[192] Незваный гость в поместье Ху (1/2)

У ворот поместья Ху вышла заминка. Мо Гун поглядел на дверной молоток и втянул голову в плечи.

— Что такое? — удивился Ху Фэйцинь.

— Ху Цзин сказал, что если я ещё раз постучу в ворота, то он вобьёт мой рог мне в голову этим же молотком, — поёжившись, сообщил Мо Гун.

Ху Фэйцинь подумал, что дело в разнице во времени между внешним миром демонов и временем в поместье Ху: Лао Ху-то казалось, что Мо Гун докучает ему по десять раз на дню!

— Ху Цзин? — спросил Лао Лун.

— Глава Великой Семьи Ху, — объяснил Ху Фэйцинь.

— А, старый лис, — неопределённо отозвался Лао Лун и, дотянувшись до молотка, ударил в ворота. Силы он явно не рассчитал, раздался такой грохот, что Ху Фэйциню даже показалось, что ворота слетят с петель. Но ворота выстояли. Казалось, Лао Лун был несколько разочарован их прочностью.

— А обязательно было… — начал Ху Фэйцинь.

— Я возвестил возвращение Лисьего Бога, — ухмыльнулся Лао Лун.

«Да лисы наверняка и так почуяли», — подумал Ху Фэйцинь, несколько смутившись.

Мо Гун спешно попрощался и исчез. Лао Лун фыркнул ему вслед, прекрасно понимая, почему тот ретировался. Ху Фэйцинь тоже понимал: молоток молотком, но при Ху Цзине всегда была ещё и тяжёлая палка, которой он выпроваживал незваных гостей. Ху Вэй рассказывал о ней со священным трепетом, поскольку в детстве нередко получал ею по хребтине за всё хорошее.

Лисы, как ни странно, их не почуяли. В этот день в поместье Ху выводили блох, поэтому зажгли полынные ароматические палочки у каждой постели и подстилки, а запах горящей полыни мог перебить что угодно, даже запах Лисьего Бога. У некоторых лис была аллергия на полынь, так что они ещё и чихали при этом, а у кого аллергии не было, но кому не хотелось нюхать полынь, те заткнули нос шариками, скатанными из собственного пуха.

Ху Цзину показалось, что у него барабанные перепонки лопаются от страшного грохота молотка по воротам. Он нисколько не сомневался, что это Мо Гун, поэтому решил его проучить: прихватил упомянутую палку и поковылял к воротам, фыркая и бормоча под нос отменные лисьи ругательства. Сначала эти военные барабаны, раздражающие, как нудящий под ухом комар. Потом надоедливый стук Мо Гуна. А теперь этот молокосос настолько обнаглел, что лупит по воротам со всей дури! Непременно нужно его проучить!

Ху Цзин распахнул ворота с гневным: «Ах ты…» — но ругань замерла у него на губах. Он увидел за воротами Ху Фэйциня. Вид у того был неважный: осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, какой-то блёклый, иначе и не скажешь, взгляд… и запах крови, который не смог перебить даже полынный дух, выкатившийся вместе с Ху Цзином за ворота.

— Лисий ты… бог! — воскликнул Ху Цзин, выронив палку. — Ты вернулся!

Ху Фэйцинь ответил измученной полуулыбкой. «Что же они с тобой сделали!» — сердито подумал Ху Цзин и тут заметил — наконец-то! — что Ху Фэйцинь вернулся не один: его поддерживал за плечи незнакомец, совершенно точно не из мира демонов и не из мира людей. Ауру его Ху Цзин не разобрал, но предположил, что с Ху Фэйцинем явился кто-то из небожителей.

— Что это такое ты с собой притащил, лисий ты… бог? — спросил Ху Цзин, продолжая недоброжелательно разглядывать незваного гостя.

— Это Лао Лун, — сказал Ху Фэйцинь, — он помог мне вернуться.

— А… — протянул Ху Цзин, но выражение недоброжелательности с его лица никуда не исчезло.

Лао Лун безмятежно улыбался, будто его не сверлил взглядом лисий демон. С какой стати обращать внимание на какого-то молокососа? Ху Цзин был бесконечно стар, по сравнению с остальными лисьими демонами, но для дракона, прожившего несколько десятков тысяч лет, он был ещё ребёнком. Впрочем, о природе своей Лао Лун пока решил не упоминать.