Глава 30. Плачущий рыбак (1/2)

«Мама, старший Цзян — неплохой человек», — не удержался Чжао Цзингэ.

— Цзин, ты не видел. Он даже осмелился драться и ругать чиновника», — сказала Чжао Лю. Этот старший Цзян был самым смелым человеком, которого она когда-либо видела в своей жизни.

«Это потому, что его собирались арестовать», — сказал Чжао Цзингэ. «Он устроил такой большой переполох в семье, но в конце концов он сделал что-нибудь кому-то другому?» Когда он видел, как Цзян Чжэнь избивает людей, он не думал, что это очень хорошая идея, но теперь, подумав об этом, Цзян Чжэнь ничего не сделал семье Цзян. Он взял только немного еды и серебра. . .

Раньше он жил в доме семьи Цзян, но он был еще более несчастным, чем тот, кто долгое время работал. Даже если бы хозяева-долгожители были скупы, им все равно приходилось давать то, что должно давать. Если бы ему не нужно было содержать свою семью, он наверняка смог бы каждый день набивать свой желудок. Но Цзян Чжэнь? Когда он успел поесть? Во время напряженного сельскохозяйственного сезона эти долгосрочные работники могли также есть рыбу и даже рис. Однако он видел, как старший Цзян ел сырой салат, редис или огурец в поле.

Чжао Лю тоже думала об этом. Старушка Цзян потратила немного денег, несмотря на то, что плакала несколько дней. На самом деле она потратила больше денег на женитьбу Цзян Чэнсяна, но не расстраивалась из-за этого.

Однако Цзян Чжэнь все еще был пугающим. . . — В любом случае, давай держаться от него подальше. Цзингэ, ты не можешь сражаться против него.

Чжао Цзингэ был неразговорчив и плохо выражал свои мысли, поэтому на этот раз он мог только промолчать.

На самом деле, он собирался рассказать матери о себе и Цзян Чжэне, но боялся, что мать разозлится, поэтому не осмелился сказать об этом. Встреча с Цзян Чжэнем посреди ночи была, безусловно, неправильной и даже немного бесстыдной с его стороны.

Чжао Цзингэ считал неправильным встречаться с кем-то ночью, но он все же пошел той ночью к Цзян Чжэню. Там, в свете котелка и свечей, он увидел, как Цзян Чжэнь шьет одежду, одновременно рассматривая старую одежду как образец.

— Ты шьешь одежду? — спросил Чжао Цзин.

«Ты когда-нибудь шил одежду? Можешь научить меня?” Цзян Чжэнь посмотрел на Чжао Цзингэ. Он видел одежду Цзян Чэнсяна. Стежки были не слишком тугими, и он мог как-то скопировать их, но нужно было быть осторожным, разрезая ткань.

«Я сошью её для тебя», — выпалил Чжао Цзингэ. Он никогда не видел, чтобы взрослый мужчина шил себе одежду. Даже если в семье был только один холостяк, он ловил рыбу для какой-нибудь старушки в деревне, чтобы она помогала ему шить одежду.

Но Цзян Чжэнь. . . Никто, кроме него, не захотел бы ему помочь.

«Просто научи меня. В любом случае, пока что я свободен, — сказал Цзян Чжэнь. Хотя он и раньше очень сильно бил людей, на самом деле это тело совсем не было в добром здравии.

Старший Цзян все время слишком много работал. Если бы он сейчас не обратил внимания на своё здоровье, он боялся, что умрет, не дожив до сорока.

Вот почему, хотя он и хотел заработать денег, Цзян Чжэнь решил отложить это на полмесяца и сначала подумать о том, что он может сделать.

Чжао Цзингэ умел шить одежду, но он уже давно не пользовался иголкой или ниткой, поэтому немного подрастерял навык.

Однако каким-то образом он научил Цзян Чжэня резать ткань и помог ему вырезать несколько кусков. Перед уходом он сказал: «Цзян Чжэнь, может быть, я могу помочь тебе шить? Я сделаю это в своей комнате, чтобы никто не узнал».

Цзян Чжэнь боялся, что родители Чжао Цзингэ узнают, поэтому не осмелился позволить ему сделать это, но, честно говоря, он очень хотел носить одежду, сделанную Чжао Цзингэ. . .

«Сделай мне пару брюк», — сказал Цзян Чжэнь. После раскроя штанов оставалось меньше мест для шитья по сравнению с другой одеждой, поэтому штаны было легче сшить и сделать быстро.

Руки Чжао Цзинге задрожали, когда он услышал эти слова. Для пошива штанов. . . брюки. . .

Чжао Цзингэ вскоре стиснул зубы, взял ткань и ушел. Провожая его, Цзян Чжэнь не мог сдержать смех.

Ему нравилось видеть застенчивость Чжао Цзингэ; это даже вызвало у него определённую реакцию.

После того, как проблема с семьей Цзян была решена и старший Цзян покинул свое тело, он не мог не хотеть немедленно затащить Чжао Цзингэ в свою постель. . .

В тот вечер Цзян Чжэнь сам решил свои физиологические потребности и снова вздохнул. В некоторых аспектах способности этого тела были просто несопоставимы с его первоначальным телом. Скорость тоже была слишком высока. . .

Однако, если бы он потренировался, он думал, что мог бы стать лучше.

В тот вечер Цзян Чжэнь очень хорошо спал. Рано утром следующего дня он приготовил себе немного еды, прежде чем выйти на улицу.

В настоящее время, когда люди в деревне Хэси видели его, они шли в обход, но люди в других деревнях, очевидно, не знали о его славе. Теперь его поприветствовал человек, который взял две партии товаров для продажи в деревне Хэси.

«Большой брат, не хочешь купить благовоний и бумажных денег?» Цзян Чжэнь теперь был хорошо одет, и его темперамент совершенно отличался от обычного фермера, поэтому его встретили с большим энтузиазмом.

”Бумажные деньги?” Цзян Чжэнь посмотрел на него в замешательстве.

«Да, не Цинмин ли скоро? Я уверена, что в каждой семье должны быть такие!» Это человеческое сочувствие.

Цзян Чжэнь подсчитал в уме время и выяснил, что завтра Цинмин.

Он был один в этом мире до поры до времени, и не было вообще никого, кому бы он мог поклоняться. Так что не было нужды покупать эти вещи. Цзян Чжэнь уже собирался уйти, как вдруг вспомнил о ком-то. Он потратил 20 медных монет, чтобы купить бумажные деньги.

Оставив бумажные деньги дома, Цзян Чжэнь снова вышел с бамбуковой корзиной и стал повсюду искать рыбок и креветок. Когда он проходил мимо рыбацкой лодки по реке, его также приветствовал человек, который деловито возился с лодкой.

На следующий день был фестиваль Цинмин.

На следующее утро Цзян Чжэнь встал рано; он обнаружил, что на улице шел дождь. Он поспешно оделся и первым делом пошел проверить свою курицу.