[447] Ху Сюаню неможется (1/2)

Хоть все лисы любят поспать, соней Ху Сюань не был. Он всегда просыпался рано и легко сбрасывал с себя сонливость, но не тем утром.

Вернувшись из демонического леса, Ху Сюань потратил весь вечер на медитацию, чтобы спрятать хвост и уши, даже ужин пропустил, но безуспешно. Страшно недовольный, Ху Сюань лёг спать. Многие лисьи хвори лечились сном, и он надеялся, что лисий ступор — или что это там было! — не исключение. Спалось ему беспокойно: он уже привык, что сзади ничего не мешает, и не знал, как улечься, чтобы не отлежать хвост, отлежанный хвост — очень неприятная вещь! Сны были странные, наполненные цветными кляксами непонятных образов.

Но даже промаявшись всю ночь, Ху Сюань проснулся в установленное время. Вставать ему отчего-то не хотелось. Он открыл глаза, поморгал ими, чувствуя, как лень цепляется к верхним векам и тянет их обратно, и снова закрыл, пробормотав: «Ещё пару минут…» Так повторялось несколько раз, и с каждым разом Ху Сюаню становилось всё ленивее вставать. Рот был наполнен сладковатой слюной, где-то за мягким нёбом пряталась череда зевков, а в руках и ногах была слабость. Ху Сюань раззевался, щёлкая зубами, перевернулся и уткнулся носом в подушку.

— Ещё пару… — пробормотал он и заснул на полуслове.

Проснулся в очередной раз Ху Сюань от назойливого луча света. Он зажмурился, потом приоткрыл один глаз и ужаснулся: как высоко стоит солнце! Но даже несмотря на ужас и неотвратимое наказание Ху Сюань не смог заставить себя встать. Телом по-прежнему владела слабость. Он машинально пощупал голову. Нет, уши никуда не делись, и хвост на месте, за ночь ничего не изменилось. Он обречённо вздохнул и натянул одеяло на глаза, солнечный свет был ему неприятен. Голова казалась тяжелее обычного. Ху Сюань, собрав симптомы в кучу, начал ставить себе диагнозы, один не утешительнее другого. Обычная демоническая простуда, которую он подхватил в лесу? Но это не объясняло лисий ступор. Лисье бешенство, то, настоящее, страшное и неизлечимое? Но при нём лисы теряют себя, а Ху Сюань прекрасно помнил, кто он такой. Тьма? Но с глазами у него всё в порядке, они всё ещё льдистые, хоть и подёрнуты какой-то странной поволокой.

Ху Сюань перекатился с одного края кровати на другой, выкарабкался из-под одеяла и, пошатываясь, побрёл к бочке, чтобы умыться. Поглядев на своё отражение в воде — пунцовые щёки! — он прибавил ещё один диагноз: совиная аллергия? Вода была тёплой, но обжигала лицо и руки, когда Ху Сюань умывался. Полотенце показалось жёстким и больно царапало кожу. Симптомом чего является повышенная чувствительность? Ху Сюань пытался и не смог вспомнить. Кажется, ко всему прочему, он ещё и начал стремительно глупеть. Не слишком ли рано для лисьего слабоумия?

Он буквально по стеночке добрался до двери, повис на ней, налегая всем телом, чтобы открыть. Никогда ещё она не казалась такой тяжёлой. Нужно было припомнить, чем ему полагалось заниматься сегодня утром. Вымести двор, собрать лекарскую корзину, а потом они с Ху Баоцинем должны были идти в лисьи лазареты — практиковаться, вернее, это Ху Сюань должен был практиковаться, а Ху Баоциню полагалось за ним приглядывать и наставлять его на лисий путь.

Ху Сюань взял метлу, волоком потащил её за собой по двору — неподъёмная! Мести он не смог, упёрся в метлу руками и подбородком и стоял так, пока лис-фамильяр не отнял у него метлу и не занялся уборкой сам. Ху Сюань, выписывая ногами странные па, добрёл до террасы и сел на её край… хотел сесть, но промахнулся и плюхнулся на землю. Что-то странное творилось с его зрением и восприятием окружающего пространства.

— Ты что, хлебнул лисьего винишка? — раздался над ним насмешливый голос Ху Баоциня. — Неужели нашёл винный погреб?

Ху Сюань поднял голову, чтобы посмотреть. Ху Баоцинь казался страшно высоким, высоченным просто! Серебристая шерсть, в которой отражалось солнце, слепила глаза. Ху Сюань сощурился и так смотрел.

— Я что-то подхватил, — заплетающимся языком ответил Ху Сюань.

— Подхватил? — переспросил Ху Баоцинь, выгибая бровь. — Что и где?

Ху Сюань упёрся ладонями в колени и попытался встать. Ху Баоцинь наблюдал за ним какое-то время, потом взял его за шиворот и поставил на ноги.

— В демоническом лесу, — сказал Ху Сюань без особой уверенности, — думаю, это совиная простуда.

— Нет в Лисьем Лечебнике такого диагноза, — сказал Ху Баоцинь и принюхался. Нет, лисьим вином от Ху Сюаня не пахло, значит, не обманывал.

Крылья носа серебристого лиса дёрнулись. А вот запах самого Ху Сюаня очень даже чувствовался. Ху Баоцинь почувствовал себя неуютно, повёл плечами: в носу стало горячо, словно он вдохнул раскалённого летнего воздуха. Он взял Ху Сюаня за плечо и развернул к себе лицом.