дамблдор, поглощенный необходимостью разделить две слипшиеся лимонные дольки, похоже, этого не заметил.

Многие сдержанно рассмеялись.

— На мой взгляд, возникает ужасная путаница, когда мы говорим: Вы-Знаете-Кто, — продолжил он. — Никогда не понимал, почему следует бояться произносить имя Волан-де-Морта.

— Да-да, конечно. — В голосе профессора раздражение чудесным образом сочеталось с обожанием.

— Интересное сочетание, — хмыкнула Джинни.

— Но вы не такой, как все. Все знают, что вы единственный, кого Вы-Знаете-Кто — хорошо-хорошо, кого Волан-де-Морт — боялся.

— Поттер тоже произносит его имя. Сомневаюсь, что Темный Лорд его боится, — хмыкнул Нотт.

— О да, я самый страшный кошмар Волдеморта, — все снова вздрогнули, но Гарри сделал вид, что не заметил. — Он спит и видит меня в кошмарах.

— Вы-Знаете-Кто не может спать, — издала визг Амбридж, — он мертв!!!

— О, я бы с превеликим удовольствием поспорил с вами, но предпочту дочитать. Хочу поскорее увидеть ваши реакции, когда вы поймете, что занимаетесь всякой ерундой, просиживая свои задницы в министерстве! Отнимаете палочки у тех, кто ни в чем не виноват, когда настоящий преступник на свободе разносит магический мир, сажаете невинных людей в Азкабан на двенадцать лет без суда и следствия, даже не пытаетесь предпринять меры, против воскресшего Волдеморта, — Гарри понял, что он сейчас может наговорить слишком много лишнего, но ему было плевать. Пёс рычал, смотря на министра и Амбридж; Гермиона, Рон и Ремус переглянулись. Гарри не кричал, голос его было достаточно спокоен, но настолько ледяной, что многие вздрогнули.

— Гарри, — попыталась упокоить друга Гермиона, но это не помогло.

— Мистер Поттер, — вздохнула Амелия, — вы понимаете, что это очень серьезное обвинение?

— Понимаю, поэтому и говорю, — голос Гарри был настолько холоден, что некоторые даже не знали, что он так умеет.

— Гарри, успокойся. Они всё и так поймут, просто спокойно, — прошептала девушка, Поттер вздохнул и сверкнул своими зелёными глазами в сторону министерских работников.

— Ты как Лили, — усмехнулся Ремус, пёс согласно гавкнул. — Джеймсу всегда доставалось от неё, — Гарри усмехнулся и показал Гермионе, чтобы она продолжала. Поттер всё ещё ловил на себе косые взгляды, на что лишь глубоко вздохнул и почесал пса за ухом.

— Вы мне льстите, — спокойно ответил Дамблдор. — Волан-де-Морт обладал такими силами, которые мне неподвластны.

— Только потому, что вы слишком… слишком благородны для того, чтобы использовать эти силы.

— Мне повезло, что сейчас ночь. Я не краснел так сильно с тех пор, как мадам Помфри сказала мне, что ей нравятся мои новые ушные затычки.

— Сюжетно-важная информация, — пропели близнецы. Мадам Помфри смутилась.

Взгляд профессора МакГонагалл уткнулся в Альбуса Дамблдора.

— А по сравнению с теми слухами, которые курсируют взад и вперед, стаи сов — это просто ничто. Вы знаете, о чём все говорят? Они гадают, почему он исчез? Гадают, что же наконец смогло его остановить?

Впечатление было такое, что профессор МакГонагалл наконец заговорила о том, что беспокоило её больше всего, о том, что ей так хотелось обсудить, о том, ради чего она просидела целый день как изваяние на холодной каменной стене.

— Просидела, а так ничего и не узнала, — фыркнула Минерва.

И буравящий взгляд, которым она смотрела на Дамблдора, только подтверждал это. Было очевидно: несмотря на то что она знает, о чем говорят все вокруг, она не поверит в это, пока Дамблдор не скажет ей, что это правда. Однако Дамблдор, увлекшийся лимонными дольками, с ответом не торопился.

Северус и Минерва одновременно закатили глаза. Их уже порядком достали эти лимонные дольки.

— Говорят, — настойчиво продолжила профессор МакГонагалл, — говорят, что прошлой ночью Волан-де-Морт появился в Годриковой Впадине.

Гарри судорожно сглотнул, анимаг заскулил, утыкаясь носом в бок крестника. Определенно, нахождение Сириуса рядом помогало Гарри, и он чувствовал его поддержку. Голос Гермионы с каждым предложением становился всё тише и начинал сильнее дрожать, хотя, как заметил Гарри, она усердно пыталась это скрыть. Ремус закусил губу, опустив взгляд. Пожалуй, эти трое чувствовали сейчас укол в самое сердце.

…Что он появился там из-за Поттеров. Если верить слухам, то Лили и Джеймс Поттеры… То они… Они мертвы…

В зале наступила нагнетающая тишина. Хагрид громко высморкался, Ремус сидел, закусив губу и заламывая пальцы; Гарри, опустив голову, одной рукой гладил скулившего пса, глаза которого были полны боли и печали, а второй же со всей силы схватился за край дивана так, что побелели костяшки, и заболело запястье. Гарри зажмурился, пытаясь скрыть слезы, которые подступили к глазам. Неожиданно сверху на его руку легла мягкая, теплая и нежная ладошка. Подняв голову, Гарри встретился с глазами Гермионы и Рона. Они смотрели на него глазами, полными сочувствия и боли. Они знали, что Гарри натерпелся много за эти годы, и просто пытались его поддержать. Напряжение более-менее отступил, и Гарри грустно улыбнулся.

— Читай, Герми, — девушка продолжила читать и Гарри тихо прошептал. — Спасибо, — в этот момент он увидел, что друзья слегка улыбнулись, а Рон ободряюще подмигнул.

Дамблдор склонил голову, и профессор МакГонагалл судорожно втянула воздух — Лили и Джеймс… Не может быть… Я так не хотела в это верить… О, Альбус…

— Это так странно, — наконец произнес Драко и все уставились на него, — нет, ну вы сами посудите. Он довольно темный и сильный волшебник и он САМ отправляется в Годрикову Впадину к Поттерам. Я думал, он не делает такое сам, а отправляет своих приспешников.

Члены Ордена Феникса нервно переглянулись. Гарри заметил это.

— Понятно, — наконец сказал он, глядя на членов Ордена. — Вы что-то скрываете от меня? Что-то, в чем я замешан, так? — никто ничего не ответил, но Гарри этого было не нужно. Он вспомнил, как Сириус пытался что-то сказать ему, но того остановили. — Мисс Роулинг, я узнаю о том, что это значит?

— Да, но из-за того, что всё держали в секрете, вы потеряете одного близкого человека.

— Кого? — еле смог выдавить Гарри.

— Боюсь вам придется подождать пятой книги, мистер Поттер.

— Пятой? — побледнев спросил. — Это должно было случиться в этом году?

— Через несколько месяцев, — кивнула Джоан, и Гарри глубоко вздохнул.

— Гермиона, читай, — как можно спокойнее сказал Поттер.

Дамблдор протянул руку и коснулся её плеча.

— Я понимаю… — с горечью произнес он. — Я очень хорошо вас понимаю.

Когда профессор МакГонагалл снова заговорила, голос ее дрожал:

— И это еще не все. Говорят, что он пытался убить сына Поттеров, Гарри. Но не смог. Он не смог убить этого маленького мальчика. Никто не знает почему, никто не знает, как такое могло произойти. Но говорят, что, когда Волан-де-Морт попытался убить Гарри Поттера, его силы вдруг иссякли — и именно поэтому он исчез.

— Но почему? — прошептал Нотт.

— Никто не знает, — также тихо шепнул Забини.

Дамблдор мрачно кивнул.

— Это… это правда? — запинаясь, спросила профессор МакГонагалл. — После всего, что он сделал… После того, как он убил стольких из нас… он не смог убить маленького мальчика? Это просто поразительно… Если вспомнить, сколько раз его пытались остановить… Какие меры для этого предпринимались… Но каким чудом Гарри удалось выжить?

Гарри напрягся. Он примерно слышал о том, что его защитила мама, но не до конца понимал, как это. Все затаили дыхание.

— Нам тоже было бы очень интересно, — прошептал Малфой-старший себе под нос.

— Мы можем лишь предполагать, — ответил Дамблдор.

Все обреченно выдохнули.

— Возможно, мы так никогда и не узнаем правды.

— Профессор, вы же знаете? — вдруг спросил Невилл. — Знаете, как ему это удалось? — директор лишь загадочно пожал плечами.

В этот момент у мисс Роулинг округлились глаза, будто она что-то вспомнила. Встав с дивана, она быстро двинулась к директору и что-то зашептала ему на ухо. Тот как-то странно на неё посмотрел, но всё же кивнул. Гарри заметил, как в этот момент, директор снял со своей руки какое-то кольцо. Потом взмахнул палочкой, трансфигурировав вилку со стола в небольшую коробочку и, положив туда кольцо, убрал её в карман.

— Пожалуйста, ни в коем случае больше не надевайте его, Альбус, — донеслись до Гарри обрывки их разговора. Гарри перевел взгляд на нахмуренного Ремуса, который тоже слышал это, и на Рона с Гермионой. Золотое Трио странно переглянулись, с явным ”да, я тоже это видел, но поговорим потом. И Гермиона продолжила читать.

Профессор МакГонагалл достала из кармана кружевной носовой платок и принялась вытирать слезы под очками. Дамблдор шумно втянул носом воздух, достал из кармана золотые часы и начал пристально их разглядывать. Это были очень странные часы. У них было двенадцать стрелок, но не было цифр — вместо цифр там были маленькие планеты, при этом они не стояли на месте, а безостановочно вращались по кругу.

— Ух ты-ы-ы, — протянули несколько факультетов. — А вы знаете, как ими пользоваться? — вместо директора им ответила Гермиона.

Однако Дамблдор прекрасно понимал, что именно показывают часы, потому что он засунул их обратно в карман.

— Классно! — воскликнул Колин. — Я тоже такие хочу!

— Научись сначала ими пользоваться, Криви, — усмехнулся Малфой.

— Если хотите, я могу потом показать, — улыбнулся Альбус, и многие согласно закивали.

…и произнес: — Хагрид задерживается. Кстати, я полагаю, именно он сказал вам, что я буду здесь?

— Да, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но, я полагаю, вы не скажете мне, почему вы оказались именно здесь?

— Я здесь, чтобы отдать Гарри его тете и дяде. Они — единственные родственники, которые у него остались.

— Не-е-е-ет, — хором простонало Золотое Трио.

— Только не к этим, — ударив себя рукой по лбу, протянул Фред.

— Они слишком… слишком… слишком! — подхватил Джордж.

— Были же и мистер Люпин, и мистер Блэк, — вздохнула Гермиона.

— Мне бы не разрешили взять ребенка, а Сириус отсиживался в Азкабане, — горько хмыкнул Ремус.

— Неужели вы… Неужели вы имеете в виду тех, кто живет здесь?! — вскрикнула профессор МакГонагалл, вскакивая на ноги и тыча пальцем в сторону дома номер четыре. — Дамблдор, вы этого не сделаете. Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой парочки, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал её ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!

— Они ужасны! — вскинул руки к потолку Рон. — Только не они. Да любые семьи бы забрали его!

— У нас хоть и много детей, но мы с удовольствием бы взяли Гарри к себе.

— Спасибо, миссис Уизли, — улыбнулся Гарри.

— О, не за что, дорогой.

— Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор.

— Спасибо, профессор, — вздохнул Гарри.

— За что, Поттер? — изумилась МакГонагалл.

— За то, что пытались предотвратить это…

Бродяга заскулил, глядя на Поттера. Всё ещё продолжала грызть совесть за то, что после отказа Хагрида, он помчался за Петтигрю, а не попытался забрать Гарри. Хотя Сириус, правда, не мог представить, что попадёт в Азкабан. Да и в тот момент сознание будто отключилось. Увидев мертвое тело лучшего друга, перед глазами будто появилась пелена. Возможно, отдай Хагрид Гарри ему, Сириус бы «протрезвел», но в тот момент ему было всё равно. А «очнулся» он уже в Азкабане.

— Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал письмо.

— Письмо? — Поттер уставился на директор. — В первый раз слышу о письме.

— Тебе ничего не говорили? — изумился Дамблдор.

— Я вообще о Хогвартсе в 11 узнал, — горестно хмыкнул Гарри, — хоть и не маглорожденный.

— Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера!

— Ненавижу Хэллоуин, — снова прошипел Поттер.

…О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя!

— Как это достало, — прошептал Гарри, — «Каждый будет знать его имя, он будет знаменитостью».

— Успокойся, Гарри, — так же тихо шепнул Ремус, положив ему руку на плечо. Поттер сделал глубокий вдох и кивнул.

— Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор, пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?

— Вы отдали Гарри ИМ только, чтобы он не вырос, как Малфой?! — вскипел обычно спокойный Ремус.

— Эй! — воскликнул Малфой.

—  Прости, Драко, — моментально бросил Люпин, не давая себе отчёта о том, что он несёт, — Сириус хотел забрать Гарри, тогда бы он не отправился и… о, Мерлин, — наконец обессиленно вздохнул оборотень и упал обратно на диван. Сириус хотел было подойти к нему, но Гарри остановил его, взглядом указывая на Тонкс, положившую руку ему на плечо и что-то шепнувшая. Блэк понимающе взмахнул хвостом и устроился обратно на коленях у крестника.

Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание.

—Да… Да, конечно же вы правы. Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда?

Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри.

Близнецы рассмеялись, видимо, представив эту картину.

— Его принесет Хагрид.

— Вы думаете, это… Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание?

— Я бы доверил Хагриду свою жизнь, — улыбнулся, немного успокоившийся Ремус.

— Ты просто не виделся с Арагогом, Ремус, — усмехнулся Рон и его слегка передернуло.

— С кем? — переспросил Люпин.

— Ой, да что ты, Рон. Арагог же милашка, — усмехнулся Гарри. Рон посмотрел на него, как на психически больного, и Гарри рассмеялся.

— Судя по всему, вы узнаете это из… ммм... второй книги, — кивнул Уизли.

— Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор.

— Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Он… Что это там?

Ночную тишину нарушили приглушенные раскаты грома. Их звук становился все громче. Дамблдор и МакГонагалл стали вглядываться в темную улицу в поисках приближающегося света фар. А когда они наконец догадались поднять головы, сверху послышался рев, и с неба свалился огромный мопед.

Пёс громко залаял, заставив подпрыгнуть добрую половину зала.

— Мопеды он тоже не любит? — фыркнул Нотт.

— Нет, мопеды наоборот — обожает, — усмехнулся Гарри.

— Странный у тебя пёс какой-то, — смерив собаку презренным взглядом, произнес Драко.

— Не страннее тебя, — холодно ответил Гарри, под рычание Бродяга. — Не любит, когда его оскорбляют.

— И когда Гарри оскорбляют, — улыбнулся Люпин, поглаживая пса по голове. Малфой громко фыркнул, но поняв, что пёс смотрит неотрывно на него, замолчал.

Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними. Мопед был исполинских размеров, но сидевший на нём человек был ещё больше. Он был почти вдвое выше обычного мужчины и по меньшей мере в пять раз шире. Попросту говоря, он был непозволительно велик, и к тому же имел дикий вид — спутанная борода и заросли черных волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с крышки от мусорных баков, а обутые в кожаные сапоги ступни — величиной с маленьких дельфинов. Его гигантские мускулистые руки прижимали к груди сверток из одеял.

— Ну наконец-то, Хагрид. — В голосе Дамблдора явственно слышалось облегчение.

— Значит, вы не до конца доверяли Хагриду? — с плохо скрываемым интересом произнес Дин.

— Доверяю, просто боялся, что что-то может пойти не так, — улыбнулся директор.

— А где ты взял этот мопед?

— Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая с мопеда. — У молодого Сириуса Блэка.

Бродяга снова залаял, прыгая у Гарри на коленях.

— Не знал, что у тебя есть мопед, — тихо усмехнулся Гарри, пёс залаял ещё громче.

— А насчет ребенка — я привез его, сэр.

— Все прошло спокойно?

— Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталось. Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка, прежде чем они туда нагрянули. Он заснул, когда мы летели над Бристолем.

Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутыми одеялами. Внутри, еле заметный в этой куче тряпья, лежал крепко спящий маленький мальчик. На лбу, чуть пониже хохолка иссиня-черных волос, был виден странный порез, похожий на молнию.

— Дурацкий шрам, — буркнул Гарри, потирая лоб.

— Значит, именно сюда… — прошептала профессор МакГонагалл.

— Да, — подтвердил Дамблдор. — Этот шрам останется у него на всю жизнь.

— Вы ведь можете что-то сделать с ним, Дамблдор?

Гарри замер и в надежде уставился на книгу в руках подруги.

— Даже если бы мог, не стал бы.

— Эх, — обречённо вздохнул парень.

— Шрамы могут сослужить хорошую службу.

— Да. Мой шрам служит хорошую службу. Бесит меня, — буркнул Гарри, Малфой фыркнул, а Рон сочувственно похлопал друга по плечу.

— У меня, например, есть шрам над левым коленом, который представляет собой абсолютно точную схему лондонской подземки.

Все скептически посмотрели на директора.

— Снова важная информация, — радостно пропели близнецы под смех студентов.

—Ну, Хагрид, давай ребенка сюда, пора покончить со всем этим.

Дамблдор взял Гарри на руки и повернулся к дому Дурслей.

— Могу я… Могу я попрощаться с ним, сэр? — спросил Хагрид. Он нагнулся над мальчиком, заслоняя его от остальных своей кудлатой головой, и поцеловал ребенка очень колючим из-за обилия волос поцелуем.

— О, это так мило, — улыбнулась профессор Стебель.

А затем вдруг завыл, как раненая собака.

— Тс-с-с! — прошипела профессор МакГонагалл. — Ты разбудишь маглов!

— П-п-простите, — прорыдал Хагрид, вытаскивая из кармана гигантский носовой платок, покрытый грязными пятнами, и пряча в нем лицо. — Но я п-п-п-просто не могу этого вынести. Лили и Джеймс умерли, а малыш Гарри, бедняжка, теперь будет жить у маглов…

Гарри снова опустил голову. Он столько слышал про маму и папу, но вообще не помнил их.

— Да, да, все это очень печально, но возьми себя в руки, Хагрид, иначе нас обнаружат, — прошептала профессор МакГонагалл, робко поглаживая Хагрида по плечу.

А Дамблдор перешагнул через невысокий забор и пошел к крыльцу. Он бережно опустил Гарри на порог, достал из кармана мантии письмо, сунул его в одеяло и вернулся к поджидавшей его паре. Целую минуту все трое стояли и неотрывно смотрели на маленький сверток — плечи Хагрида сотрясались, профессор МакГонагалл яростно моргала глазами, а сияние, всегда исходившее от глаз Дамблдора, сейчас померкло.

— Что ж, — произнес на прощанье Дамблдор. — Вот и все. Больше нам здесь нечего делать. Нам лучше уйти и присоединиться к празднующим.

— Вы оставили его там в конце осени? На улице?! — воскликнула мадам Помфри.

— Он был под согревающими чарами, Поппи, — успокоил даму директор.

— Ага, — сдавленным голосом согласился Хагрид. — Я это… я, пожалуй, верну Сириусу Блэку его мопед.

Анимаг снова залаял.

— Я так понимаю, кто-то так и не получил мопед обратно? — тихо усмехнулся Гарри, пёс заскулил.

— Хагрид, а ты отдал мопед обратно?

— Так я это, не успел, да, — вздохнул Рубеус.

— А он сейчас у тебя? — спросил Гарри.

— К чему вы клоните, мистер Поттер? — подняв брови, спросила Амелия.

— О, не волнуйтесь мадам Боунс. Ничего противозаконного, — улыбнулся Гарри. — Так, Хагрид, он у тебя?

— Да, там, на заднем дворе стоит, — махнул рукой лесник.

— Отлично, вот после третьей книги туда сходим, — улыбнулся Поттер, под оглушительно-счастливый лай пса. Он радостно скакал у Гарри на коленях, периодически прыгая ему на грудь.

— О, ты осчастливишь его на ближайшие пару лет, — рассмеялся Люпин.

— Вот и замечательно, — улыбнулся Гарри, уворачиваясь от лап скачущего Бродяги и ловя на себе улыбку Джоан. Почему-то в её глаз застыли слезы. — Мисс Роулинг, что-то случилось? — поинтересовался Гарри, успокаивая пса.

— Ещё нет, но нам нужно как можно быстрее прочитать все книги, — смахнув слезу, ответила девушка. — Читайте, мисс Грейнджер.

— Доброй ночи вам, профессор МакГонагалл, и вам, профессор Дамблдор.

Смахнув катящиеся из глаз слезы рукавом куртки, Хагрид вскочил в седло мопеда, резким движением завел мотор, с ревом поднялся в небо и исчез в ночи.

— Надеюсь увидеть вас в самое ближайшее время, профессор МакГонагалл — произнес Дамблдор и склонил голову. Профессор МакГонагалл вместо ответа лишь высморкалась. Дамблдор повернулся и пошел вниз по улице. На углу он остановился и вытащил из кармана свою серебряную зажигалку. Он щелкнул ею всего один раз, и двенадцать фонарей снова загорелись как ни в чем не бывало, так что вся Тисовая улица осветилась оранжевым светом.

— Классная штука, — довольно протянули близнецы.

— Надо попробовать… сделать, — тихо прошептал Ремус, и Бродяга согласно махнул хвостом, а Гарри удивлённо уставился на крестного и бывшего учителя ЗоТИ. — Можешь попробовать с нами, Гарри — улыбнулся Люпин. Пёс гавкнул в подтверждение своего согласия. Гарри счастливо улыбнулся и кивнул.

В этом свете Дамблдор заметил полосатую кошку, заворачивающую за угол на другом конце улицы. А потом посмотрел на сверток, лежащий на пороге дома номер четыре.

— Удачи тебе, Гарри, — прошептал он, повернулся на каблуках и исчез, шурша мантией.

— М-да, удача мне вряд ли поможет, но всё равно спасибо, — вздохнул Гарри и нервно покачал головой. Он очень не хотел, чтобы все узнали о его жизни с Дурслями. Он никому не рассказывал, что 10 лет жил в чулане. И знал, что друзья начнут его пытать, мол, почему не сказал, а Сириус с Ремусом устроят убийство и отправятся в Азкабан.

Ветер, налетевший на Тисовую улицу, шевелил аккуратно подстриженные кусты, ухоженная улица тихо спала под чернильным небом, и казалось, что если где-то и могут происходить загадочные вещи, то уж никак не здесь. Гарри Поттер ворочался во сне в своих одеялах. Маленькая ручка нащупала письмо и стиснула его.

Гарри заметил, как напрягся и тяжело вздохнул Ремус. Видимо, он ещё помнил маленького Гарри.

Он продолжал спать, не зная о том, что он особенный, о том, что стал знаменитостью. Не зная, что он проснется через несколько часов от крика миссис Дурсль, которая перед приходом молочника откроет дверь, чтобы выставить за неё пустые молочные бутылки. Не зная о том, что несколько следующих недель кузен Дадли будет щипать и тыкать его — да и несколько последующих лет тоже…

— Хоть что-то в этой жизни должно быть неизменно, — тихо буркнул Гарри.

И еще он не знал, что в то время, пока он спал, люди, тайно либо открыто собиравшиеся по всей стране, чтобы отметить праздник, поднимали бокалы и произносили шепотом или во весь голос:

— За Гарри Поттера — за мальчика, который выжил!

— За тебя даже пьют, Поттер, — фыркнул Малфой.

— Вообще фиолетово, — вздохнул Гарри, — не считаю это случаем, когда можно или нужно гордиться.

— Глава закончилась. Кто теперь? — спросила Гермиона.

— Давай я, — Ремус протянул руку и взял книгу. — Глава 2. ИСЧЕЗНУВШЕЕ СТЕКЛО. Стихийная магия? — улыбнулся Люпин, Гарри кивнул.