Глава 61 Молодой мастер семьи Чжэн (1/2)

На следующий день синяки на лицах Хэ Чуньшэна и Хэ Сяшэна стали гораздо более заметными, из-за чего их опухшие лица выглядели почти как свиные головы, но их психическое состояние было хорошим.

Отца не все время оставляли связанным, а отпустили позже. Тем не менее, отец Хэ вел себя как честный человек и не смел шуметь дома.

Благодаря тому, что отец Хэ не шумел, они сразу же почувствовали себя намного спокойнее и очень хорошо спали в ту ночь.

Не говоря уж о . . . у всех было достаточно еды в тот день и накануне. Накануне они ели на свадьбе Чжао Цзингэ и Цзян Чжэня и на следующий день. . . У семьи Хэ закончился рис, но Хэ Чуншэн позволил Хэ Цюшэну пойти в дом их дяди пообедать. Но он и Хэ Сяшен не могли. Рано утром они пришли в дом Чжао голодными, думая, что будут голодать весь день. Они не ожидали, что Цзян Чжэнь даст им съесть две тарелки риса, а когда они закончили есть, их попросили перенести фарфор.

Принял ли их Цзян Чжэнь? Смогут ли они в будущем последовать за Цзян Чжэнем? Хэ Чуньшэн и Хэ Сяшэн немедленно приступили к работе, и люди на лодке не могли не смотреть на них тайком. Их лица были в синяках и опухли, но они все равно были счастливы. Они действительно в порядке?

Цзян Чжэнь недолго оставался на носу лодки, и провел Чжао Цзингэ в каюту.

Чтобы было больше места для груза, Цзян Чжэнь сделал пространство для отдыха в кабине намного меньше, но даже в этом случае у него все еще было две кровати — он действительно не хотел делить кровать с Ван Хайшэном.

Эти две кровати были очень узкими, менее метра в ширину; одна была слева, а другая справа от кабины. Внизу также были контейнеры для хранения вещей, а наверху – полки. По этой причине можно было только лежать, а не сидеть.

— Цзингэ, ты хочешь лечь и отдохнуть? — спросил Цзян Чжэнь. Прекрасное чувство прошлой ночи заставляло его всегда хотеть обнять его, когда он смотрел на Чжао Цзингэ.

Как хорошо было бы вдвоем втиснуться в такую ​​узкую кровать? Он сделал занавеску из ткани, так что ему не нужно было беспокоиться о том, что кто-то их увидит!

”Нет. Ты усталый? Иди ложись, а я позабочусь о тебе». Чжао Цзингэ не обратил внимания на более глубокий смысл слов Цзян Чжэня. Вместо этого он с беспокойством посмотрел на Цзян Чжэня.

Цзян Чжэнь: ”. . . Я не устал.” Так что лучше самому его уложить!

Цзян Чжэнь потянул Чжао Цзингэ к кровати. Как только он лег, Чжао Цзингэ напрягся и задышал быстрее.

Это был не их дом и не их спальня. . . Чжао Цзингэ лежал неподвижно и столкнулся с проблемой: если Цзян Чжэнь действительно пытался что-то сделать, должен ли он соглашаться или отказываться?

— Цзингэ, мы прибыли. Цзян Чжэнь поцеловал Чжао Цзингэ, который всю дорогу до уездного города нервничала; они уже прибыли.

В уезде Хэчэн было много рек. Некоторые из них были природными, а некоторые были выкопаны для удобства. За фарфоровой лавкой тоже была река, как и каменные ступени, ведущие к реке.

Цзян Чжэнь остановил там лодку, забрал продавца из фарфорового магазина, а затем взял его с собой к тому месту, куда он привез свой фарфор.

«Цзян Чжэнь, тот, кто хочет купить твой фарфор, — управляющий особняком Чжэн в уездном городе. Семья Чжэн — одна из самых больших семей в уездном городе. Будьте осторожны, когда пойдете туда, — сказал владелец фарфоровой лавки.

— Можешь не сомневаться, Лавочник. Я буду.” Цзян Чжэнь знал, как себя вести.

Дом Чжэнов стоял там уже несколько лет; его главная дверь выходила на улицу, а задняя — на реку. Цзян Чжэнь и его группа, не задавая вопросов, подошли к задней двери.

Было уже не рано, и две служанки, одетые в синее, стирали белье у реки. Когда они увидели компанию Цзян Чжэня, их попросили объявить о них. Через некоторое время вышла экономка особняка Чжэн с двумя другими слугами.

Когда Цзян Чжэнь занимался бизнесом, он приобрел большой опыт. Он не чувствовал, что в этой сцене что-то есть, но Чжао Цзингэ и Хэ Чуньшэну было очень неудобно, и они даже не осмеливались смотреть на этих людей, опустив головы.

Сегодня Цзян Чжэнь должен был сделать много дел. На самом деле, было бы удобнее не брать с собой Чжао Цзингэ. Но он все равно привел Чжао Цзингэ. По крайней мере, он надеялся, что Чжао Цзингэ увидит немного больше внешнего мира.

Если бы он заботился только о том, чтобы идти вперед и держал Чжао Цзингэ в Хэси, расстояние между ним и Чжао Цзингэ, безусловно, увеличивалось бы все больше и больше. . .

Держа Чжао Цзингэ за руку, Цзян Чжэнь вскоре отпустил его и пошел поговорить с продавцом.

У такой большой семьи были свои стандарты поведения, и цену, о которой уже договорились, было нелегко изменить. Цзян Чжэню нужно было только помочь перевезти фарфор на склад, и тогда он получит деньги.

На этот раз, чтобы ускорить процесс, даже Чжао Цзингэ помог перевезти товар, и никто не подумал, что с его стороны это неправильно.

Чжао Цзингэ, полностью одетый в мужскую одежду, выглядел как мужчина. Если бы кто-то не знал его, глядя на его высокое тело, они бы даже не подумали, что он гер.

«Склад вон там. Просто перенесите всё туда и положите». Стюард Чжэн только что закончил говорить, как вдруг остановился, а затем отсалютовал в одном направлении: «Молодой господин!»

Когда Цзян Чжэнь оглянулся, он увидел молодого человека примерно двадцати семи или двадцати восьми лет, стоящего неподалеку.

Этот человек, должно быть, только что встал, потому что он все еще выглядел немного сонным. Он носил очень яркую мантию, которая сильно отличалась от серой одежды, которую носили обычные люди в ту эпоху. Но он отказывался надевать его аккуратно.

Услышав слова стюарда Чжэна, он небрежно ответил, но, случайно увидев Хэ Чуньшэна и Хэ Сяшэна, не смог сдержать смех. «Дядя Чжэн, откуда взялись эти две свиные головы?»