Глава 1. Канон. То, что не убивает, делает тебя сильнее. Или убивает. (1/1)

Вязкая темнота окружала меня со всех сторон. Сжавшись в комок от леденящего душу холода, всё никак не мог унять мучительную дрожь, сотрясавшую тело. И ничто не могло согреть меня. Виной тому казалась не нагота тела в этой бескрайней тьме, а обнаженность души, лишённой всех защитных покровов, содранных безжалостной судьбой.Знаете, что такое перерождение? Прожив одну жизнь, ты приобретаешь иную, новую. Я не помнил, сколько пробыл в леденящей тьме, но где-то внутри меня ширилось понимание, что мне дают ещё один шанс. Шанс прожить мою собственную жизнь заново, переосмыслить её, принять иные решения, возможно – круто изменив свою судьбу. Ведь я точно знал – что, вернее, кто послужил причиной моей гибели…В тот вечер в кафе оказалось удивительно пустынно. Если только не считать троих молодых людей – двух парней и девушку, сидевших за общим столом. Но напряженная тишина царила и там. Все трое не отрывали взгляда от столешницы, но если двое из присутствующих тяготились тем, что должны были сказать, то третий – невысокий худенький молодой человек в нелепых очках, сжался на своем стуле и практически не дыша, молился, чтобы то, о чем он боялся даже подумать – не прозвучало здесь и сейчас. Но… по-видимому, Бог сегодня находился ?вне зоны действия?, и оказался глух к его мольбам.Высокий красивый молодой мужчина, сжав нарочито выставленную напоказ руку девушки, посверкивающую помолвочным кольцом, тяжелым вздохом разбил тишину. Его слова прогремели в ушах последнего из присутствующих гулким набатом.- Мы с И Цзюнь решили пожениться.По губам девушки промелькнула самодовольная улыбка, а её жених опустил глаза, не в силах выдержать безмолвный крик боли, исказивший судорогой тонкие черты сидящего напротив парня. Резко отдернув руку от своей невесты, он судорожно схватил бокал и отпил глоток, пытаясь смягчить внезапно пересохшее горло.Казалось, даже воздух застыл на невыносимо длинную вечность… Стеклянный стакан громко бухнул об плитку пола, взорвав напряженную тишину.Худощавый парень, вскочив, секунду боролся с душившими его рыданиям, в тщетной попытке выдавить из себя хотя бы слово, но… Мучительная боль оказалась сильнее.Хрустя стеклянным крошевом, он опрометью выбежал из кафе, ничего не видя перед собой. Мир расплывался в стеклах очков, скрытый за пеленой внезапно хлынувших слёз.Незадачливый жених кинулся следом, оставив погрустневшую невесту в гордом одиночестве.Я помнил каждое мгновение этого кошмарного вечера. Так, словно его выжгли калёным железом на моем сердце, причиняя невыносимые муки. Помню, как внезапно силы покинули меня, и, цепляясь за сетку забора, всё брел куда-то, думая лишь о том, чтобы убраться отсюда подальше. Одной-единственной фразой мой возлюбленный перечеркнул все свои обещания и те девять лет счастья, которое, как я думал еще минуту назад, будет длиться вечно.Рыдания душили, мир плыл и качался и я сполз по сетке на черный асфальт дорожки. Так же черно было и на душе. Схватившись за свитер на груди, я пытался, наверное, удержать своё сердце, разлетевшееся на куски. Острые осколки, царапавшие моё нутро, вонзавшиеся в плоть, истекавшую кровью. И оказался так поглощен этой болью, что даже не услышал легких шагов бежавшего за мной возлюбленного. Бывшего возлюбленного…Мгновением позже его сильные ладони схватили мои плечи и вздернули на ноги.Один-единственный вопрос, бившийся все это время в моей голове, вырвался помимо воли:- Почему? Почему?!Презирая сам себя, я впился в его губы, словно пытаясь смыть поцелуем ту страшную фразу, что они произнесли минуту назад.Но его губы, такие требовательные и настойчивые, такие тёплые и нежные, сейчас оказались горько сомкнуты. Вцепившись в лацканы его пиджака, я опять зарыдал. Это было просто невыносимо! Что случилось с человеком, которого самозабвенно любил на протяжении всех этих девяти лет? Мог ли я так обманываться?!Оттолкнув его и понуждая сесть на приступок дома, в то же время я никак не мог заставить себя оторвать руки от его колен, вцепившись в них, словно в последнюю надежду.- Прошу, останься со мной! – О, я умолял, стоя на коленях у его ног, как никогда в жизни, отчаянно и безнадёжно. – Ты говорил, что обнимешь меня и никогда не отпустишь! Что всегда будешь со мной! – захлёбываясь словами и слезами молил я его, - Ты же обещал! Умоляю тебя…Но, ощутив на спине его ладонь, я вновь услышал внутри себя ТЕ ГОРЬКИЕ слова…Почему? Как он мог вот так легко?Оттолкнув его, я устремился прочь, и дьявол дышал мне в затылок.- На самом деле я…Он что-то пытался сказать мне вослед. Но боль от разбитого сердца оказалась сильнее, и я бежал прочь, даже не делая попыток выслушать его. Зачем? Я не видел, как по его красивому лицу бегут слёзы. Не видел. Или не хотел видеть. Какая теперь, в сущности, разница?Мир плыл вокруг, отсвечивая безжалостными ночными фонарями, земля качалась и ноги несли меня куда-то через дорогу, подальше, так, словно можно было убежать от себя, от него, от этой жуткой боли… Грузовик оказался быстрее. Удар! Громкий хруст моих рёбер… Последнее, что я видел в жизни – это размытые пятна лиц, и почему-то чёрную кровь, расползавшуюся из-под меня по мокрому асфальту с поразительной скоростью. Откуда во мне столько крови?А потом я тонул… захлебывался в тёмном вязком НИЧТО, безрезультатно пытаясь выплыть, но моё отчаяние тянуло меня вглубь. Так я умер. 19 сентября 2025 года. На нашу девятую годовщину с момента знакомства с Цзян Цзин Тэном я узнал…?Мы с И Цзюнь решили пожениться?.Почему?! После того, как он мне изменил, после того, как он предал и бросил меня, я умер. Но так и не узнал – почему… Когда-то давно он говорил мне:?Я хочу быть единственным в твоих глазах?. И целовал так, что я сбивался с дыхания, тягуче, жарко, до звёздочек в глазах.Тьма поглощала меня, я все тонул и тонул, и казалось, прошла вечность.Пока однажды меня не выдернула из небытия чья-то безжалостная рука. Словно кутёнка…Я… переродился. Вернувшись на 9 лет назад в свое же собственное тело.Не знаю, почему это случилось, чьей волей и чьими стараниями. Хочется думать, что дьявол тут не причём. Умывшись и вытирая перед зеркалом лицо, глядя на свое помолодевшее отражение, я не понимал, как смог переродиться и жить снова. Но в этот раз я собираюсь жить своей жизнью, так, как я хочу. Для себя, не для НЕГО…Очки ушли на дно ящика стола, в линзах мое лицо стало гораздо симпатичнее. По-другому уложил длинную челку, и улыбнулся своему отражению, изменившемуся до неузнаваемости. Один раз смертельно обжегшись, больше наступать на те же грабли я не собирался. Даже обновленное, сердце всё еще хранило в воспоминаниях ту невыносимую БОЛЬ, но время вылечит и её. Буду верить в это.Не позволю Цзян Цзин Тэну снова издеваться надо мной. Не в этот раз. На календаре 19 сентября было обведено черной ручкой. Теперь я сделаю все, переиначу свою жизнь, не увидев тебя сегодня. Я изменю свою судьбу и создам иную, собственную прекрасную жизнь.- Шао И Чен! Ты идешь? – донеслось с улицы. Думал, что навсегда забуду, как улыбаться, но этот знакомый голос выдавил предательскую улыбку. - Иду, - весело проорал новый я.Забытый на столе календарь с обведенной датой остался красоваться надписью ?19 сентября встретил подонка?.Не такого перерождения я ждал! Тяжело волочить бегом три ученические сумки, когда по пятам тебя и твоего товарища преследует банда из соседнего училища, вооруженная бейсбольными битами. Но другу моему тяжелее, он тащит на спине нашего старшекурсника, ?удачно? подвернувшего ногу. - Му Бай, разделимся!- Нет… - пропыхтел старшекурсник, поглядывая на часы, - они преследуют меня. – Если прикроете, мы с вами станем братанами.Отдуваясь, мы тяжело рухнули за кустарником, скрывавшим дорожку. Надеюсь, преследователи наконец-то нас потеряют.- А братья должны помогать друг другу.Пытаясь утихомирить выскакивающее наружу сердце, лёжа на коленке Му Бая, я пропыхтел:- Мы тебя не знаем.- Мы встретились неслучайно! – С пафосом воскликнул старшекурсник. – Не будь таким жестоким.- Ненавижу себя за собственную доброту. – Проворчал друг детства. – Если тебя хотят избить, это не моё дело. И на хрена я остановился, чтобы спросить, в порядке ли ты?!Старшекурсник ободряюще похлопал Му Бая по руке.- Я понимаю. Я тоже себя ненавижу. Потому что я слишком красив.Мы переглянулись. Этот парень – просто нечто!- Прошлой ночью я флиртовал с девушкой, - продолжал разглагольствовать этот скромняга, - Но оказалось, у неё уже есть парень.Му Бай аж вскочил.- Эй, ты увел чужую девушку?! Ну, ты и сволочь!Но чрезмерная впечатлительность моего друга сыграла с нами плохую шутку. Нас опять заметили.- Бежим!- Неси меня! – Старшекурсник запрыгнул на Му Бая, и мы понеслись… Боюсь, наше пыхтение было слышно за километр.В это время неподалеку от университета И Цзюнь протянула пакет красивому высокому юноше.- Цзян Цзин Тэн, это твой завтрак.Тот скептически изогнул красивую бровь, скрестив руки на груди и не предпринимая ни малейшей попытки принять пакет.- Я не просил тебя покупать его.- Но я же хочу… Возьми.И тут мимо них на приличной скорости пронеслись двое парнишек, один из которых, тощий, с взлохмаченными волосами волок три сумки, второй, поплотнее и чуть ниже ростом тащил на закорках долговязого старшекурсника. Первый парнишка застыл на долю секунды, пораженно уставившись на Цзин Тэна, но, быстро спохватившись, рванул дальше. Спустя мгновение за троицей пронеслась выкрикивающая ругательства группа парней с бейсбольными битами.- Эй, сопляки! Не смейте убегать! Стоять, кому сказали!!Заинтересованно проводив взглядом первых, Цзин Тэн подумал, что причиной преследования наверняка является Ли Чон Джун, как и обычно. У него была просто сказочная способность впутываться в неприятности на пустом месте. С самого рождения. Но выпутывался он из них всегда волшебным образом, ?выезжая на чужом горбу?. Что сейчас и подтвердил буквально.- Безопасность у нашего университета становится все хуже, - задумчиво обронила И Цзюнь, всё еще державшая пакет с завтраком напротив ЦзинТэновского носа.Парню надоело, и он, отвернувшись, равнодушно проронил:- Я пойду.- Цзян Цзин Тэн, пожалуйста, возьми его… - растерянно протянула девушка, глядя в удаляющуюся спину.- Скорее! – Подгонял старшекурсник совсем задохнувшегося Му Бая.Мы как раз огибали забор универа, но бежать было ещё долго.- Здесь безопасно, - пробормотал друг, почти сбрасывая его тушку на приступок у забора. – Кажись, оторвались.Но я слышал топот, и помотал головой.- Они вон там, - махнув в направлении поворота, что мы только что пробежали, сам без сил опустился на тот же приступок. Потом вскочил и начал закидывать сумки через забор.- Эй, эй! – Старшекурсник махнул рукой – там есть вход! Ты что, ничего не знаешь о нашем универе? Ты новенький?Новенький? Старенький! Забыл я, что 9 лет назад вход был тут. Потом, при реконструкции здания, его перенесли дальше на 500 метров. Но сказать такое – самому вырыть себе могилку, потому я просто кивнул. Главное – вовремя промолчать, а уж ответ за тебя люди сами придумают. Му Бай странно на меня посмотрел и скинул старшекурсника на тротуар.- Эй!Но мы уже почесали на территорию. Надо будет – сам дохромает.- Как вы смеете просто так бросать меня здесь? Мы же братья!Долгий день подходил к концу. После занятий, я выбрался на одну из площадок, где какие-то начинающие ?шаманы? начертили мелком псевдо-звезду со странными символами. Решив следовать традициям до конца, я установил жаровню, стащенную из кладовой прямо в центре звезды, и минуты три разглядывал то, что держал в руках. ?Сокровища? того периода жизни, когда я был преисполнен надежд, полон любви и обожания. Фотографии Цзян Цзин Тэна, мои наброски с его лицом, его фигурой – на баскетболе, за столом в столовой, на скамейке в парке. Задумчивый или весёлый, напряженный или спокойный, он всегда отличался некой диковатой красотой хищного зверя, только для приличия принявшего вид человека. Острые черты удлиненного лица, резко очерченные губы, прямой нос и брови вразлет – я любил каждую его черточку, помнил наизусть… В то время я был одержим им, поклонялся ему как богу, писал стихи, мечтал…Теперь же, прилепил на клубень сладкой картошки его фото, чтобы сжечь всю макулатуру и заодно попировать на останках моей поруганной любви. Внутри всё болело и хотелось завыть, но я крепился, как мог, сдерживая рыдания, закусив губу, и с ожесточением вспоминая адский хруст сминаемых чудовищным ударом костей и то, как расплывалась подо мной кровавое пятно на асфальте.Наконец, переполнившись воспоминаниями до самых краёв, я бухнул пару картофелин в жаровню и кинул на них стопку фотографий. Рисунки и листы из дневника ждали своей очереди. Картошка запекается не быстро… Огонь радостно принял свою жертву, я стал зачарованно наблюдать, как яркие язычки пламени съедают Его лицо, искорёжив до полной неузнаваемости… Моё сердце плакало, корчась вместе со снимками.- Эй, зачем ты это делаешь?Му Бай… Как нельзя ?вовремя?.- Это дневник сумасшедшего фаната, который ты пишешь уже два года…Оглянувшись, я прервал его.- С этого момента я и этот парень – чужие. Нет никаких отношений между нами. И не было.- Какие отношения? Мы просто учимся вместе. Он старшекурсник, - удивился Му Бай. – Когда мы были в 10 классе, он был в 12-ом. Но…Друг с сомнением посмотрел на меня. Боюсь, всё-таки выражение моего лица в тот момент, безнадёжно меня выдало.- На что ты пялишься? – Я рассердился.- В прошлом месяце ты чуть не умер. Даже не дышал некоторое время. Но после того, как доктор тебя спас, ты начал странно себя вести.- Странно? Как – странно?Друг задумчиво поддержал подбородок рукой, окидывая меня с ног до головы. Бесит. - Эти дневники, они же были всей твоей жизнью. Когда мы учились в 11-ом, ты даже подрался из-за них! А сейчас ты сжигаешь их вот так просто?Ох, как не просто, знал бы ты, Му Баи… Но даже тебе я не смогу объяснить.- Это потому что я повзрослел и больше не фанатею. О`кей?Но беспокойство не сходило с его лица.- Всё равно странно.Отвернувшись к огню, я бросил:- Ты уже достал. Я тут сладкий картофель запекаю. Если он не приготовится, виноват будешь ты.Му Баи хмыкнул, беря в руки пачку листков.- Ты словно сжигаешь вотивные* бумаги. (*Вотивный – о предмете, приносимом в дар божеству)Так и есть, мой друг, так и есть. Эти бумаги – мой дар погибшей Любви. Все, что у меня для неё осталось.Му Баи кинул стопку подобранных с расчерченного асфальта листков в огонь.- Вот и прошли годы юности, - глубокомысленно проронил мой друг.- Ли Му Баи… Ты спятил?Он присел на корточки рядом и бросил ещё пачку листков, любуясь, пожирающим их огнём. ?Как бы картошечка не подгорела…?, - мелькнула дурацкая мысль.Теперь моя судьба изменилась. Я переписал её, уничтожив последние улики прежней жизни…Мы заворожено смотрели в огонь, провожая взглядами чернеющие строки, сжимающиеся образы, превращающиеся в невесомый пепел.Почти все листки догорели, когда внезапно неожиданный порыв ветра подхватил несколько оставшихся записей с рисунками и быстро понёс их прочь. - Откуда он взялся?!- Мне-то откуда знать? Му Баи рванул за листками, чуть не столкнувшись на ходу со мной.- Это всё твоя вина, ты развел здесь бардак!С аппетитом поглощая на ходу бутерброд, Чун Дзюн через спортивную площадку направился в сторону парка, где на скамейке бездельничал Цзин Тэн. Их дружба длилась больше 15 лет, чуть ли не с глубокого детства, и сейчас Чун Дзюн мог с уверенностью сказать, что друг его пребывает в меланхолии. И очередном поиске приключений на свою задницу. Недавно отшитая девица изрядно попортила ему крови, но кое-как отвязавшись от надоеды, Цзин Тэн теперь будет искать новый объект для охоты.Усевшись на скамейку рядом с другом, Шао Дзюн оперся локтями на спинку, опрометчиво держа недоеденный бутерброд практически над лицом парня, лежавшего на скамье с закрытыми глазами. Так и подмывало поддразнить, и Чун Дзюн не устоял, слишком уж безнадёжный вид оказался у друга.- В самом-то деле, И Цзюнь каждый день готовит тебе завтрак. И так уже целый год. За такой срок и лёд бы растаял, но только не ты, бессердечный чурбан.- Я её об этом не просил, - подал голос лежащий парень. – Так что это не моя проблема. – Открыв один глаз, он прицелился и отхватил от свисающего перед его носом бутера изрядный кусок.Чун Дзюн ухмыльнулся.- Ну да, конечно. Тебе можно вообще ничего не делать. Ты ведь у нас такой красавчик!Фразу внезапно прервал листок бумаги, угодивший прямо в лицо Чун Дзюну.- Это ещё что за…Дзюн развернул бумагу и с изумлением уставился на прилично выполненное и вполне узнаваемое изображение Цзин Тэна, бежавшего в спортивной форме с баскетбольным мячом в руке. По верхнему краю вилась каллиграфическая надпись.- Красивый почерк! – Озадаченно пробормотал Чун Дзюн.Что-то в его голосе заставило Цзин Тэна подскочить и с удивлением уставится на друга.- Эй, Цзин Тэн. ?Когда ты делаешь бросок, твоё правое плечо немного выносит назад?. Ты знаешь это?- Знаю что? – не понял Цзин Тэн.- Здесь так написано, - Шао Дзюн протянул листок другу.С минуту тот рассматривал рисунок. Потом хлопнул друга по плечу.- Эй, пошарь-ка, может тут в округе ещё такие листки есть. А может, и их автор?- Чего?- Вперёд, - спихнул тот Чун Дзюна со скамейки, не отводя глаз от рисунка.- Ты спятил? Где я их тебе искать буду? – ворча, тот пошел шарить по окрестным кустам.- Придурок.А Цзин Тэн почему-то не мог оторваться от рисунка и двух строчек над ним.Потом его лицо приобрело мечтательное выражение. Новый объект для охоты, похоже, оказался найден…Звонок прозвенел как некогда вовремя. Му Баю урок показался вечностью.- Ты действительно хочешь взять этот курс, - спросил он полусонно. – Лектор очень суров. Ты хорошо подумал? Сегодня последний день, чтобы сменить курс, у тебя хватит времени. Но его заискивающий взгляд меня не растрогал.- Ничего не собираюсь менять. Более того, это обязательный курс, - Съехидничал я, любуясь вытянувшейся мордахой Му Бая. – А лектор – единственный, кто его преподает. – Последний гвоздь, забитый в гроб застонавшего от потрясения друга, прибавил мне настроения. – Сейчас ты можешь отказаться от него, но вечно избегать не сможешь. Почему бы тебе не пройти курс вместе со мной? Мои записи, - я призывно помахал тетрадкой перед повесившим нос другом, - Я могу поделиться ими с тобой!- Я знаю, ты меня любишь! Ты такой заботливый! – Воскликнул Му Баи, пожирая загоревшимся взглядом тетрадь, а потом облапливая меня.Шевельнув плечом, я спихнул его голову и, подхватив вещи, направился к выходу из аудитории. Ли Му Баи тащился следом.Но стоило переступить порог, как меня тут же окликнули.- Шао И Чен. О! Этот голос я не забуду никогда. Меня словно сунули в кипяток, а потом макнули в ледяную воду. Мурашки пробежали по спине, заставляя тело предательски содрогнуться. Померещилось? Но нет, обернувшись, я с вящим ужасом увидел подтянутую высокую фигуру моего бывшего возлюбленного, с энтомологическим интересом изучавшего меня с ног до головы. ОН стоял, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди, и от него веяло опасностью. Сердце помимо воли болезненно сжалось, пропуская удар, и я судорожно сглотнул, вновь погружаясь в тот кошмар, которого надеялся избежать. Цзян Цзин Тэн. Почему?! Откуда?! Я инстинктивно развернулся, стремясь избежать контакта, но он обхватил мои плечи рукой, притискивая к себе. Я вновь утонул в его аромате, потерялся в ярких глазах хищного зверя. Очевидно для посвящённого… а уж за 9 лет я сумел слишком хорошо изучить этого парня.- Баскетбольная команда университета. – Произнес он с улыбочкой. – Как давно ты следишь за мной? Наверное, у меня у меня на лице было такое загнанное выражение, что его глаза сузились, а ноздри затрепетали, как у идущего по кровавому следу хищника. Я забыл первое правило охоты – нельзя показывать свою слабость, или ты станешь вечной добычей… Синдром жертвы – что может быть желаннее для охотника?!Он притянул меня за шею ближе к своему лицу и потребовал:- Отвечай!Слова застыли в горле ледяными глыбами. Я даже не подозревал, насколько невыносимо будет столкнуться с ним вот так, вновь ощутить тепло его дыхания, и не видеть в его взгляде той всепоглощающей любви, которую он же и предал спустя 9 лет…Наверное, он почувствовал, как меня бьёт дрожь и слегка изумленно спросил, чуть отстранив меня:- Почему ты меня боишься?- Потому что ты страшный. – Как гром среди ясного неба раздался сзади голос другого старшекурсника, того, что мы утром тащили на себе. Этот голос словно разрушил преграду внутри меня, сковавшую по рукам и ногам, а старшекурсник легко скинул захват с моих плеч и притиснул к себе одной рукой. Второй он приобнял ошалевшего Ли Му Бая.- Не запугивай наших младшекурсников.- Так он с твоего факультета? – Почему-то переспросил Цзин Тэн. – И как давно вы дружите?- Очень давно. Однажды он спас меня. – Ли Чон Джун взглянул на Му Бая, - Правда, Глупыш? И ты… - Он посмотрел на меня.- Мы же… - ?даже не знакомы? - Хотел произнести я, но был прерван.- Шао И Чен. – Напомнил моё имя Цзин Тэн, саркастически усмехаясь старшекурснику.- ОК. Малыш Чен, - радостно хлопнул меня Чон Джун по плечу, - и Глупыш, они теперь мои. А ты давай проваливай на свой юридический факультет.Одарив нас ехидной усмешкой, Цзин Тэн на мгновение обменялся странными взглядами со старшекурсником, развернулся и ушел. Но на выходе он оглянулся на меня, а я стоял, не в силах отвести от него глаз. Сейчас, взбешённый и раззадоренный, он был прекрасен, как никогда… И никогда он не должен быть моим. Не в этой жизни. Ощутив внутри горькую пустоту, захотелось завыть…С того дня учёба в универе приобрела для нас с Му Баем новые краски. Цзян Цзин Тэн со своим другом оказались вездесущи и всеведущи. Приходилось предпринимать массу ухищрений, чтобы пройти в универ незамеченными, попасть в нужную аудиторию, а потом скрыться из неё, при этом не оказавшись в зоне внимания бывшего возлюбленного. Он умел быть настойчивым, это я знал превосходно, он всегда добивался своего… И каждый раз, когда я видел его стройную фигуру, гордый профиль и кривую усмешку, моё глупое сердце сбивалось с ритма и заходилось вязкой болью. Мне казалось – я в аду и меня жарят черти.Вот и сейчас мы с другом стояли за колонной, отслеживая перемещение старшекурсников.- Как ты думаешь, они нас не заметили? – поинтересовался я, подталкивая друга к краю колонны, чтобы тот убедился в безопасности прохода по коридору.- Думаю, нет.Я расслабленно выдохнул.- Эй, ты сделал какую-то гадость Цзян Цзин Тэну? – Поинтересовался Ли Му Баи. – Чем ты так насолил ему, что он преследует тебя с тех пор, когда подкараулил у аудитории?- Да я сам не знаю, - в сердцах отрезал я. – Строительный и юридический факультет никак не связаны, находятся далеко друг от друга. Почему он постоянно отирается тут? 19 сентября мы с ним не пересекались. Почему сейчас он преследует меня?Му Баи прислонился к колоне и рассуждал вслух.- Ты же только наблюдал за ним издалека. Не думаю, что этим его обеспокоил… А может? – Друг резко повернулся ко мне, - Те рисунки и заметки, которые мы так и не нашли?.. Может он их собрал и хочет разобраться с тобой?Мгновение я думал.- Это невозможно. - А может кто-то нашёл их и отдал ему…- Даже если и так… - На какую-то долю секунды ледяной холод ковал изнутри, но… - Как бы он смог узнать, что именно я - их автор? Он что, в почерковедческую экспертизу их сдавал?! Невозможно.Цзян Цзин Тэн уютно устроился на корне своего любимого дерева в университетском парке и любовался парой листков, покусывая костяшку указательного пальца правой руки. Он всегда так делал, когда сильно задумывался, и теперь, созерцая свой умело выполненный карандашный портрет, изображавший ту же самую позу – с указательным пальцем у губ, он внутренне усмехался. Так рисовать можно было, только постоянно имея объект наблюдения перед глазами, упиваясь им, восхищаясь им. Те несколько листков, попавших в руки Цзин Тэна, оказались буквально пропитаны любовью, это ощущалось, стоило только чуть всмотреться в бережные линии, тонко очерчивающие его лицо, его фигуру, чуть приукрасившие, но оставляющие легко узнаваемым. Художник явно очень хорошо знал изображаемого, выучив все его характерные позы, и это внимание тоже говорило само за себя.И чёткий каллиграфический почерк короткой фразы в углу листка… ?Он никогда не узнает, что есть на свете такой парень по имени Шао И Чен, который прячется в толпе и тайно наблюдает за ним?.Лёгкая улыбка играла на губах Цзин Тэна. Сейчас он не отдавал себе отчета, почему так сильно заинтересовался этим художником, но отказаться от охоты на такую увёртливую и любопытную дичь уже не мог. С виду – вроде бы ничего особенно – мелковатый парнишка, лохматый… Но старшекурсника очаровали эти большие испуганные глаза, опушенные густыми ресницами, полные сочные губы - таких не бывает у парней! Им позавидует любая девушка. И, в самый первый миг, когда это чудо с вящим ужасом обернулось на своё имя, Цзин Тэн едва удержался от того, чтобы попробовать их на вкус… Совсем очумел!Чун Дзюн, подойдя, протянул бутылку с водой.- Ты поймал его? – Спросил Цзин Тэн, забирая воду.- Нет. Опять сбежал. Он же обычный новичок, чем И Чен тебя так поразил? – Недоумевал Шао Дзюн. – И Цзюнь столько для тебя делает, но тебе наплевать на неё. Ты никогда так о ней не беспокоился. А Шао И Чен что-то написал и ты себе места не находишь. - Я не знаю. – Задумчиво ответил парень. – Просто у меня чувство...- Какое? – Чун Дзюн хлебнул из своей бутылки.Цзин Тэн странно взглянул и ответил:- Что он должен быть моим.Парень поперхнулся. Откашлявшись, он уставился на друга.- Цзян Тэн, ты вообще в своем уме?! Я тут бегаю, как проклятый, все ноги истоптал и это всё из-за твоего чувства?!- А что? У тебя с этим какие-то проблемы?- Э… Нет, - растерянно отмахнулся Чун Дзюн, - всё в полном порядке. Просто ты сам это признал…