Часть 2. Глава 5 (1/1)

Керолайн не отступилась от плана и, как и обещала, погрузила ненаглядную подругу в бочку с теплой водой сразу, как только Рикардо сообщил, что Зорро покинул гасиенду. Единственное, в чем она пошла на уступки, это в извлечении своей принцессы из ее перекрученного и с трудом узнаваемого платья перед непосредственным купанием, хотя на лице у нее было написано, что делала она это с большой неохотой, потому что предпочла бы убить двух зайцев одновременно. Расспрашивать о подробностях армагеддона, произошедшего этажом выше, она тоже не стала, видимо, решив, что многозначительного молчания будет вполне достаточно для выражения отношения к случившемуся. Впрочем, Изабелла была совершенно не против такого "нравоучения" и, дабы окончательно ликвидировать саму возможность появления внезапных порывов разговорчивости со стороны фрейлины, как можно чаще ныряла в бочку с головой, всем своим видом демонстрируя, что не имеет возможности вести конструктивный диалог.Таким образом банная процедура прошла чуть ли не вдвое быстрее, чем обычно, и обе ее участницы остались весьма довольны ее течением: Керолайн — потому что уверилась, что Изабелла как следует прочувствовала свою вину, а Изабелла — потому что столь удачно миновала поучительную беседу о поведении девушки из высшего общества, по совместительству исполнявшей обязанности английской принцессы.Часы в главном зале гасиенды Линарес пробили половину девятого вечера, а это означало, что до исторического ужина оставалось всего полчаса. Само собой, что под чутким руководством Керолайн, все уже было готово. По крайней мере, это читалось на лице Давида, мечущегося по кухне со скоростью, недоступной земному глазу, во время его коротких остановок около того или иного стола.Изабелла же к тому моменту уже почти была приведена в нужную кондицию согласно внутреннему и ведомому только Керолайн регламенту. Спорить о том, что и на какое мероприятие должно быть надето, она даже не пыталась. Это был опыт, выстраданный годами, поэтому девушка лишь молча поднимала и опускала руки, а также примеряла одно за другим украшения, которые должны были не только подходить к ее очередному новому платью, но и гармонировать с окружающим интерьером.Говорить о том, что сейчас ей больше всего на свете хотелось бы остаться в своей разрушенной обители и понемногу заниматься ее восстановлением или, в крайнем случае, надеть что-то совершенно незаметное, чтобы слиться с пресловутым интерьером и ни при каких обстоятельствах не попадаться на глаза сеньору Энрике, она, естественно, тоже не стала, потому что это неминуемо вылилось бы в так удачно обойденный стороной разговор, поэтому все, что ей оставалось, — безропотно следовать одному за другим сыпавшимся на нее указаниям и продолжать примерку бесконечной череды нарядов и аксессуаров.— Нет, эти серьги сюда не подходят, — хмыкнула Керолайн. — Снимай.Изабелла механически протянула руку и выполнила необходимое требование. Скорее бы ателье начало свою работу. Тогда у Кери уже не будет столько времени на ее принцессу...Да и этот новый жизненный шаг еще больше отдалит их обеих от прошлого. В конце концов Керолайн уже давно не служанка и даже не фрейлина, но уйти от впитавшегося ей в кровь поведения она все еще была не в состоянии. Пытаться же говорить на эту тему Изабелла не хотела и начинать, четко видя перед глазами вытянутое личико, опущенные плечи и трясущиеся губки и пальцы тонких рук. Один даже самый крохотный намек на ненужность ее помощи — и белокурой музе Линареса гарантирован сильнейший моральный удар с непредсказуемыми последствиями.Вся ее жизнь при дворе была сосредоточена в служении ее принцессе и посильной помощи окружающим в оставшееся свободное время. Она родилась и выросла в таких условиях. Это было смыслом ее существования, потому что другого она не могла знать. И вдруг все это оборвалось. В один миг. Обрушилось на нее, словно конец света. Она попала в совершенно новый для нее мир, в отличие от Изабеллы, для которой тот же путь стал хоть и крайне болезненным, но возвращением к старой жизни. И здесь все, что знала и умела маленькая фрейлина, уже было не нужно. Да, она прекрасно справилась с перенесением своего опыта на новое хозяйство, но это была лишь поверхность. И знала об этом только Изабелла. Внутри же Керолайн все еще не могла найти саму себя и понять, кто она.Исходя из всех законов жизненной логики, ей следовало вернуться в Британию вместе с сэром Ричардом к тому скромному имуществу, которое у нее было накоплено за годы верной службы. Там было ее место, определенное рождением. Но она не оставила свою принцессу и таким образом лишилась всего.У нее не было ни рода, ни собственных денег, ни дома, ни маячащего впереди наследства. У нее не было ничего, кроме сундука с одеждой, привезенного в Калифорнию, и пары золотых серег с кольцами. Все остальные украшения и наряды фактически принадлежали Изабелле. О том же, чтобы передать их в полную собственность Керолайн, не могло быть и речи, — она никогда не приняла бы подобный жест.Должность же первой фрейлины, в которую Кери вступила так неожиданно, ничего не принесла ей кроме титула, потому что продлилась на британской земле всего несколько дней. А спустя некоторое время и титул оказался ненужным, потому что не стало ни Британии, ни двора, ни принцессы.Поэтому девушка с таким рвением схватилась за идею ателье. Для нее это было спасением. Возможностью накопить хоть какой-то капитал, который послужил бы в качестве приданого, не подготовленного ей судьбой.Рикардо стал ее богом. Богом новой земли и жизни. Он стал ее светом и дыханием. Он принял ее без всего и тем самым пошел против правил, потому что ему, как никому другому, полагалась невеста высокого рода. А Кери, несмотря на то, что была самым нежным и чутким существом, которого когда-либо производила земля, была никем. Она это прекрасно понимала и из последних сил держала ровную спину и не сходящую с губ улыбку.Что же касалось ее нравоучений и запретов на шаг в сторону для ее принцессы, которые с момента начала новой жизни Изабеллы приняли просто катастрофические размеры и частоту, то они были ничем иным, как неосознанным способом держаться на плаву и продолжать чувствовать собственную необходимость.— Нет, серьги оставим, поменяем колье.Изабелла кивнула и молча выполнила заданную последовательность действий. Разве могла она отказать?— Волосы почти высохли, оставим распущенными, — расправила Кери завившиеся после воды черные локоны.Изабелла снова кивнула.— Ой, нет, добавим две золотые заколки с обеих сторон!Девушка кивнула в третий раз.— Идеально! Пойду проверю, в каком состоянии Рикардо.И, оставляя после себя легкое шуршание накрахмаленных юбок, фрейлина выскочила в коридор.Изабелла проводила ее долгим взглядом в зеркало и упала лбом на руки. Это ателье должно заработать! Оно будет спасением для всех. Пусть оно и начнет свое существование благодаря деньгам Рикардо, но потом оно окупит себя стократ, в этом Изабелла не сомневалась. Природный талант Керолайн, ее чувство вкуса, дотошность, аккуратность и при этом невероятная скорость сделают свое дело.Главное, чтобы оно открылось в самые ближайшие дни... Изабелла бы и сама с радостью схватилась за молоток и гвозди, чтобы хоть как-нибудь ускорить этот процесс, если бы заведомо не слышала у себя в ушах нотации про "неподобающее для девушки из высшего общества времяпрепровождение". Она приподняла голову и положила подбородок на сложенные руки. Может, строить по ночам? Пока Кери спит...В коридоре послышался знакомый шорох. Девушка на всякий случай подскочила со стула и сделала вид, что очень увлечена расправлением складок своего платья.— Готова? — засунулся в спальню маленький носик.Изабелла утвердительно замычала и покрутилась перед зеркалом. С довольным видом осмотрев плоды своих творений, а также моральных внушений, Керолайн поправила собственную юбку и безупречную прическу.— Тогда идем. Сеньор Энрике уже здесь.О боги, хоть бы у молодого человека происходили периодические провалы в памяти и он уже ничего не помнил... *** — Кларисса, прекрати же, наконец, свое нытье! У нас все готово. Только заставь его выйти вместе с тобой на открытое пространство.— Мигель, мы не виделись с ним с момента его возвращения. Мы совсем не общаемся. Если я вот так вдруг предложу ему выйти вдвоем на прогулку, то ничего, кроме подозрений, не вызову.— Даже если и так, вряд ли он тебе откажет.— Нам не о чем даже будет поговорить!— Да не нужно вам ни о чем говорить! Он не успеет рта раскрыть, как уже будет окружен со всех сторон.— Ох, Мигель, он раскидает ваше окружение за несколько минут...Мужчина недовольно поморщился:— Не в таком количестве, как сегодня. Да и главное, чтобы он оказался в нужном месте в нужное время, а дальше мы вынудим его отступить в эту пещеру и замуруем заживо. Один небольшой взрыв — и ты свободна.— Что происходит? Стефан не справляется?— У него совершенно другая задача, и хочу заметить, что пока что он действует успешнее, чем мы все вместе взятые.— Тогда пусть все идет своим чередом.— Нам необходимо действовать немедленно. И для этого нужна твоя помощь.— Я не знаю... — в женском голосе послышалась неуверенная интонация.— Тут нечего думать. Таких дней, как пара ближайших, уже давно не было. Я могу вывести одновременно двадцать своих лучших людей на целую ночь. Мне это дорогого стоило: тысячи объяснительных, рапортов и приказов.— Мне это может стоить еще дороже. И к тому же я с трудом верю в то, что итог будет именно таким, как ты планируешь.— Он не может быть другим. У твоего благоверного будет всего один путь к отступлению, чтобы прикрыть спину — вход в пещеру. Который за минуту закроется навсегда.— Ты идешь ва банк, Мигель. Почему? У тебя были совершенно другие планы.— Делай, что говорят.— Он давит на вас, да?— Ты меня слышала?— Ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Я имею право быть в курсе. Что-то пошло не так?— Кларисса, — раздраженно произнес мужчина, — меньше знаешь — лучше спишь.— Мигель, я забыла, что такое сон с момента приезда. В каждом угла моего дома мне мерещится его тень.— О нет, прошу, не начинай опять свои инфернальные сказки!— Тогда посвяти меня в ситуацию.Мужская фигура со вздохом отвернулась и поставила обе руки на пояс.— Я уже говорил тебе, что он весьма укрепился в своих позициях за эту поездку, — нетерпеливо произнес собеседник изящного женского образа в темном плаще. — В основном за счет того, что сменил большое количество людей. Хотя вполне вероятно, что он просто переместил их с места на место. Так или иначе, но все наши наработанные подступы оказались разрушенными. Его оцепление сужается с каждым днем, и при этом у меня теперь нет в этом круге ни одного звена, которое могло бы в нужный момент разомкнуться и пройти мимо нас. Ситуация стала довольно тяжелой, поэтому нужно пресечь все на корню.— Мне кажется, это лишено смысла. Тебе ли не знать, как четко работает их система? Более чем уверена, что такой вариант у него также продуман, и, если с ним что-то случится, у штурвала сразу встанет другой.— Это выбьет их из колеи, в любом случае, — повернулся обратно мужчина. — Пройдет два-три дня, пока они придут в себя, а больше нам не понадобится. Я сказал, что у нас все готово.— Все равно, это не лучший способ.— Но на данный момент единственный.— О, неужели? У тебя закончилась фантазия?— Ты прекрасно знаешь, что он никогда не спускается с Торнадо, если едет один. Ему нет в этом необходимости. А на этом проклятом коне догнать его невозможно. Он может даже перепрыгнуть через нас, если понадобится. Во время движения он совершенно неуязвим. Единственный же способ заставить его сойти на землю — это связать его наличием спутника. Тем более такого, которого необходимо будет защищать.— Это все равно слишком опасно...— Санта Мария! Да сколько можно?! Рядом с тобой будет двадцать человек! Двадцать, Кларисса!— Сколько у меня есть времени на раздумье?Мужчина немного помолчал и затем приблизился к собеседнице:— Нисколько. Я позвал тебя, чтобы поставить перед фактом. Сегодня или завтра, выбирай.Женщина отшатнулась и выставила вперед одну руку.— Мигель, я не могу пригласить его и тут же вывести из дома ни сегодня, ни завтра!— О, раньше ты жаждала видеть его каждую ночь.— Я все сказала.— Я тоже. Если ты этого не сделаешь, это сделаю я. Слуга от твоего имени с приглашением о свидании уже готов. Твой ненаглядный как раз сейчас неподалеку, в гасиенде Линарес.— Я отказываюсь! Мне моя жизнь дорога!Прошло несколько молчаливых мгновений, прежде чем стало понятно, что мужчина начал неспешное движение в сторону своей спутницы. Женщина испуганно дернулась и быстро сделала несколько шагов назад.— Мигель, прошу тебя, не вынуждай меня это делать, — прошептала она. — Мне не хватит самообладания, я лишь подставлю себя под удар.— Не волнуйся, тебя он точно не ударит, — усмехнулся ее оппонент, все еще продолжая идти вперед.— Лишь поспособствует моему исчезновению. Или ты забыл, скольких твоих людей до сих пор не могут найти?— Успокойся, моя дорогая. Не люди и были. А о тех, кто, действительно, представляет ценность, давно все известно.— И что, они живут припеваючи у себя в теплых домах?!— Тебя не должно это волновать.— Именно такие моменты меня и волнуют!Две фигуры наконец сошлись вплотную под высоким деревом и прекратили движение.— Я отдаю приказ — и через пятнадцать минут письмо от тебя у него в руках.— О, Мигель, прошу...Женщина, лишенная возможности к отступлению, попыталась взять своего собеседника за руку, но внезапно посмотрела за его плечо и подняла брови — в их сторону на очень большой скорости мчался неизвестный всадник. Мужчина проследил за тревожным взглядом серо-синих глаз и обернулся.— Что-то произошло, — процедил он.Его спутница тут же воспользовалась ситуацией и отскочила от дерева, к которому оказалась прижата за последние пару минут. Всадник тем временем приблизился к месту переговоров и, на ходу покинув лошадь, подбежал к двум темным обликам.— Сеньор, — задыхаясь, произнес довольно молодой юноша. — Из гасиенды только что поступила информация о том, что Зорро с сеньоритой в ближайшее время выедут на прогулку.— Куда, черт возьми?!— В сторону озер, сеньор.Под деревом почти ощутимо грянул гром. Высокая фигура в плаще сделала несколько шагов к неожиданному вестнику и взяла его за отвороты рубашки.— Что за шутки? — послышался хриплый голос, больше похожий на звериный рык.— Никак нет, сеньор. Информация из первых рук, — испуганно отрапортовал молодой человек.— В сторону озер, ты уверен?— Все точно, сеньор.Мужчина медленно отпустил гонца и подал ему знак отойти в сторону.— Эта девчонка наступает тебе на пятки, а? — внезапно развернулся он на каблуках и рассмеялся. — Ну кто бы мог подумать, что она окажет нам такую услугу? Это же из-за нее они направляются к озерам. Лучшее место для романтического свидания! — он вновь рассмеялся, и на этот раз его смех стал заметно более нервным и прерывистым. — Надо же, как она вскружила ему голову! Только на берег — и сразу к ней. Что за умиление! — Мужчина посмотрел в сторону неподвижной женской фигуры и поместил одну руку на пояс, открыв под плащом форменный гарнизонный ремень с кнутом и шпагой. — Кажется, твои услуги не понадобятся, моя дорогая.— Мигель, а что будет с девочкой?— Странный вопрос. Она сделала свой выбор.— Ты с ума сошел! Она же ни в чем не виновата!— Она уже в одиночку попортила нам столько крови, что почти сравнялась с твоим ухажером.Женщина подскочила к собеседнику и схватила его за рукав:— Остановись, она этого не заслужила!— С каких пор ты стала за нее так волноваться?— Бедный ребенок вытерпел столько, сколько не выпадет и на долю нескольких взрослых мужчин!— Тьфу ты, какая святоша!— Давай отошлем слугу с моим письмом.Мужская фигура отстранилась и пристально посмотрела на спутницу:— Я думал, ты шутишь.— Нет, я не хочу, чтобы девочка пострадала.— Послушай меня, — мужчина сильно сжал тонкие женские пальцы, лежавшие до этого у него на плече. — Это сама судьба пришла к нам в виде этой малявки. Если ее не станет, из игры выпадет и дом губернатора. Причем на значительно более продолжительное время, чем люди Зорро в случае его гибели.— Ты превращаешься в чудовище! — дернулась женщина в крепких руках, но не смогла освободиться.Ее собеседник приблизил к ней лицо и почти шепотом произнес:— Времена меняются.Он разжал руку, и его недавняя пленница отступила назад:— Я выхожу из игры. Это слишком.— Так иди и расскажи ему, что его ждет.— Это не понадобится. Он достанет тебя с того света. И ты вспомнишь мои слова. *** Изабелла уже давно не помнила, когда в последний раз пребывала в подобном напряжении столь продолжительное время.Когда они с Керолайн спустились вниз, за столом их уже ожидали Рикардо и сеньор Энрике. Зорро нигде не было, и у Изабеллы не без потаенного облегчения мелькнула мысль о том, что, возможно, у него поменялись планы и он сегодня не придет. Однако пробившие девять вечера часы рассыпали в прах ее надежды, потому что с последним ударом раздался стук в дверь, и Рикардо впустил в дом последнего участника позднего ужина.Изабелла ожидала любого варианта его материализации и совершенно не удивилась бы, выйди он из стены, из зияющего отверстия камина или просто вырасти в кресле перед столом на глазах у всех. Но этот его стук в дверь и совершенно естественное для всех нормальных людей появление на пороге зала вызвало у нее своей прямотой такие гигантские мурашки на спине, что она начала опасаться, что они вот-вот стряхнут с нее платье и разбегутся по всем углам гасиенды.Зорро выглядел безукоризненно. До блеска вычищенные сапоги, до миллиметра симметрично распределенный по талии пояс, идеально посаженный костюм без единой лишней складки, бесконечно струящийся с сильных плеч черный плащ на агатовой пряжке и словно вычерченная по линейке маска на лице, которую, казалось, не в состоянии был сдвинуть с места ни торнадо, ни цунами.Это, правда, он участвовал пару часов назад в погроме спальни наследницы рода Линарес?! Сеньор Энрике поднялся с места и сразу же протянул руку ночному гостю. Зорро подошел, принял рукопожатие и сел в отведенное ему кресло. При этом Изабелла с недвижимой шеей увидела на их губах две совершенно идентичные в своей манере улыбки.Если кто-то и понимал, что сейчас происходило, то это могли быть только Зорро и его оппонент, потому что на лицах всех остальных застыло такое выражение лица, что его было впору запечатлевать на холсте какому-нибудь коллекционеру неожиданных моментов.— Как Ваше путешествие, сеньор Зорро? — начал диалог сеньор Монтеррей, не успели еще все занять предназначенные места.— О, благодарю, все прошло благополучно, — улыбнулся его собеседник.— Вы поделитесь последними новостями из Европы?— Безусловно, если Вы обозначите круг Ваших интересов.— Думаю, не меня одного интересует ситуация в Британии.Изабелла вздрогнула и почувствовала в груди небольшое щемление. Сначала оно было легким и не очень навязчивым и ничем не угрожало своей носительнице, но первое же упоминание о Георге III взметнуло его до таких размеров, что она практически перестала слышать и видеть. Перед глазами задрожали блестящие разводы, воздуха стало требоваться в несколько раз больше, чтобы успеть наполнить им участившееся и незаметно всхлипывающее дыхание, а без того сплетенные руки пришлось сцепить в такой хитроумный замок, что Изабелла, возможно, и сама бы с первого раза не смогла найти начало и конец этого лабиринта.Что там происходит в это же самое мгновение? Как ее родители? Ведь то письмо от британского монарха, которое она получила несколько месяцев назад, было последней связью с прошлой жизнью, после чего она оказалась отрезанной от английского дома тысячами километров земли и воды... Никто никогда не заводил при ней разговоры на эту тему. Ни при ней, ни при Керолайн, ни при Шарлотте. Их ограждали от тяжелых мыслей всеми возможными способами, и со временем разрыв с недавней жизнью стал походить на сон или на приключения в книге. Но такое, хоть и вынужденное, однако, по сути, насильственное отдаление от источника волнений лишь привело к тому, что звук одного только имени приемного отца переворачивал все внутри с ног на голову. Как сейчас...Вроде бы Зорро своей последней фразой упомянул кого-то из ближайшего окружения британского монарха и сообщил сведения о его ухудшившемся здоровье, потому что после его слов сеньор Монтеррей сдержанно произнес:— Весьма удручен это слышать.— В таком случае мы можем найти другую тему, — отреагировал Зорро и, в привычной манере забросив одну ногу на другую, откинулся на спинку кресла вместе с бокалом вина. — Готов выслушать Ваши предложения.— О, я вполне доверяю Вашему выбору, — в точности повторил его движение сеньор Энрике и тут же оказался в идентичной позиции.— Ваше доверие для меня большая честь, — ответил Зорро.— Как и Ваши слова для меня, — тут же добавил его собеседник.Изабелла, едва успев прийти в себя от выбивших ее из колеи воспоминаний, в очередной раз почувствовала, как пол противно закрутился у нее под ногами, потому что на губах молодых людей по окончании этого краткого диалога вновь выросла одна и та же улыбка. Девушка поспешно оторвала ноги от паркета и незаметно пошевелила ими в воздухе, чтобы дать узорному деревянному покрытию под креслом вдоволь накачаться из стороны в сторону и вернуться на место, не утянув ее за это время за собой. — Примечательна ситуацию в Мадриде, — ненавязчиво предложил новый объект обсуждений Зорро.— О, Вы читаете мои мысли! — воскликнул сеньор Монтеррей.Молодые люди улыбнулись в третий раз и почти одномоментно провернули бокалы из стороны в сторону за тонкие хрустальные ножки. Изабелла сделала глубокий вдох и бросила незаметный взгляд на Керолайн и Рикардо. Судя по их лицам, они пребывали в состоянии, сходном с состоянием их тайного наблюдателя. Керолайн молча переводила огромные глаза с одного гостя на другого, Рикардо же, кажется, был больше заинтересован синхронными операциями, производимыми с посудой. Так или иначе, но вступать в текущий диалог однозначно никто не собирался. — Сколько времени Вы там пробыли, сеньор Зорро, если это, конечно, не секрет? — осведомился по окончании краткого и емкого экскурса сеньор Энрике.— Отчего же? Около двух недель.— То есть Вы присутствовали от начала действия и до его конца?— Да, практически.— О, крайне Вам завидую. Вы застали весьма интересные события.— Соглашусь с Вами, мне повезло быть их свидетелем.— Право, Вы так умеете появляться в нужное время в нужном месте, — внимательно посмотрел на сверкающую красную жидкость в своем бокале сеньор Монтеррей, — что можно подумать, будто Вы знаете обо всем заранее. — Он резко выдвинулся вперед и положил оба локтя на стол. — Но, — пристальный взгляд на оппонента и долгая выдержанная пауза, — это всего лишь моя богатая фантазия.Он не успел договорить, как Зорро скопировал его позу и, глядя на собеседника поверх бокала, произнес:— В жизни бывают удивительные совпадения.— Ваша жизнь тому подтверждение.— Весьма польщен.— Я лишь констатирую общепризнанный факт.Изабелла почувствовала, что у нее задергался правый глаз. Молодые люди сидели без движения, словно отражение друг друга, с идентичным выражением лиц, положением тел, взглядом и улыбкой. В другой ситуации можно было бы предположить, что они таким образом изучают друг друга, однако они все делали настолько одинаково, что мысль о необходимости в изучении отпадала сама собой.— Так какого же числа Вы вернулись в Калифорнию, сеньор Зорро? Никак не могу понять.— Несколько дней назад, — улыбнулся молодой человек.— Понятно, — ответил зеркальной улыбкой сеньор Монтеррей. — Но как минимум вчера Вы уже были здесь.— Вас не проведешь.— В этом нет моей заслуги, Ваше присутствие ощущается даже незримо.Изабелла ощутила характерное покалывание в кончиках пальцев. Они же не собираются сейчас говорить о том, что произошло вчера вечером?! Рикардо не в курсе о происшедшем, и девушка рассчитывала на то, что он никогда об этом не узнает.— О, не умаляйте собственных заслуг. Уверен, у Вас на затылке есть дополнительная пара глаз.— А у Вас под плащом крылья, сеньор Зорро. В противном случае...— Пироги уже остывают! — услышала Изабелла со стороны собственный неестественно жизнерадостный голос, после чего обнаружила себя вскочившей с дивана и вцепившейся в руку фрейлины. — Пора ужинать! Все давно готово!И, не дождавшись хоть какой-нибудь реакции из-за общего стола, она уволокла вяло сопротивляющуюся подругу в сторону кухни.— Вообще-то ты перебила разговор, — доложила фрейлина, как только за ними закрылись все распахнутые наотмашь двери.— Есть пора, — процедила Изабелла.— Ты уже так проголодалась?— Не я.— А кто же?— Зорро хотя бы, он с дороги.— Что за приступ заботы? — ехидно осведомилась Кери.— Давно не виделись.Фрейлина фыркнула, но не стала продолжать диалог, на что Изабелла и рассчитывала. В данном случае пусть лучше она будет ловить многозначительные взгляды на тему своего волнения о состоянии молодого человека, чем окажется прижатой к стене с требованиями рассказать о том, с чего на самом деле начался вчерашний вечер. Заготовленные Давидом в идеальной последовательности и удобстве переноса блюда с угощениями были перемещены в обеденный зал в течение нескольких минут и, надо сказать, никто не пожалел о столь внезапном перерыве в общении. У Изабеллы, правда, мелькала неприятная мысль о том, что Зорро и сеньор Энрике под какими-нибудь предлогами откажутся от общей трапезы в связи с тем, что не хотели бы принимать пищу за одним столом, и вернутся к начатому ранее диалогу, но молодые люди, напротив, первыми приступили к ужину и при этом вели себя в присутствии друг друга так, словно были знакомы уже не один десяток лет.О том, как у них это получалось, зачем они это делали и для чего вообще была задумана эта встреча, Изабелла решила даже не думать.Блюда опустошались одно за другим с завидной скоростью. Был ли тому причиной их прекрасный аромат и вкус или мужская половина стола, действительно, подошла к ужину в состоянии близком к истощению, но почти все, что было приготовлено Давидом и Керолайн за два часа, уничтожилось до последней крошки меньше, чем за двадцать пять минут. Причем в это время также попала уборка стола, смена сервиза и начало чаепития. Изабелла же за этот период успела только открыть рот и поднести к нему кусочек пирога с индейкой, который Кери урвала для нее из зоны мужского господства. При этом она так и не смогла его доесть, не имея возможности оторваться от наблюдения безостановочного процесса исчезновения пищи со стола. Но, по крайней мере, это созерцание наилучшим образом отвлекало ее ото всех остальных тревожных раздумий.Господи, как же можно столько есть?.. Нет, она отдавала себе отчет в том, что все присутствовавшие в зале представители мужского пола были далеко не маленьких размеров, но все же — столько?! Рано или поздно, у них ведь должно закончиться место. Или они решили устроить соревнования? Или их не кормили неделю? По поводу Зорро такое предположение, конечно, могло иметь право на жизнь, но в отношении Рикардо и сеньора Энрике оно было несостоятельным, потому что проживать в гасиенде Линарес или де ла Вега и быть голодным было невозможно по определению. И все же все трое участвовали в опустошении стола практически на равных.Интересно, им хватило этого объема еды или могло произойти невероятное и кто-то все еще оставался голодным? Изабелла, застыв на этот раз с чашкой чая около губ, незаметно обвела взглядом значительно поутихшую мужскую половину застолья и задержалась на фигуре Зорро.А вдруг он не наелся?Эта мысль заставила ее распахнуть глаза и вцепиться в выражение лица молодого человека. По нему ведь практически никогда невозможно сказать, что у него что-то не в порядке или он чем-то недоволен. Как это сейчас выяснить?Девушка от напряжения перестала чувствовать спину, пытаясь высмотреть в темном облике какой-нибудь намек на его состояние, поэтому не сразу услышала у себя под ухом едва уловимое высокое похрюкивание.— Да сытый он, — раздался неслышный шепот Кери, сорвавшийся на писк и превратившийся затем в молчаливое подергивание плеч.— Что? — так же неслышно переспросила Изабелла.Кажется, фрейлина была чем-то весьма развеселена. В такой напряженный момент! Чего она смеется?!— Сыт твой ненаглядный.Изабелла повернула онемевшую шею и встретила слезящиеся голубые глаза и зажатый тонкими пальцами носик. Недавнее состояние упало с нее подобно покрывалу, и она вдруг поняла причину сотрясаний своей несносной подруги.— Да я просто на стол посмотрела, — запинаясь, произнесла она.— Кто бы сомневался.— Кери!— Я разве сказала, что я не верю? — захлопала ресницами фрейлина.Изабелла зарычала и отвернулась в противоположную сторону. Хорошо, что молодые люди к этому времени успели развязать какую-то непринужденную беседу на троих.— Он перестал дергать левой ногой, — услышала она с другого уха.— Что?Керолайн приблизилась к столу и начала аккуратно составлять пустые тарелки на поднос. Изабелла вынужденно скользнула к ней и принялась за уборку своей половины посуды.— Левой ногой, говорю, дергать перестал.— Кто?— Ненаглядный твой.— Керолайн!Фрейлина вздохнула и перетащила поближе пустой чайник:— Рикардо, когда ждет еду или голоден, стучит пальцами правой руки по колену, как его отец. А Зорро дергает левой ногой вне зависимости, стоит она на полу или закинута на другую ногу.— Что?!— Именно поэтому он всегда закидывает только левую ногу на правую и никогда — наоборот.Кери встала с дивана и прижала к себе чайник.— Я сейчас принесу новый чай, — объявила она и направилась в сторону кухни.Изабелла ошалело перевела взгляд на левую ногу Зорро. Что? Вот так просто? Он дергает ногой, когда хочет есть?!Она подскочила с края дивана и, схватив поднос с использованной посудой, унеслась за подругой.— Ты откуда знаешь?! — задыхаясь, зашептала она, врываясь в помещение.— Он же столько раз с нами ел, — хмыкнула фрейлина.— А я почему этого не замечала?!— Потому что ты смотришь ему в какие-то другие места! — выдала Кери и исчезла за дверью с подоспевшим на плите запасным чайником.Изабелла, тяжело дыша, осталась стоять посреди кухни с подносом в руках.Это в какие-такие места она, по мнению драгоценной подруги, смотрит?! Да она, если захочет, даже замечать его не будет! Пусть он хоть без одежды расхаживает по гасиенде!!!Девушка услышала, как звякнула посуда, и одна из тарелок сорвалась с подноса на пол, разбившись на мелкие осколки. Через полсекунды послышался громоподобный топот и из коридора ворвалась Керолайн.— Ты чего тут творишь?!Изабелла с округлившимися глазами посмотрела на разбитую тарелку. Это что, у нее сейчас проскочила такая мысль?! Это она такое подумала?!— Ты о чем тут размечталась?!— Я... ни о чем...Фрейлина встала в стандартную предупредительную стойку и подняла кверху личико, словно пытаясь на нюх определить характер событий, происходящих в голове ее принцессы:— Твое счастье, что чаепитие в разгаре.Изабелла молча согласилась и поспешила исчезнуть из поля зрения белокурого надзирателя с заранее заготовленной фруктовой тарелкой.В главном зале все было мирно. Настолько, что в это было даже сложно поверить, учитывая состав участников и недавно затронувшие их события. И все же по общему тону беседы становилось понятно, что эта странная встреча уже переходила в завершающую стадию.— Полагаю, что мы тебя задерживаем, — наконец вышел на финишную прямую Рикардо и посмотрел в сторону Зорро. — Думаю, сеньор Монтеррей проявит понимание и не затаит обиды, если ты уйдешь в удобное для тебя время.— О, несомненно, сеньор Зорро! — тут же откликнулся сеньор Энрике. — Если Вам необходимо уйти, не смею более обременять своими разговорами. На мою долю и так выпала большая честь сидеть с Вами за одним столом.Молодые люди обменялись парой незначительных комплиментов и, допив чай, одновременно и с одинаковым постукиванием поставили чашки на стол.— Если Вы не против, я бы с радостью побыл в Вашем обществе еще минут пятнадцать, — произнес Зорро.— Это прекрасная новость! — воскликнул сеньор Монтеррей.— Ты уже проголодался? — ухмыльнулся Линарес.— Нет, жду кое-кого.Изабелле показалось, что при этих словах улыбка сеньора Энрике стала несколько искусственной, а выражение лица — выжидающим, но следующие слова сразу же заставили ее забыть о своем наблюдении.— Тебе хватит этого времени? — услышала она обращенный явно в ее сторону вопрос.— Что, простите? — с трудом выдавила она.— У тебя пятнадцать минут на то, чтобы переодеться в верховой костюм.Стол и оставшаяся на нем поредевшая посуда сразу же куда-то поплыли, занявший до этого довольно прочную позицию под ногами пол вновь начал заворачиваться по часовой стрелке, увлекая за собой окна и стены с расположенной вдоль них мебелью, а свечи в люстрах и боковых светильниках начали подмигивать друг другу в каком-то выборочном порядке, словно изображая ритм танца или энергичной песни.— Боюсь показаться излишне любопытным, — послышался голос брата, — но, может, ты сообщишь о своих планах?— Я забираю ее с собой, — раздался ответ.Изабелла, хоть и в перевернутом восприятии, но увидела лицо Рикардо, по которому было понятно, что еще никогда он не чувствовал себя в таком дурацком положении.— Это меня, конечно, совсем не касается, — произнес он с непередаваемой интонацией, — но зачем?Зорро медленно передвинулся с края кресла в его глубь, нарушив симметричное положение относительно сеньора Энрике, и, положив руку на подлокотник, повернулся в сторону Изабеллы. Его зеленые глаза сразу же выжгли из ее головы все жалкие попытки к сопротивлению. Он посмотрел на нее долгим и нескрываемо раздевающим взглядом, после чего приоткрыл вычерченные самой Преисподней губы и жарко прошептал:— Я соскучился.