Глава 35. Сон на одной кровати (2/2)

Чжао Цзингэ всегда был очень консервативен, и он знал об этом, так что достаточно было время от времени целоваться. Хотя он уже сказал, что залезет в окно, на самом деле он не собирался этого делать.

Цзян Чжэнь всегда знал, как поступить правильно. В результате Чжао Цзингэ согласился переспать с ним.

— Цзингэ, я тебе, должно быть, очень нравлюсь. Цзян Чжэнь держал Чжао Цзингэ за руку. Он знал, что он должен очень нравиться Чжао Цзингэ, но в этот момент он снова осознал это.

Чжао Цзингэ снова застыл, когда услышал, как Цзян Чжэнь сказал «нравится». Ему действительно нравился Цзян Чжэнь, и он хотел держаться за него. Таких эмоций у него никогда не было, и никогда они не были сильнее, чем в этот момент.

”Ты мне тоже нравишься.” Цзян Чжэнь снова поцеловал Чжао Цзингэ. Он никогда в жизни не потеряет Чжао Цзингэ.

Сердце Чжао Цзингэ подпрыгнуло, и его лицо снова стало горячим. ”Я так безобразен...».

— Где ты некрасивый? — спросил Цзян Чжэнь. — Я думаю, ты прекрасно выглядишь.

Чжао Цзингэ сычитал, что Цзян Чжэнь лжет ему с широко открытыми глазами, но он все равно был очень счастлив, что делало Цзян Чжэня тоже очень счастливым. В конце концов, оба мужчины долго стояли молча в темноте.

Наконец Цзян Чжэнь сказал: «Пора ложиться спать». Он был взрослым мужчиной, который прожил 30 лет, но был таким же глупым, как мальчишка, когда влюбился. . . Он немного презирал себя.

«Гм». Чжао Цзингэ кивнул и направился к своему дому. Он и Цзян Чжэнь все еще держались за руки, а Цзян Чжэнь последовал за ним.

Он должен был бояться, что его родители столкнутся с ним, но по какой-то причине Чжао Цзингэ совсем не боялся, а даже немного волновался. К сожалению, Чжао Фугуй и Чжао Лю очень хорошо спали и совсем не вставали.

Когда Чжао Цзингэ ушел, он оставил дверь открытой. Он вошел в свой дом, а Цзян Чжэнь последовал за ним. Затем Чжао Цзин снова застыл.

”Спи. Я не трону тебя». Цзян Чжэнь коснулся головы Чжао Цзингэ.

Чжао Цзингэ было двадцать пять. Ему самому было двадцать шесть. Если бы это было в наше время, он бы сейчас точно нарушил свое слово. Двум людям было несложно перевернуться между простынями. Но это в давние времена, с этим лучше было пока смириться.

Я терпел это столько лет, и это уже не так долго.

Мозг Чжао Цзингэ в тот момент все еще был немного запутанным, поэтому он действительно пошел спать, как и был.

Цзян Чжэнь заметил это и нашел это довольно забавным. Сначала он закрыл дверь и окно, а затем лег рядом с Чжао Цзингэ. Он взял стеганое одеяло Чжао Цзингэ и спал с ним под одним и тем же одеялом.

Хотя он ничего не может сделать, он очень не хочет уходить в этот момент.

Комната Чжао Цзингэ была чистой и приятно пахла. Он и Чжао Цзингэ лежали на кровати бок о бок, и Цзян Чжэнь почти сразу отреагировал, но он ничего не делал, кроме как держал Чжао Цзингэ за руку. Он даже не поправился.

Мужчина должен терпеть, когда должен. Если жена не захотела это сделать, как только лягла рядом с ним, рано или поздно настойчивость станет бесполезной.

Цзян Чжэнь упрекнул себя и начал радоваться, что эстетические стандарты людей того времени отличались от его собственных.

Чжао Цзингэ был действительно слишком доверчив. Если бы кто-то с такой же эстетической ценностью, как он, рано приглянулся Чжао Цзингэ, Чжао Цзингэ был бы давно обманут этим человеком, и у него не было бы вообще никаких шансов. Теперь, конечно, ему не нужно было беспокоиться об этом.

Цзян Чжэнь чувствовал, что Чжао Цзингэ был очень настойчив в некоторых аспектах. Поскольку он выбрал его, он не будет с другими в будущем.

Пока Чжао Цзингэ верен ему, он никогда не предал бы его.

Цзян Чжэнь много думал об этом. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что Чжао Цзингэ уже заснул, и его дыхание было очень стабильным.

Должен ли он быть лучше животного сейчас или он должен быть хуже животного?

С легким смешком Цзян Чжэнь взял Чжао Цзингэ на руки, засунул руку под его одежду и коснулся его.

К телу Чжао Цзингэ было не очень приятно прикасаться из-за его плохих условий жизни, а его кожа была не очень гладкой, но он просто чувствовал, что к этому человеку было особенно приятно прикасаться.

Рядом с ним был еще один человек, но той ночью Чжао Цзингэ очень хорошо спал. Проснувшись утром, он обнаружил, что они с Цзян Чжэнем обнимаются. Помимо того, что он был немного смущен, он принял это очень быстро.

Он все равно решил быть с Цзян Чжэнем, не так ли? Он не знал, когда придет Цзян Чжэнь, чтобы сделать предложение руки и сердца.

Чжао Цзингэ проснулся очень рано этим утром, но ночью другой тайно использовал его. Он также с гордостью обнаружил, что Цзян Чжэнь, который был крупнее его, не мог встать.

— Мне следовало встать раньше. Звук встающего Чжао Цзингэ разбудил Цзян Чжэня, который не мог сдержать вздоха.

Прошлой ночью он пообещал встать и уйти тайно рано утром, но не проснулся. Или не хотел уходить, пока не проснется естественным путем.

«Моя мама не придет в мою комнату. Ты можешь поспать еще немного». Чжао Цзингэ выглядела как обычный мужчина, поэтому Чжао Лю не могла обращаться с ним так же, как с дочерью, не говоря уже о том, чтобы войти в его комнату без причины.

«Гм». Цзян Чжэнь кивнул и не вставал с кровати; он просто смотрел, как Чжао Цзингэ приводит в порядок свою одежду.

Чжао Цзингэ не снял одежду, когда лег спать прошлой ночью. Его одежда была немного помята, поэтому он протянул руку и потянул ее. В результате Цзян Чжэнь уставился на него так, словно собирался раздеть. . .

Он почти сразу выбежал из комнаты.

Цзян Чжэнь смотрел, как он уходит, и прислушивался к движениям снаружи. Убедившись, что Чжао Лю и Чжао Фугуй находятся в своих покоях, он тихо вылез из окна и ушел.

Хотя Цзян Чжэнь сегодня встал позже обычного, было еще только утро. В эти времена люди ложились спать так рано, что не могли спать до утра.

Когда он вернулся в свою резиденцию, Цзян Чжэнь увидел, что Ван Хайшэн тоже встал и был занят приготовлением пищи, а двое его детей помогали ему.

«Вы проснулись!» Ван Хайшэн поприветствовал Цзян Чжэня. Он не знал, что Цзян Чжэнь не возвращался всю ночь. Он подумал, что тот ушел рано.

Цзян Чжэнь кивнул ему; потом вдруг не торопился отпускать его.