IV (1/1)

Лиза Филатова сидела на мягкой кровати в одноместном номере аккуратного и не слишком дорогого отеля ?Жемчужина?. Она чувствовала, как её сердце разлетается на мириады осколков, как каждый из них рвёт живую плоть внутри, медленно погружаясь в чёрную дыру, образовавшуюся в том месте, где раньше было сердце.Ей стало больно дышать, она хватала ртом воздух, но эти действия не приносили облегчения. Лиза сползла с кровати и легла на пол, прислонившись щекой к холодному паркету. Её по-прежнему била дрожь, руки и ноги похолодели, а в груди горело адское пламя, принося с собой немыслимую боль, но не сжигая дотла, а продолжая мучить.?Ах, если бы сгореть в этом огне?, – в отчаянии думала Лиза.Наконец из глаз побежали слёзы. Целый поток слёз. Она и не знала, что люди могут так сильно плакать. Когда сил на рыдания больше осталось, а слёзы иссякли, Лиза, стянув новые осенние туфли, небрежно бросила их в сторону и перебралась на кровать, укрывшись мягким воздушным одеялом. Сну никак не удавалось овладеть сознанием женщины, поэтому Филатова, укутанная в белое облако, села, подтянув согнутые в коленях ноги к груди, положила на них голову и уставилась в окно. На улице накрапывал дождь.***Поздним вечером того же дня в холл отеля ?Жемчужина? ворвался седеющий мужчина. Он бросился к ресепшену и встревожено прокричал администратору:– Елизавета Ракитина в каком номере остановилась?– Одну минутку, – девушка за стойкой принялась что-то выстукивать на экране планшета.– Девушка, быстрее, пожалуйста, – торопил её Земцов, нервно стуча ладонью по столешнице.– Такой у нас нет.– Чёрт! – выругался Платон и уже было отвернулся от администратора, но потом резко развернулся и спросил: – А Филатова? Елизавета Филатова?– Филатова, – медленно протянула девушка, вбивая фамилию в поисковик. – Есть такая. Живёт в 603 номере. Это шестой этаж. За лифтом направо.– Спасибо, – поблагодарил Земцов, нажимая кнопку вызова лифта.До чего же медленно поднималась стеклянная кабинка, словно кто-то нарочно не давал ей возможности двигаться быстрее. Оказавшись на нужном этаже, Платон Ильич выскочил из лифта и чуть не сбил с ног рыжеволосого парня лет двадцати с небольшим.– Эй, дед, полегче можно?! Совсем из ума выжил на старости лет??Видимо, совсем выжил?, – отстранённо подумал Земцов, останавливаясь перед нужным номером.С замирающим сердцем, Платон открыл дверь. Она жалобно скрипнула, заставив женщину на кровати повернуть голову.***Обернувшись, Лиза обомлела: в дверях стоял Земцов и тяжело дышал. Женщина встала, и одеяло сползло с плеч, наполовину оказавшись на полу. Она стояла, растерянно глядя ему в глаза и гадая, что привело его сюда в столь поздний час. Сердце сладко замерло от зародившейся в нём надежды.Платона переполняло что-то тёплое и приятное – любовь. Она наполнила его до самых краёв. Боясь расплескать вновь обретённое чувство, мужчина медленно, наслаждаясь томительным ожиданием каждого шага, стал приближаться к кровати.Лиза с колотящимся сердцем сделала шаг вперёд и замерла в оцепенении. Она чувствовала, что сейчас непременно случится что-то очень-очень важное, что-то, что изменит всё.Подойдя почти вплотную, так, что им удалось почувствовать прерывистое дыхание друг друга, он нежно взял её похолодевшие пальцы в свою руку и некрепко сжал. По спине снизу вверх пробежали мурашки, и Лиза прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Из-под полуопущенных ресниц женщина наблюдала за Земцовым, стараясь запомнить каждый звук, каждое движение, каждый его взволнованный вздох и стук собственного сердца, одновременно боясь, что это мираж, нарисованный воспалённым мозгом, что стоит пошире раскрыть глаза, как всё исчезнет: он, его прикосновения, его тепло.Она подняла руку и коснулась его груди. Под пальцами, бешено стуча, билось его сердце. Мужчина вздрогнул, будто выныривая из приятной дрёмы. Ждать дольше он просто не мог и, поддавшись порыву, наклонился к её губам. В этот миг сердце его пропустило удар: он слишком долго ждал этого момента. Она тоже ждала слишком долго, поэтому с готовностью ответила на поцелуй, не замечая, что по щекам вновь побежали слёзы. Ощутив на губах что-то солёное и мокрое, оба отстранились в замешательстве. Увидев на лице Лизы блестящие дорожки, Платон бережно прижал её к своей груди, позволяя выплакать всё, что накопилось за долгие годы. Женщина с благодарностью прильнула к сильному мужскому телу.Она думала, что слёзы навсегда исчезли после недавней истерики, но бегущие по лицу ручейки говорили об обратном. Сначала робко, а потом крепче Филатова обняла мужчину за талию, не переставая всхлипывать. По серой футболке неумолимо расползалось тёмной пятно.Он одной рукой гладил её по голове, а другой обнимал за вздрагивающие плечи. Им было сейчас очень легко. Каждый думал, что готов простоять так целую вечность, не разжимая объятий.Мужчина коснулся щекой Лизиной макушки и замер:– Лиза, – произнёс он шёпотом, – как же я скучал по тебе…Сквозь слёзы она зашептала, не меняя положения:– Я тоже… Я так… люблю… тебя… Платон… – она так часто представляла себе это признание, что сама не заметила, как перешла на ты и не добавила к имени отчество.Он не смог ничего ответить, потому что сердце сжалось, а дыхание перехватило, и мужчина лишь судорожно вздохнул. По его щеке пробежала слеза, потом ещё одна.Когда-то в университете на лекции по психологии один хороший преподаватель и человек сказал: ?Мужчина может плакать лишь в двух случаях: из-за смерти и от любви?.Платон плакал от переполнявших его чувств. Впервые в жизни по его суровым мужским скулам открыто катились отнюдь не скупые слёзы. Когда погиб сын, он не плакал, лишь иногда по ночам из глаз выкатывалось несколько слезинок. Сейчас же мужчина наконец позволил себе выпустить горе от потери и впустить на его место любовь к самой родной в мире женщине. Кому ещё, как ни ей, он мог довериться?Одна капля упала Лизе на макушку, отчего женщина оторвала голову от груди Земцова и заглянула ему в глаза. Он дрогнувшим шёпотом взмолился:– Не отпускай меня… Никогда… – мужчина сильнее обнял её.Она была так поражена, что, не отдавая себе отчёта в своих действиях, взяла его лицо в свои ладони и, пристав на носки, прильнула губами к его губам, растворяясь в нём, в его и своём чувстве, так долго и мучительно скрываемом ото всех и, в первую очередь, от самих себя.Его глаза высохли, он крепко обнял Лизу, поражаясь её хрупкости, и слегка приподнял, будто стараясь стать к ней как можно ближе.Люди очень часто совершают ошибки, порой они безобидные и никому не вредят, а порой стоят людям жизней и сломанных судеб. Некоторые ошибки не удаётся исправить, потому что становится слишком поздно и остаётся лишь постараться примириться с тем, что произошло. Но иногда даже самые ужасные ошибки можно исправить, и тогда всё становится на свои и места и неразрешимая, казалось, головоломка складывается как надо.Утро Лиза с Платоном встретили вместе. Женщина спала на мягкой одноместной кровати, даже во сне крепко сжимая руку Земцова. Мужчина сидел на полу у её постели, завёрнутый в воздушное белое одеяло. Голова его лежала на подушке рядом с Лизиной так близко, что их лбы соприкасались. В руке он крепко держал тонкие женские пальцы. Оба размеренно дышали и слегка улыбались во сне. Впервые за 14 лет.