Бадьян (1/1)

… бадьяна.Зилфе шестнадцать.?Во имя отца и сына и Святого духа? - беззвучно шепчет она, осеняя себя крестом перед входом в храм. Джеймс следует на некотором отдалении, хмуро переговариваясь с Эдвардом Серкисом, его сослуживцем. Зилфа физически ощущает тепло, идущее от тела Джеймса, электризующие волны, заставляющие что-то внутри нее сладко сжиматься.Опустив глаза, она мечтательно улыбается и чувствует легкое, почти неуловимое прикосновение его пальцев к своей руке. В ее крови мгновенно вскипают тысячи пьянящих пузырьков, заставляя Зилфу приглушенно выдохнуть. Слишком близко и невозможно далеко друг от друга.Да, они были вместе сегодня утром. Еще какие-то пару часов назад она стонала и извивалась под Джеймсом, кусала его за плечи, царапала спину. А теперь входит в храм, прилежная и благочестивая, и никто, ни единая живая душа вокруг, не догадывается о ее грехах. Это упоительное, всеобъемлющее чувство нарушенных запретов, Зилфа не представляет себе, что в этом мире может быть слаще.Она проходит между скамьями и скромно опускается на край одной из них, складывая руки на коленях. Джеймс, пропустив вперед отца, садится рядом, строго по канону приличий. Зилфу окутывает облако его запаха: лошади, застарелый пот, кофе, перец, сандал. Она сама состоит из запаха Джеймса: кожа, волосы, одежда, наверное, даже плоть. Зилфа не знает, что нужно сделать, чтобы вытравить из ее тела Джеймса. Разве что сжечь, как сжигали в Средние века ведьм на кострах, но и тогда пепел будет пахнуть братом. От этой мысли ей становится ужасно весело, и Зилфа вскидывает глаза на алтарь, стараясь подавить неумолимо растягивающую губы улыбку. Подумать только, она доросла до того, что под сводами храма размышляет об инквизиции.Зилфа рассматривает толпу прихожан, отыскивая знакомые лица. Неожиданно она замечает, что юноша на первом ряду украдкой поглядывает в ее сторону. Милый мальчик: вьющиеся каштановые волосы, тонкие черты лица, узкие плечи. Зилфа уверена, что он пахнет мылом, одеколоном и свечной гарью, и просиживает ночи напролет над книгами в своей девственной спальне, в доме своей донельзя благополучной семьи.Одним словом, ничего общего с Джеймсом.Зилфа застенчиво отводит глаза, но продолжает ощущать на себе пристальный взгляд этого юноши, и чувствует, как к ее щекам невольно приливает румянец. Возможно, она была не столь уж права относительно ночей за книгами. Так смотрят те, кто знает, если не как, то хотя бы чего нужно желать от женщины.До самого конца мессы Зилфа больше не занята ничем иным, кроме чтения вызубренных молитв, но она уверена, что юноша еще несколько раз бросает на нее заинтересованные взгляды. Это отвлекает от унылого голоса пастыря и даже немного льстит. Зилфе любопытно, рискнет ли он подойти к ней и представиться после окончания богослужения или будет искать ее общества в Свете. Не то, чтобы это имело значение: Зилфа не станет даже разговаривать с юношей. Но в голове все равно крутятся кокетливые и легкомысленные вопросы, совсем не соответствующие торжественной церковной атмосфере.Станет ли Джеймс ревновать, если заметит, как сильно она понравилась незнакомцу?Что он будет делать, если юноша подойдет познакомиться?Наградит его фирменным убийственным взглядом? Саркастично пошутит? Вызовет на дуэль?Зилфа, улыбнувшись, искоса смотрит на брата. Его лицо ничего не выражает, любой человек решил бы, что Джеймс равнодушно скучает. Но по резким теням, залегшим в уголках рта, и по стиснувшим молитвенник пальцам Зилфа догадывается, что Джеймс в бешенстве.Почему? Из-за нее? Он всерьез решил, что ей нужно внимание какого-то кудрявого мальчишки? Вот глупый!Нетерпеливо поерзав на скамье, Зилфа возвращается к чтению псалмов. Но ее радостное возбуждение быстро угасает, теперь ей кажется, что служба будет тянуться веками. Зилфа чувствует себя трижды виноватой непонятно в чем. И сама же злится на себя. Ну, что за глупости? Она не сделала ничего плохого. При чем тут она, если ее брат просто ревнив, как дьявол?Когда, наконец, они поднимаются со скамей под колокольный звон, Зилфа осторожно кладет ладонь на плечо Джеймса.- Уже наигралась? – негромко спрашивает он, не оборачиваясь.Зилфа задыхается от возмущения. Вот наглец!- Я не твоя собственность, - шипит она ему на ухо.Он не отвечает, по его лицу невозможно прочесть ни единой эмоции, но Зилфа понимает, что он просто отгородился от нее, скрылся за своей привычной маской безразличия. Нет уж!- Не твоя собственность, – повторяет она еще раз с вызовом, пока они ждут, когда в проходе поредеет толпа прихожан и можно будет покинуть церковь.Джеймс сжимает ее локоть так сильно, что она с трудом сдерживает гримасу боли. На его скулах ходят желваки, и Зилфа, вздернув подбородок, демонстративно отворачивается в сторону.С какой стати она должна извиняться за то, что какой-то мальчишка обратил на нее внимание? Джеймс уплывает в неведомые дали на два месяца, а теперь возвращается и ждет, что она должна носить побитые молью платья и старые чепцы? Может, ей вовсе облачиться в паранджу, как одной из женщин на столь обожаемом Джеймсом востоке?Зилфа недовольно поджимает губы, рассматривая витражи под потолком. Даже если она тысячу раз права, на душе все равно скребут кошки, и Зилфе хочется топнуть ногой от обиды, совсем как в детстве.Чем дольше они стоят на месте, тем больше Зилфа нервничает. Видит бог, сейчас бы она, позабыв о приличиях, просто распихала всех, лишь бы поскорее выбежать из этого храма. В дверях возникает какой-то затор, люди еле продвигаются вперед, будто на похоронной процессии. Кудрявый юноша проходит мимо, явно пытаясь перехватить ее взгляд, но он уже давно вылетел у Зилфы из головы, так что она даже не обращает на него внимания. Здесь душно и жарко, тугой воротничок неожиданно сильно стягивает горло, до дурноты.Джеймс внезапно отпускает ее локоть, и Зилфа вздрагивает. Беспомощно оборачивается к нему, словно ее лишили опоры. Ну, почему? Что она такого сделала, если он даже касаться ее больше не хочет?Но Джеймс вовсе не злится. Он окидывает ее цепким взглядом и, протянув руку, дотрагивается до щеки Зилфы.- Ты побледнела.Зилфа отстраняется и прищуривается, в конце концов, она еще обижена. Конечно, приятно, что он беспокоится за нее, но это не повод сразу же отступать.- Все хорошо, спасибо, - отвечает она со всей возможной вежливостью.Джеймс, несмотря на ее сопротивление, уверенно нащупывает ее ладонь, переплетает их пальцы и бесцеремонно расталкивает людей, утягивая Зилфу за собой к выходу. Но она упрямо не сдвигается с места, пока он не оборачивается к ней, вопросительно вскинув брови.- Что?Зилфа открывает рот, чтобы одной колкой фразой высказать ему все, что она думает. И про его собственнические замашки, и про необоснованную ревность, и про эмоциональный шантаж. А вместо этого может выдавить из себя только жалкое:- Хочу домой.Джеймс фыркает и снова тянет ее за собой.Но Зилфа готова поклясться, в этот момент в глубине его глаз мелькает самая настоящая довольная усмешка.