[057] Тринадцатый язык в Лисьем пламени (1/2)
— Ты не заставишь меня съесть человеческое сердце, — нахохлившись, сказал Господин-с-горы.
— У меня и в мыслях не было тебя заставлять, — несколько обиженно сказал Лис-с-горы. — Разве я когда-то к чему-то тебя принуждал?
— Что?! — потрясённо протянул Господин-с-горы. — А кто ложился со мной против моей воли?
— Так уж ли и против? — фыркнул Лис-с-горы.
Господин-с-горы почувствовал лёгкий холодок, прокатившийся по загривку.
— Против, — упавшим голосом повторил он.
Но если начистоту, толком он и не сопротивлялся. Разве у него не хватило бы сил загрызть Лиса-с-горы или переломать ему кости? Сейчас он впервые это понял, и ему стало не по себе.
— Глупости всё это, — сказал Лис-с-горы. — Если бы ты по-настоящему хотел этого, ты бы меня остановил. Я ведь не применял к тебе Лисьей Воли.
Он поглядел на сердце в своей ладони. Кровь стекала по его пальцам и пачкала подол его одеяния.
— Оно, должно быть, не слишком вкусное, — заметил Лис-с-горы, сжимая сердце в кулаке. Раздался ни на что не похожий звук, кровавая жижа потекла между его пальцами. Он поднял руку над головой, запрокинул голову и вылил в рот кровавое месиво. Губы его окрасились красным.
Господина-с-горы передёрнуло, он хотел отвернуться. Окровавленные пальцы Лиса-с-горы сцапали его за подбородок, окровавленный рот прижался к его губам. Господин-с-горы замычал, задёргался, но Лис-с-горы крепко ухватил его за затылок, не давая вырваться. Господин-с-горы в отчаянье укусил Лиса-с-горы за язык. К отвратительному кислому привкусу во рту прибавился ещё один — будто жидким пламенем обожгло. Лис-с-горы тут же оттолкнул его от себя:
— Выплюнь! Немедленно выплюнь мою кровь!
Кадык Господина-с-горы непроизвольно дёрнулся, жидкий огонь прокатился по горлу вместе с ошмётками сердца даоса. Лис-с-горы схватился за голову, потом ухватил Господина-с-горы за виски и попытался засунуть ему пальцы в рот, чтобы вызвать рвоту. Ничего не вышло. Паника на его лице испугала и Господина-с-горы.
— И что будет, если попробовать кровь демона? — заикаясь, спросил он.