[241] Собеседник из теней (1/2)

Второй Принц замер на мгновение. Голос звучал приглушённо, словно из колодца. В тенях было нечто разумное, способное оценить ситуацию и дать подходящий ответ. «Значит, всё-таки не заклятье, — подумал Циньван Хуашэнь, — а приставленный шпион-охранник». Он нахмурился, разглядывая клубящиеся тени, где прятался обладатель этого задушенного голоса, и резко спросил:

— Что тебе от меня нужно?

Второй Принц редко позволял себе повышать голос, но сейчас нервы его были на пределе: он терял драгоценное время! Тень чуть высунулась из клубов собратьев, будто удивлённая этой интонацией.

— Я хочу понять, почему ты пытаешься лишить себя жизни, — сказала Тень.

— А ты не знаешь? — по-прежнему резко отозвался Циньван Хуашэнь.

— Нет.

— Разве мой отец не сказал тебе, когда приставил тебя ко мне? — насмешливо спросил Второй Принц.

И вот тут, странное дело, ему почудилось, что тень хищно ощерилась. Она ведь была сплошным тёмным пятном, ни глаз, ни рта на её голове не было, но Циньван Хуашэнь как-то всем своим существом ощутил её оскал. Вероятно, изменились вибрации, от тени исходящие, а он это почувствовал.

— Ты думаешь, я служу Небесному Императору? — процедила Тень.

— А разве нет? — удивился Второй Принц.

— Небо и Земля местами поменяются, прежде чем это случится! — ругнулась Тень.

Циньван Хуашэнь некоторое время «переваривал» услышанное. Тень не служит Небесному Отцу, а просто… прицепилась к нему из любопытства? Лицо Второго Принца залила краска, он схватил нож и нанёс себе удар в грудь. Тень успела остановить его руку, разумеется.

— Эй, не пытайся убить себя во время разговора! — возмущённо сказала Тень, избавляя руку Второго Принца от фруктового ножа. — А ведь так хорошо беседа складывалась…

— Я всё равно это сделаю, — сквозь зубы сказал Циньван Хуашэнь.

— Не сделаешь, — уверенно возразила Тень.

— Почему?

— Потому что я тебе не позволю. Это нарушит равновесие Трёх Миров.

Лицо Второго Принца исказилось.

— А то, что делает Небесный Император, равновесия миров не нарушает? — желчно спросил он.

— Это другое, — возразила Тень. — По нему никто плакать бы не стал. Но когда хрустальная душа пытается запятнать себя…

— Что-что? — переспросил Циньван Хуашэнь.

Тень, казалось, прикусила язык, сболтнув то, чего не следовало. «Хрустальная душа?» — мысленно повторил Второй Принц. О таком он слышал впервые, но всё же понимал, что Тень имела в виду. Души бывали светлые и тёмные, одни достигали просветления, другие погрязали в невежестве, зачастую — добровольно. Его душа была очищена годами медитации, за всю свою жизнь он не совершил ни одного дурного поступка, не считая пощёчины старшему брату, когда тот начал оскорблять А-Циня. Он вполне мог прижизненно переродиться богом, и для этого даже не потребовалась бы церемония обожествления. «Хрустальная душа»… Очень красивая метафора.

— Я не пытаюсь себя запятнать, я пытаюсь себя убить, — совершенно спокойным тоном поправил Тень Второй Принц.

— Это ещё хуже! Ты добровольно лишаешь себя права на перерождение после смерти! — воскликнула Тень.