Том 2 Глава 5 (1/2)
Обещанный час пришел и ровно в полночь Джунья услышал скрип проворачиваемого в замке ключа. Металлическая дверь распахнулась. Мужчина, появившийся в дверном проеме, обозрел комнату. Несмотря на поздний час, глаза его скрывали темные солнцезащитные очки, а на плечах лежал черный кожаный пиджак. Он, навалившись спиной на дверь, закрыл ее и вздохнул. Одной рукой он прижимал к груди пистолет, а в другой держал спортивную сумку и пакет из магазина. - Тебя преследуют? – спросил Джунья. Инацуми вздрогнул. Казалось, он совсем позабыл о своем заложнике. Джунья видел, насколько он взбудоражен, несмотря на скрывающие лицо очки, и не посмел больше сказать ни слова. - Не твое дело. Инацуми спокойно, глубоко вдохнул, небрежно снял очки, положил их в карман. Плюхнулся на один из столов. - Могу поклясться, ты тут оголодал. Не дожидаясь ответа, порывшись в пакете, Инацуми что-то бросил ему. Два рисовых онигири(1) приземлились перед ним, следом прилетела пластиковая бутылка с холодным чаем. - Это тебе.
Инацуми достал из сумки миску с супом с лапшой. Открыл крышку и разделил палочки надвое. Разломал неаккуратно, оттого те получились разной длины, и есть ему будет ими однозначно неудобно. Но - решил Джунья, наблюдая за ним, краешком глаза - похоже, что палочки – не самая большая его проблема. Он держал их весьма неестественно. Верхняя палочка скрещивалась с нижней, и вряд ли он таким образом смог бы подхватить лапшу из миски. Чтобы хоть как-то ее вылавливать ему, в конце концов, пришлось наклониться очень низко к емкости. Этот детский способ есть вызвал у Джуньи слабую улыбку. - Что? – заметив его взгляд, посмотрел с сомнением в ответ Инацуми. – Кончай пялиться и жуй давай. - Прости. Джунья взял онигири. Разворачивая пластиковую обертку, осознал насколько проголодался, вдруг вспомнил, что весь день ничего не ел, рот наполнился слюной, и он откусил большой кусок. Быстро прожевал один и так же торопливо принялся за следующий. Он не слишком любил безвкусный магазинный рис. До сегодняшнего дня. Сейчас Джунье казалось, что ничего вкуснее он не ел, таким голодным он был. Еще и пить хотелось. Проглотив полбутылки чая одним глотком, наконец, почувствовал себя живым. - Ты все? – подошел Инацуми. Джунья остался сидеть на диване, скрестив ноги. Вскинул взгляд на лицо Инацуми, тот направил пистолет на его открытый лоб. - Готов? Царившая еще минуту назад атмосфера испарилась во вспышке напряжения. Джунья кивком ответил на тихий вопрос. - Тогда убирайся отсюда. Держи компенсацию, - перед диваном тяжело упала спортивная сумка. – Домой пока не возвращайся. И не вздумай связываться с Юзуки. У него в любом случае скоро будет масса дел. - Ты уже отомстил? - Не твое дело! Мороз пробежал по спине Джуньи.
Инацуми нервно отбросил с лица волосы. - Нет еще. Но уже скоро. Джунью мгновенно отпустило. Значит, время еще есть. - Как только выйдешь из этой комнаты – забудь все обо мне и об Альянсе Корьйу. - Я не могу этого сделать. Глаза Инацуми расширились. -Я думал, ты выбрал, когда сказал, что готов. - Да. - Тогда… - Я готов. Но не к тому, о чем ты подумал. - Ч-что? Джунья дождался, пока пистолет не отодвинулся от его лба, затем встал, выпрямившись во весь свой рост. - Я думал весь день, - он без боязни, открыто, высказывал свое мнение. - И спрашивал себя, как поступить наилучшим образом. Не могу отрицать, я – обуза для Юзуки, но не могу бросить его. - Ты тупой? - Ну, звучит, конечно, так, - согласился Джунья. – но моя жизнь принадлежит Юзуки, и я не могу выбрать самый легкий путь. Он сделал шаг вперед, цепи зазвенели. Юзуки недавно пытался уйти от него. Сразу после убийства сайко-комона. Тогда была вероятность, что не только Юзуки, но и Джунья может стать мишенью, только из-за близости к нему и Юзуки владел страх, что он не успеет, не сможет защитить Джунью.
И боялся он вовсе не из-за внезапно проявившейся мягкотелости. Ими владел не детский страх опасности, это было лишь признание страха и осознание пределов собственных возможностей.
- И Юзуки Кобаякава не из тех людей, которые могут потерять опору под ногами из-за любовника.
- Что? - Он решил не мстить – не из-за боязни смерти, а чтобы защитить и тебя, и всю группу. - Я не собираюсь выслушивать твои бредни! Что ты можешь знать?! – закричал Инацуми. - Ты же не рискуешь своей жизнью беспричинно. И решаешь, когда это нецелесообразно. Он пытается найти способ примирения с ненавистным врагом. Думаю, он больше, чем кто-либо сожалеет о смерти того мужчины, но не показывает этого. Он выбрал способ, который защитит всех. Даже такой аутсайдер, как я, видит, что это нелегкое решение для Юзуки. Как ты, который провел с ним рядом столько времени, можешь не видеть этого? Брови Инацуми сошлись на переносице, губы крепко сжались. ?Он же все понимает. Как он может не понимать? Юзуки доверяет ему. Он, как Иватсуки, хочет как лучше и для Юзуки и группы?. - Поэтому, пожалуйста, не вмешивайся в планы Юзуки. Его более чем кого-либо расстроит твоя смерть. Я знаю, Юзуки поможет тебе справиться с горечью потери . - Заткнись! От тупого удара висок взорвался болью. Он упал на диван, не сводя глаз с Инацуми. Сжимая левой рукой пистолет, Инацуми подобрался ближе к Джунье, оперся ладонью на диван, а дуло приставил к его подбородку. - Меня нигде ни разу не интересует твое мнение. Твой выбор сейчас сократится до одного варианта. Значит, говоришь, что не хочешь оставить босса? Тогда готовься умереть. -Я ничего не могу сделать для Юзуки. Но я не могу впустую лишиться жизни. И… и ты думаешь, что Юзуки будет счастлив, узнав о твоем поступке? - Разве, я не сказал, что не собираюсь тебя слушать? - Ай! Инацуми, размахнувшись, снова ему врезал и тут же не давая опомниться и отодвинуться, вцепившись в подбородок жесткими пальцами, подтянул его лицо ближе к своему: - Ты соблазнил его вот этим своим видом, да? – их ресницы почти соприкасались, настолько близко он придвинулся. Лицо Инацуми исказилось жестокой усмешкой. В нос шибало устоявшимся запахом табака и застарелого пота. - Может, я должен сделать все по-своему, и тогда ты будешь держаться от него подальше, - лизнул его губы, и Джунья задрожал от угрозы, сквозившей в его словах. - Ты так не поступишь. - Я бы не стал шутить такими вещами, - с нажимом сказал Инацуми. – А для тебя нехуже смерти будет, если сгорая от стыда, ты сам не посмеешь показаться ему на глаза?
Он стволом обвел очертания подбородка Джуньи, затем уронил его на грудь. Разорвал рубашку, распахивая ее, отчего пуговицы разлетелись. Ему и так было не жарко, а от прохладного воздуха, спина моментально покрылась мурашками. В глазах Инацуми не светилось ни малейшего энтузиазма. Может, он действительно думал изнасиловать Джунью и швырнуть его Юзуки обратно. - Юзуки не спустит тебе такое с рук. - Думаешь, я не знаю? – рыкнул Инацуми. Его дрожащий от гнева голос стал глуше и звучал, словно из глубин подземелья. Джунья побледнел. – Мне не нужно, чтобы ты мне об этом говорил!
Он снова ударил Джунью и тот упал на колени. Инацуми стоял рядом, прижимая пистолет к его лицу. - Я достаточно долго все обдумывал и принял решение. И не могу изменить его сходу. В любом случае, если бы не старик, я бы не оказался в группе. Меня бы не было в живых, если бы не Юзуки-сама. Я должен был сдохнуть еще при рождении. Я бы считал себя счастливчиком, если бы вакагасира убил меня. Джунья видел свое отражение в широко распахнутых глазах мужчины. В глубине них пылал огонь убежденности. В их первую встречу, мужчина казался таким ершистым, что Джунья почти физически ощущал, что может порезаться о его колючки, неловко прикоснувшись. То впечатление врезалось в память.
- К гадалке не ходи, что ты родился в обыкновенной семье, у тебя было обыкновенное ничем не примечательное детство и жил ты совершенно обыкновенно до сегодняшнего дня. Мою жизнь ты даже представить не можешь. И уж точно не знаешь, что в ней самое главное.
Джунья подавил желание ответить на последнее утверждение Инацуми. - Меня оценили только в Альянсе Корьйу и такие люди, как старик. Вот, почему я готов отдать за них жизнь. Если моя смерть откроет глаза Юзуки-сама, я с радостью отдам ее. Юзуки сумел затронуть даже колючее сердце Инацуми. Джунья почти понимал, какие чувства должен был испытывать Инацуми в детстве. Его грусть. Его разъедающее душу одиночество, которое никто не мог заполнить. И единственным, кто протянул ему руку, был старый мужчина. И Юзуки. Инацуми коснулся его кожи. Избегая ран, оставленными его ударами, пальцы изучали лицо Джуньи, отбросили на другую сторону мешающую им челку. Глаза Джуньи изумленно расширились. Инацуми склонился ниже к обнаженной коже. Нужно было отодвинуться подальше от него, но Джунья и шевельнуться не мог. - Ты сказал, все что угодно сделаешь для Юзуки-сама, верно? - Да, - без колебаний ответил, на казавшийся проверкой, вопрос. - Тогда отсоси мне. - Что?! – Джунья потрясенно уставился на Инацуми. - Я тут разглядел тебя получше. Не так уж хреново ты и выглядишь. Этот рот сосал его член. Мысль о сексе с парнем внушает мне отвращение, но я никогда не мог сказать этого боссу. Его точка зрения была нормальна и абсолютно понятна, но Джунье все равно стало обидно, а сердценеприятно кольнуло. Джунья даже сам себе стеснялся признаться, и колебался, даже мысленно старательно не называя вещи своими именами. Но преследуя и преследуемый так долго, он вынужденно принял свою ориентацию.
И он не возражал бы, если бы Инацуми отрицательно относился к однополым отношениям, но отзываться пренебрежительно о Юзуки – недопустимо. Джунья поразился своему порыву заорать на Инацуми, что это он понятия не имеет, о чем говорит. - Но если ты сможешь удовлетворить меня, возможно, я изменю свое мнение. Подтекст следовало читать: тебе не удастся меня возбудить и заставить кончить.
Джунья не мог отступить. Не теперь. Все еще в цепях, охватывающих запястья, на коленях, придвинулся к Инацуми. Потянулся к молнии. - Если хочешь остановиться, так скажи это сейчас, - в голосе Инацуми засквозил намек на неуверенность. - Ты сказал, что ты серьезно? – вскинул на него взгляд. - Ну, так я тоже не шучу. Джунья правда любил Юзуки. И действительно хотел защитить его. - Ну тогда, давай посмотрим. Инацуми жестче надавил ему на затылок, опуская лицом к своим бедрам. Джунья расстегнул молнию на его брюках. Боксеры не скрывали, а наоборот, подчеркивали его форму. Джунья дотронулся до твердого органа через белье, отчего Инацуми вздрогнул. Джунью охватило чувство весьма далекое от удовольствия. Если бы ему пришлось охарактеризовать его, он бы назвал это некой формой деградации: он опустился до того, чтобы трогать другого мужчину, но при этом думал о Юзуки и как ему помочь. Разум призывал смириться, но сердце упорно сопротивлялось. Что подумает Юзуки, если узнает? Будет винить Джунью? Или Инацуми? Или даже самого себя? Джунья был уверен, что если Юзуки узнает – поймет. Он надеялся, что Юзуки поймет. Сглотнув желчь угрожавшую, затопить горло и рот, Джунья медленно широко лизнул по очертанию предмета, скрытого боксерами. Почувствовал языком мощную стремительную пульсацию крови. Еще одно движение языком. И член Инацуми начинает реагировать. Напряжение передалось через дернувшиеся пальцы, удерживающие его затылок. Скользнул языком под полоску белья, касаясь его органа, ощущая тепло человеческой кожи.