10. Неожиданные союзники (1/1)

– Сестра, смотри, там что-то происходит, – обеспокоенно сказала сестра Аглая, сжимая в руках болтер, – Нечисть бежит.Стройные ряды монашеского ордена Красной Зари держали оборону. Нечисть и ересь возле стен их собственного монастыря! Неслыханное дело! Стройное воинство сестёр битвы уничтожало еретиков, но на смену каждому приходило трое новых, а потом начали лезть бесы. Так называли мелких демонов, порождений варпа, вселившихся в тела людей, живых или мёртвых, уже не существенно – это были самые разномастные существа, среди которых, судя по виду, нет двух одинаковых – уродливые мутанты варпа.Монастырь держал оборону уже третий месяц, но чем дальше было дело, тем хуже. Чёрная броня сорориток уже была разноцветной от крови демонов, которых они убили. Отвоевать город было их священной целью.– Там нечистивые твари, – гневно и грозно припечатала сестра Августина, командующая этим отрядом из более чем ста сестёр битвы, – или ты сомневаешься в этом?– Да нет, я не об этом, – стушевалась относительно молодая участница бабьего воинства.Демоны неслись на них с таким напором и в таком количестве, что все держащие оборону сороритас тут же схватились за оружие и открыли огонь. Демоны и культисты дохли, падали под ноги своим сородичам и не обращали на потери никакого внимания, они неслись. По ряду защитниц пронёсся приказ переходить в ближний бой и воинство уже было начало рубить демонов, но те, словно живая, насколько эти твари вообще могут быть живыми, лавина, прокатилась по ним, и не обращали никакого внимания на сорориток, которых они подмяли под себя и по головам которых пронеслись, не разбирая дороги. Они бежали, сломя голову, опрометью, неслись не разбирая дороги, тыкались в столбы, стены, друг друга. Они орали, голосили, вопили, и вообще, это походило на сумасшествие. Раздались громкие шаги, по улице за мелким демоньём бежал громадина, не меньше тридцати метров в высоту, антропоморфный, морда красная, на башке рога. Раздался голос, от которого у присутствующих девушек мурашки пробежали по коже. Голос децибел в двести, не меньше:– Стоять, демоньё поганое! Убью, убью, убью, всех убью, места мокрого не оставлю, варповы отродья!От крика большой демон вздрогнул. По улице за ним нёсся метеорит золотистого цвета – нёсся километров двести в час, не меньше, он совершил необычайно большой прыжок, выхватывая из-за спины огромный, полыхающий золотым пламенем молот и совершил немыслимый пируэт в воздухе, перевернувшись через голову и молот его со всей силы обрушился на подставленную клешню – удар оказался настолько сильным, что демона словно сбил скоростной поезд… в отношении к человеческим масштабам, конечно же – полыхнуло золотое пламя, прокатившись по следу удара и верхнюю половину туши демона оторвало от нижней, смяло, и она полетела по улице, сметая по пути сотни несущихся демонят, перемалывая их в кашу, кувыркаясь и оставляя длинный кровавый след по всей улице. Отлетевший от удара человек предстал в лучах восходящего солнца более пафосным, чем Кан Призывательница, Икона Греха и примарх ультрамаринов вместе взятые – гравитационные компенсаторы за его спиной создавали гравитационную аномалию, похожую на два распустившихся крыла. Броня сияла, золотые в прямом смысле слова руки, тоже, молот горел пламенем праведного гнева. Нижняя часть убиенного демона проделала полукруг над позициями ордена Алого Рассвета и с грохотом приземлилась дальше по улице, источая смрад. В этот момент Палач источал такие килотонны пафоса, что зависть взяла бы даже бывалых чемпионов космодесанта, он, окружённый золотистой энергией эфира, спустился на землю всего в метре от сестры Августины, которая почувствовала прилив энергии эфира. И вообще, его появление существенно отразилось на самочувствии боевых баб императора – те застыли изваяниями, изображая из себя статуи в родном монастыре. Едва ноги его коснулись земли, он снова толкнул себя модернизированным Икаром, за его спиной вспыхнули два крыла – последствия использования аргент-энергии в этой системе – свечение гравитационных искажений, и практически с места развил скорость километров триста в час, не меньше. Демоны, отрезанные тушей своего старшего сородича, оказались заперты в большом числе на улочке, с которой не было выходов. Улица то – метров сорок вширь. Запруда из варповых отродий была любимым рождественским подарочком для неумолимого Палача – он с такой силой обрушил кулак на голову ближайшего демона, что тот разлетелся прахом, потом так же со скоростью и ловкостью, которой могли бы позавидовать тёмные эльдары, умело орудуя молотом, описывающим дуги, начал наносить сокрушительные удары по запертым демонам, те сопротивлялись как могли.Площадку накрыла такая жажда праведного гнева и совершенной неотвратимости, что, казалось бы, атмосфера сгустилась и сам неумолимый рок выписал несчастным смертный приговор, и Палач его уже вышел приводить казнь в исполнение. Удары молота были громоподобны и сокрушительны – отродья разлетались осколками. Палач носился, клинки в его руках мелькали изредка, рассекая демонов.Вихрь демонического ихора, поднятого гравитационными аномалиями Икара, следовал за Палачом словно окружающая его аура или торнадо, он был быстрее самого быстрого из астартес, и удары его сокрушали псионическую защиту, словно та была из бумаги, а не могла отразить болтерные выстрелы. Тварей бросало от ударов в стены с такой силой, что те разлетались в лепёшки, тяжёлые удары громадного силового молота обрушивались на демонов вокруг, Палач подпрыгивал и высвобождал силу своего молота, от чего многие из них разлетались словно кегли, в которые вместо мяча попало пушечное ядро.Их было много, но они пребывали в панике и страхе.Твари эмпирической природы были ближе всего к варпу – они могли предчувствовать свой конец. Они могли чувствовать страх, неуверенность, слабость, но и отвагу в людских сердцах, ловко манипулируя ими. Но в налетевшей на них силе не было ни страха, ни отваги, ни слабости, одна лишь безграничная, словно вселенная, ярость, способная пошатнуть сам варп. И неизбежность смерти, настолько абсолютная, что страх пробрал тех, кто не мог чувствовать страха, уничтожение физической оболочки их не сильно беспокоило, но окружённый золотым светом молот разрушал саму душу порождения тьмы, ибо был объят той же эмпирической силой, необычайно густой и плотной.Полное уничтожение, неотвратимое, неумолимое, пугало даже демонов, поэтому они метались в панике. Сила, мужество, доблесть, были им неведомы. Привыкшие всегда видеть страх в людях, они сами впали в самую настоящую истерику, словно сброшенный со скалы, но передумавший умирать самоубийца.С каждым новым ударом яркость сияния золотого ореола вокруг Палача увеличивалась, Аквила на молоте уже светилась потусторонним золотым светом, словно прожектор.Палач не брезговал самым любимым способом разделываться с демонами – рвать их голыми руками и с наслаждением разрывал уродливые туши, что вообще выходило за грани всякого разумного – демоны на то и демоны, что их тела невероятно прочны благодаря энергии эмпирей и не может быть легко уничтожено даже взрывами и снарядами, лишь освящённые болты болтеров Сороритас наносили им урон. Но Палач сам был остриём святого копья и рвал их голыми руками, словно мокрую бумагу и тряпичные куклы. Ярость его была так густа, что ощущалась даже нечувствительными к варпу людьми, что уж говорить про чувствительных, коей была сестра Августина – она вовсе упала на колени и начала горлопанить молитву, которую поддержали остальные сёстры. Слабое колебание эфира от их молитв и веры резонировало с эфиром, густо окружающим Палача, и наоборот, присутствие в материальном мире квазиматериальной энергии эфира отражалось в виде того, что святые символы, наполненные этой же силой, начинали слегка светиться в присутствии Палача в своей полной боевой форме и свечение это дрожало и усиливалось от молитв верующих.* * * *Последних демонов я просто приложил выдвижными клинками, они рухнули на земь и загорелись от соприкосновения со святой силой, густо облепившей меня, словно вонь – бомжа с казанского вокзала. Издалека чуется!Не знаю, что на меня нашло, но я за последние дни сражений стал намного ближе к Палачу. Ментально и физически – видя все те ужасы, которые творили хаоситы, тела растерзанных безвинно людей и разрушенные дома, в которых ещё недавно жили и работали люди, искажённую и изуродованную хаосом реальность, во мне вскипела такая же жгучая злоба и ярость, что и у него. Это было неправильно. Их нужно убить. Всех. Очистить мир от скверны, словно квартиру от грязи.Я остановился только когда последние демоны догорали. Остальная шелупонь успела убежать, но их не настолько много осталось – население у городка по большей части вырезано культистами, а сами они уже два дня как мной истребляются – наверное, их было около миллиона. Но я убивал их тысячами, не зная ни жалости, ни покоя.Устал. Развернулся, сжимая в руках полыхающий молот. Эффект тот же, что и от горнила, когда Палач держал его в руках – молот обволакивало призрачное золотое пламя. Какая-то стайка баб, сиськи отожрали на казённых харчах неплохие – не иначе как знаменитые Сороритас? А они то какого хера… Ладно, спрошу по хорошему.– Гражданочки, вы что тут делаете? – спросил я, когда они сделали перерыв в своих молитвословиях Императору, которые горлопанили словно стадо умалишённых сектантов.Мой тон совершенно выбил их главную из колеи, она посмотрела на меня мутным и осоловевшим взглядом. Ах, да, чувствительная к варпу. Примерно на том же уровне сил, что был я в самом начале – то есть сигаретку прикурить от пальца или морок навести лёгкий может, но не более того. Но судя по виду, она была настолько верна императору, что у других не было и шанса обнаружить её силу, слишком уж сильно в ней присутствие Эфира.Сбоку стояла более молодая, и очень симпатичная девочка – как такую только в боевой орден то взяли – тренированная, но меньше остальных, и на вид ей лет не больше двадцати. Она набралась смелости и шагнула вперёд, лязгнув доспехами.– Мы сёстры-воительницы ордена Алого Рассвета, – провозгласила она, очень почтительно склонив голову, – а вы кто?– Сержант имперской гвардии Септимий, – приосанился я, сурово глянув на неё, отчего девчушка стушевалась, – официально, по крайней мере.– А вы… это… как это демонов… так… – засмущалась девушка, в то время как остальные только с суеверным ужасом смотрели на неё, которая не ведая страха разговаривала с самим Палачом Рока, каким она его увидела.Да, зрелище то ещё – я однажды глянул записи происходящего на том корабле – у меня волосы на голове зашевелились. От первого лица то выглядит не так сочно, мочишь одного за другим, молотом, руками, ногами… А от третьего лица – словно машина смерти, как взвод космодесов-терминаторов в бою против мелких еретичков. Настоящее мясо и полнейшая анигиляция всего вокруг силой Пафоса и громового молота.– Ну… – я тоже слегка смутился, не зная, что ответить, – некоторые члены эклезиархии называют меня живым святым.– А… – она распахнула глаза, – это…Я вместо ответа вытянул свой молот и привычно уже призвал силу эфира. С Палачом Рока такое тоже происходило, когда он использовал Руны для усиления своей преторианской брони. Энергия в виде молний золотистого цвета обволакивала руку… такова была анимация в игре. В реале это выглядело куда как впечатляюще – молот вспыхнул золотым сиянием, аквила на нём засветилась, а эфир образовал вокруг меня плёнку защитного поля. Призрачное пламя покрыло молот. Благодать снизошла на это место – я вытянул эфир и выпустил его наружу, очищая это место от порчи хаоса. Она, как уже было сказано, была противоположна силе Эфира. Хотя это не совсем так – эфир это всё же несколько иное. Он взаимодействовал с порчей на другом уровне, он словно стирал вредоносное воздействие на реальный мир. Как я понял, с силой Веры его связывают не зря – он как-то взаимодействовал с людьми и отвечал на их молитвы, придавая сил своей насыщенностью. Сейчас его выплеснулось вокруг столько, что Сороритки засветились как гирлянды, поскольку столь же богато были утыканы всякими символами эклезиархии и императорского культа – аквилами, символикой эклезиархии, а печати чистоты – самая насыщенная эфиром часть, добавляли в общую картину ещё немного.Решив, что достаточно светопреставления, я скрыл эфир в молоте, который блеснул до рукояти золотым светом и вернулся в свой естественный вид. Я спрятал его за спину.По-моему, я зря демонстрировал то, что здесь принимают за силу святых, или самого Императора, простым, но мягко говоря, ебанутым на голову до самой крайности, Сорориткам, поскольку глаза присутствующих сначала округлялись, потом становились квадратными, потом наполнялись слезами фанатичек, а потом всё это бабье воинство бухнулось на колени. Эфир и на них влиял, и вообще, на людей благоверных влиял очень неслабо, придавая силы духа и доблести. Глаза их светились в переносном смысле, конечно, фанатизмом. Я даже сделал шаг назад.– Эй, чего это вы, гражданочки. Не надо на меня так смотреть!Но было поздно – что тут началось! Это поначалу я не понимал, с кем связался. Они ебанутые на всю голову, все, причём ебанутые в квадрате. В кубе. В сотой степени, потому что половина их тут же от переизбытка чюйств попадала в обморок, а остальные бухнулись на колени ещё раз и начали что-то вопить про Императора. Я заприметил наименее шибанутую среди них – ту самую молодую девочку и подойдя к ней, поднял с колен, взял очень галантно под локоток и отвёл в сторону, метров на десять, обернулся на остальных и спросил шёпотом, снимая шлем.– Девушка, вас как зовут?– М… Маргарита, – она резко смутилась.– Вы на вид наиболее адекватная. Скажите, а что ваши сёстры тут делают?– Эм… – она мямлила как-то много, снова на меня посмотрела, подозрительно отвернулась и пробормотала: – ну на нас напали. Наш орден конечно в безопасности, но весь континент захлестнули твари, вот мы и по мере сил помогаем очищению.– Всё понятно, – вздохнул я, – значит, вы местные.– А, да, – она закивала головой.– А связь со столицей у вас имеется?– Конечно, – сказала она как само собой разумеющееся, – правда, это у Канониссы монастыря. А вы давно здесь? – спросила она, осмелев слегка.– Уже неделю как.– И вы неделю уже сражаетесь? – округлила она глаза.– Да. Соседний город подчистую, там была парочка одержимых псайкеров, которые всю воду мутили, ну и алтарь демонический, на котором всё вторжение держалось. Пришлось забить их молотком. Демонов вроде новых там не видел, и сюда направился, к порту.– А, – закивала девушка головой, – вы наверное устали?– С ног валюсь, – подтвердил я.– Вам нужно отдохнуть. Вы же вроде как святой, вас в монастыре примут с превеликой честью.Бабий хор не обладал ни голосом, ни слухом, и вопили они молитвы так активно, что наш разговор практически терялся в этом гомоне.– Вот это точно. Крепкие стены и никаких демонов, – улыбнулся я ей, – Спасибо, Марго, а как к вам добраться?– Ой, да мы проведём, – воодушевлённо сказала она, потом скосила взгляд на останки громадного демона, – если новые не полезут.– Не полезут. Это был главный демонхост, на нём тут всё держалось. Без него да без алтаря и главного призывателя-одержимого новым демонам в материальном мире взяться неоткуда. Разве что остались какие залётные, так и они ослабеют сильно без поддержки из родного имматериума.– Тогда хорошо, – девушка вздохнула, – Пойдёмте что ли в монастырь, нужно вас скорее довезти.– А на чём вы сюда приехали?– На носороге, – ответила она, – вон там, расплющенный, вы его когда дрались, молотом своим в демонов запустили.На высоте примерно трёх человеческих ростов из железобетонной стены торчала задница ?Рино? чёрной раскраски. Бронетранспортёр влетел и застрял в стене. Я даже почесал ухо, вспоминая, как это меня угораздило. Вроде да, было что-то такое. Но ручаться не могу.Ох голова моя глупая. Я ж не механикус, чтобы починять такие вещи.