Глава 10 - Братья - наша головная боль (1/2)

Натаниэль искренне ненавидел долбаные пары в университете, когда на носу был такой важный матч, а преподаватель так и требовал внимания к своей скучной персоне. Кевин, как и всегда, загонялся, Жан был спокоен, как танк, но его выдавала привычка разделять еду на тарелке. А еще он постоянно проверял телефон и писал кому-то. И Только Нат знал, что брат пишет Джереми Ноксу.

Вообще, как так вышло, что эти двое не просто поладили, но еще и начали встречаться, Веснински толком не понимал. Жан не распространялся, а рыжий не лез ему в душу. Все, что он знал — после очередного матча воронов и троянцев — они устраивали их, чтобы потягаться, как одни из сильнейших команд, хоть и были в разных округах — солнце Калифорнии подошел к французу, обеспокоенный его рукой и тем, что его так и не посадили на скамейку. Джереми тогда хотел лишь извиниться, но у парней как-то завязалось общение, а потом Нат спалил брата на том, как он слабо улыбается экрану своего телефона. И вот Жан вышел на свободу. Сначала Нокс тайком приезжал, когда мог, а потом и Моро решился навестить тогда еще друга. Когда все закрутилось, Нат не знал, но был рад видеть искреннее счастье на лице брата, был рад видеть его по-настоящему живым.

Стоило паре закончиться, как Веснински тут же выскочил из кабинета и ринулся на улицу. Он уже вдохнул прохладный октябрьский воздух, намереваясь двинуться в кафе неподалеку, чтобы выпить кофе и там дождаться братьев, как вдруг его взгляд зацепился за неподвижную фигуру в черном. Светлые карие глаза прожигали насквозь, и только по одному этому взгляду Нат понял — что-то не так. Не мешкая, рыжий двинулся прямо к Миньярду.

— Лжец, — плюнул ему в лицо Эндрю, как только бывший ворон остановился в метре от него.

— И тебе привет. Соизволь объясниться, ибо я не делал ничего, чтобы получать такое оскорбление, — Нат с вызовом вздернул подбородок.

— Ты собрался подохнуть.

— Не припомню такого.

— Дата.

— Да, розовый пони, вероятно, скоро снова свистнет, призывая своего верного пса, но это не значит, что я намереваюсь умереть, — в голосе парня не было ни капли сомнения или наигранности, только правда, от которой внутренности Эндрю неприятно крутило. — В чем проблема? И почему я лжец?

— Проблема во всем. А лжец ты потому, что не сказал о седьмом «не», которое нарушил. Не привязываться.

Нат замер, а на его лице растеклось удивление, словно он и сам не понимал этого до того, как Эндрю озвучил простую мысль. Голкипер почти видел, как тело парня дернулось, желая отступить, но он заставил себя стоять, заставил себя смотреть во внимательные янтарные глаза напротив. Нат открыл было свой умный рот, но тут же закрыл, не зная, что сказать. Он качнул головой, облизнул губы, но выдавить из себя так ничего и не смог.

— Так значит не лжец, а просто идиот, — хмыкнул Эндрю, понимая его без слов. — Лис запутался и попал в капкан, засыпанный осенней листвой. Что будешь делать?

— Не знаю, — снова слишком честно и открыто. А в голубых глазах искреннее смятение. — Я правда не знаю. Видимо, придется постараться не умереть.

— А ты хотел умереть?

— Нет. Не сейчас. Тогда в Истхейвене — да, но не сейчас.

— Тогда дай слово, что останешься.

— Остаться, — Нат усмехнулся, глядя на Миньярда с какой-то горечью. — Моя жизнь была сосредоточена на том, что я защищал Кевина и Жана, служил Рико. Теперь всё это в прошлом. Что теперь? У меня никогда не было желаний, кроме как освободиться, но я даже не знаю, что такое настоящая свобода. Я умею лишь служить. Я родился с подрезанными крыльями. Я не умею летать. И что мне говоришь делать ты?

— Тогда возвращайся в Гнездо, — безразлично пожал плечами Эндрю, словно возвращение в Эвермор не означало спуск в ад, не означало уничтожение и боль. — Какой у тебя выбор?

— В этом-то и проблема, что выбор есть, — и впервые за весь разговор Нат отвел взгляд. — У меня есть выбор…

— Расскажешь или продолжишь строить из себя королеву драмы, как Кевин?

— Не здесь, — рыжий тряхнул головой, а потом выдавил из себя улыбку. — И это не на пять минут, а меня скоро начнут искать Жан и Кевин.

— Нат, — Эндрю схватил его за руку, когда тот уже развернулся, чтобы уходить. — Мы не вороны. Мы лисы. С нами тебе не нужно летать, но это не значит, что ты не можешь быть свободным.

Он не ответил, лишь кивнул, говоря о том, что услышал и еще подумает об этом. Кафе встретило Ната легкой музыкой и гамом собравшихся студентов. Братья и правда уже были тут, поэтому рыжий сел на оставленное для него место у стены. Жан и Кевин поприветствовали его улыбками, а потом продолжили свой спор, связанный с их последней совместной парой по культурологии. Нат не слушал. Сейчас его голова была занята совсем другим. Эндрю. Он общался с ним, будучи уверенным, что не привяжется, ведь… они просто обмениваются правдой, а Миньярду наплевать на весь мир. Заботят его лишь брат и кузен, отчасти Кевин, из-за их сделки, но не более того. Это был холодный расчет. Общаться с человеком, который умнее других, но при этом никогда не пойдет навстречу. Но что-то пошло не так. Нат старательно пытался понять, в какой момент он просчитался. В какой момент его игривость стала чем-то большим, и как он оказался на крыше целующимся с блондином. В чем он просчитался? В какой момент и почему его начал успокаивать взгляд янтарных глаз напротив? Он не знал. Как не знал и того, что теперь с этим делать. После того поцелуя на крыше не изменилось ничего от слова совсем. Нат даже не особо остро об этом думал, памятуя о том, что Эндрю назвал все это банальным нервным срывом. Может быть, так и было, только это он поцеловал рыжего, а не наоборот. Понятно было, что… ничего не понятно, как и всё, связанное с Миньярдом. Поэтому для себя Нат принял одно единственное верное решение — жить дальше и стараться не умереть.

Выругавшись сквозь зубы, Эндрю побрел к своей машине, припаркованной неподалеку. Будто только Нат проебался, привязавшись… Миньярд сам не заметил, в какой момент начал пускать этого рыжего во все аспекты своей жизни. Тот не был рядом, казалось, только ночью, и то, влез и туда, когда Эндрю поднялся покурить на крышу. Дьявол, который к монстру был добрее, чем кто бы то ни было. Он был рядом. Он играл с Ники и Кевином в приставку, он ездил с ними в Колумбию, он ходил с ним на спарринги, он курил рядом, он защищал команду, он помогал, он… делал всё из тени, при этом показывая себя настоящего только Эндрю. И почему-то от осознания этого внутри что-то теплело. Он думал, что знает, что делает. Он думал, что жонглируя прошлым друг друга, подкидывая всё новые и новые истории, они лишь играют в известную одному ему игру, что выиграет он сам, узнав всё о Веснински и разгадав таки головоломку его личности. Он был уверен, что наконец поймет для себя всё, а потом выбросит рыжего из свой жизни. Что тот лишь интересная игрушка.

В какой момент все пошло кувырком? Когда он неосознанно ждал возвращение ворона в Пальметто? Когда вместо того, чтобы уйти, остался и помог преодолеть ломку? В какой момент он потерял контроль? И терял ли вообще? Вроде бы и нет, Нат ни разу не нарушил его границ, ни разу не сделал чего-то, что заставило бы животное внутри начать кричать об опасности, хоть сам по себе Веснински и был одной сплошной опасностью. Все это никак не хотело складываться в единую картинку. Даже тот дурацкий поцелуй на крыше из которого рыжий, кажется, вышел победителем. Обычно в такие моменты Эндрю просто забывался, простая физическая потребность, за которой шла естественная разрядка, но Нат и тут не мог быть, как другие. Блондин помнил каждое мгновенье, каждое прикосновение губ и языка, каждый хриплый вздох. И отстранился он лишь потому, что знал, что еще немного и остановиться просто не сможет. И будь проклят этот дьявол, он тоже отстранился. Он не требовал больше, чем Эндрю мог ему дать, даже не пытался просить. Ни разу. И Нат, кусок идиота, не задал ни одного вопроса. Просто принял всё как данность.

«В какой момент я ошибся? И ошибся ли я вообще?» — именно с такими мыслями он вернулся в комнату, надеясь завалиться на диван и вперить взгляд в потолок. Может, если он будет один и в тишине, если его не будут трогать, а рядом не окажется человека с пронзительными голубыми глазами, в которых так и хочется утонуть, он сможет подумать, сможет понять и разобраться?

— Ты вернулся, — Аарон. Он сидел всё это время на диване и теперь подорвался навстречу.

— Интересная реакция, — Эндрю скептически выгнул бровь, подходя к брату. — Во что ты опять вляпался?

— Я хочу поговорить.

— Да, сегодня определенно день сюрпризов и разговоров, — протянул голкипер, запрокинув голову к потолку, думая, а на сколько его хватит. Сначала Рене, потом Веснински, теперь еще и брат… — Если это не угрожает твоей жизни, то нет, — он забрался на подоконник и открыл окно, чтобы покурить.

— Ты не понял. Я хочу поговорить.

— А я нет.

— Эндрю, нам надо поговорить. Мне надо.

— Если тебе что-то нужно, удовлетворяй свои потребности самостоятельно, не втягивай меня в это, — переложив сигарету в левую руку, в правую блондин взял нож рыжего, который лежал под повязкой.

— Я хочу расторгнуть нашу сделку, — слова Аарона больно ударили по вискам, а нож упал на подоконник.

— Нет.

— Я хочу, чтобы ты остался рядом, но я не хочу, чтобы ты защищал меня собой.

— Я уже сказал. Нет. Кто положил эту идиотскую мысль в твою голову?

— Натаниэль.

Эндрю резко повернул голову, вперив в брата внимательный взгляд. Нат старался контактировать со вторым близнецом по минимуму. Он вряд ли бы стал разговаривать с Аароном и уж тем более на такие щепетильные темы. И рыжий не знал о той сделке, что была между братьями. Во всяком случае, Эндрю ему не рассказывал.

— Врешь, — выдохнул наконец он, но головы не отвернул. — Попробуй еще разок.

— Я не вру. Просто он даже сам об этом не знает.

Миньярд сделал затяжку, осмысливая услышанное. Нат сам не знает, что вложил какую-то идею в голову Аарона. Если бы он и правда что-то сказал, он бы прекрасно знал, какие слова и для чего он выбирает. Брат не говорил с Натом, но узнал что-то, связанное с этим рыжим идиотом. Что-то, связанное с защитой и братскими отношениями. Ответ оказался до невозможности простым.

— Что наплел тебе Кевин?

— Как ты?.. — Аарон пораженно смотрел на брата, но тут же взял себя в руки. — Наконец открыл свой рот. Это не важно.

— И снова нет, — Эндрю устало прикрыл глаза. Ему это уже надоело. — Что бы не сказал Кевин…

— Я не хочу, чтобы ты повторил участь Натаниэля.

Сигарета замерла на полпути к обветренным губам, а по телу голкипера прошла мелкая дрожь. Он снова внимательно посмотрел на брата, но уже совсем иначе, не так, как раньше. Что-то изменилось. Ах да, Аарон переживал за него. Это определенно было что-то новенькое и… странное. Всё внутри будто перевернулось, а в горле встал ком, который никак не получалось сглотнуть. И опять всё в его жизни меняется из-за этого долбаного рыжего идиота. Может, и правда стоило тогда сбросить его с крыши?..

— Я не гребаный мученик, чтобы повторять его судьбу, какой бы она там ни была, — медленно проговорил Эндрю, старательно подбирая слова. — И тебя это должно касаться в последнюю очередь. У нас сделка. Как я выполняю свою часть — не твоего ума дело.

— Нет моего! Ты мой брат, черт возьми! Хватит!

— Иди прогуляйся. Пары ты и так пропустил.

— Прекрати меня игнорировать! Поговори со мной наконец! Ты игнорируешь меня уже много лет! Ты ничего не говоришь, ты молчишь, ты!..

— Я что? — Эндрю встал и подошел вплотную к брату, глядя в собственное отражение.

— Ты чужой. Ты знаешь всё и обо всех, но сам, — Аарон рассмеялся, всплеснув руками. — Что такого было в прошлом, что ты даже мне ничего не рассказываешь? Я же твой брат. Мы, блять, близнецы! Мы отражение друг друга!

— Благодари небеса за то, что ты не точное мое отражение, — Эндрю схватил его за ворот толстовки и дернул на себя. — Я знаю, кто ты и что ты для меня, но это не значит, что я дам тебе влезть в дерьмо своего прошлого.

— А Веснински даешь? — не унимался защитник. — Думаешь, все мы слепые и не видим, что ты говоришь с ним даже больше, чем с Рене? Может, мне пойти к нему и расспросить? От него я, видно, узнаю больше, чем от тебя.

— Он был прав, когда говорил, что ты тот еще идиот, — Эндрю оттолкнул от себя брата, стараясь унять рвущийся из груди гнев. — Можешь пойти к нему и спросить, но ты ничего от него не узнаешь, только получишь нож под ребра. И это будет оправданно, потому что ты все никак не научишься не лезть туда, куда не просят. Мое прошлое тебя не касается. И не коснется. Об этом я позабочусь.

— Дай мне ответы.

Эндрю был готов рассмеяться. И вот снова от него чего-то требовали, просили отдать безвозмездно. Аарон, кричавший минуту назад о том, что он его брат, о том, что ему можно и нужно доверять, что он имеет право знать, не понимал простых истин. Его брат никогда не делает ничего просто так. Интересно, а что такого рассказал ему Кевин, что Аарон прыгает вокруг близнеца, как верный щенок, и даже пропустил пары? Нужно будет вытрясти из Дэя всё, а потом свалить на крышу и рассказать Веснински, что учудили их братья. Зачем? Эндрю не знал. Просто хотел увидеть реакцию рыжего. Может, услышать более подробный рассказ, узнать о его прошлом, может… снова поцеловать его, разложить на атомы настолько, чтобы он был не в состоянии ни язвить, ни усмехаться, чтобы все маски бессильно слетели с его лица…

— Какую цену ты хочешь, чтобы я заплатил? Что сделал? Сказал? — а нет, Аарон все-таки не забыл. Но у этой правды не было цены.

— Нет, — Эндрю затушил сигарету и выбросил окурок в окно. — Я ничего не хочу. Ни от тебя, ни от кого-либо еще.

— Значит, пойду к Нату.

— Сходи, только не забудь снять всё на камеру и потом перекинуть мне.

***</p>

Нат смотрел на близнеца перед собой и, казалось, был готов расхохотаться в любой момент, тогда как Жан уже скулил от смеха на своей кровати, шепча на французском, умоляя прекратить убивать его. Это и правда было смешно. Без стука Аарон влетел к ним в комнату после тренировки и потребовал, чтобы Нат рассказал всё, что говорил ему брат, потому что он имеет право знать. И рыжий даже не понимал, как толком на это реагировать. С одной стороны, можно было просто послать дурака, но, с другой, было как-то… скучно. Он просто не мог себе позволить упустить такую возможность повеселиться.

— Умоляю, дьявол, прекрати это, — заскулил Жан, стараясь отдышаться. — Он пытается тебе угрожать, серьезно?!

— Дай мальчику помечтать, — махнул кистью Нат, закладывая руки за голову. — Аари, ты не думал поговорить об этом с братом, а не со мной? Я все-таки не википедия, чтобы знать ответы на все вопросы.

— Но ты их знаешь.

— Этого я не говорил.

— Просто ответь.

— С какого перепуга? — Нат резко встал и двинулся на выход из комнаты. — Потому что тебе в голову взбрело, что я что-то кому-то должен? Потому что ты решил, что мне не плевать? Почему ты вообще решил, что я что-то знаю? — он приглушенно рассмеялся, двигаясь по коридору в сторону комнаты банды Эндрю. — Тебе вроде Кевин достаточно ясно дал понять, что в следующий раз, когда ты полезешь в мои дела, получишь. Инстинкт самосохранения окончательно атрофировался? — он открыл дверь и без усилий вошел в комнату к монстрам. — Эндрю, забирай свой комок любопытства и бестактности. Опа, — Нат замер, глядя на то, как второй Миньярд вжимает Кевина в диван, приставив нож к его горлу. — А я как всегда вовремя. Что делаете?

— Тебе, кстати, тоже будет интересно, — голкипер даже не оторвал взгляда от побледневшего лица Дэя. — Может, ты расскажешь, что наплел Аарону, не мне, а своему брату? Особенно учитывая то, что он, судя по всему, был главным героем твоих сказок.

— Эндрю, убери нож от его горла, иначе точно такой же окажется у глотки твоего брата, — помедлив секунду, блондин подчинился, с ненавистью глядя на вошедшего. — Отлично, а теперь, Аарон, сядь рядом с Кевином.

— Да не буду я!..

— Сел! — рявкнул не своим голосом Веснински. — Умница. А теперь, мальчики, рассказывайте своим большим и до невозможности злым братьям, что за хуйня происходит и за что вы треплете нам обоим нервы, — Нат рухнул в кресло мешок, пристально глядя на провинившихся.

— Тебя не смущает, что я старше? — проворчал Кевин, потирая шею.