Эрика, глуповато улыбаясь и вынимая из кармана одеревеневшую руку, чтобы убрать с лица прядь волос, не может решить, прежний ли это стыд за украденный цветок или новый – за то, что сегодня – как и вчера, и позавчера – она пришла на кладбище совсем не ради Скотта.