9. My Russian bestie (1/1)

Когда-то я говорила об иллюзиях. Что ж, ощущение, будто это было… пожалуй, вечность назад. Теперь выскажусь и о таком виде иллюзий, который полностью контролирует человек, а именно?— манипуляция. Ты делаешь что-то, думая, что отдаешь себе отчет в собственных решениях и действиях, но как же ты ошибаешься. Во всем виноваты эти умелые слова, прикосновения, намеки, обещания,?— манипуляции. Достаточно опытный в этом человек легко способен подталкивать других на страшные поступки, при этом практически ничего не делая своими руками. Самое сложное?— это знать жертву достаточно хорошо, чтобы понимать, куда именно стоит надавить. Хотя, на самом деле, настоящему манипулятору достаточно короткого диалога с вами, чтобы убедить в том, что ему нужно. Он, будто рентген, сразу знает, что вам сказать, что вы хотите от него услышать и что вы хотите ему сказать. Эта поразительная проницательность порой может испугать даже психолога, но промывка мозгов действительно пугает. Пробирает до мурашек, особенно, когда видишь, насколько искренне жертва верит в свою сознательность. Даже умные люди могут попасться на крючок, и их жизни конец. Даже сильные могут дать слабину, но прежней жизни они уже не увидят. Зло никогда не спит. Оно всегда дышит в спину, готовое вонзить сразу тысячу ножей, не оставляя и шанса на выживание, и именно поэтому никогда не смейте убивать свою бдительность. Никогда.***Я еще даже не отдышалась, мать вашу. А тут на меня валится какой-то бред. Странные звуки, кажется, не собираются покидать мою шальную головушку, и напряженно думающий Нильсен совершенно не сглаживает ситуацию. Не понимаю, как он вообще после секса способен так много думать. Честно говоря, я просто титанически хочу спать, и мне глубоко плевать, сколько сейчас времени. А еще ужасно больно давят наручники.Пытаюсь сама их снять, но они, очевидно, на такое не рассчитаны. Ума не приложу, зачем Александр привез с собой наручники. Неужели его самомнение уже переросло даже настолько недостижимые границы? Безумство. То есть он был уверен на сто процентов, что обязательно нагнет здесь кого-нибудь? Ну, не арестует же. Спросить стесняюсь, да и строить глупые версии в разы приятнее. Хотя, он же отверг меня, когда я буквально сама прыгала ему в штаны… что ж, ладно, остановимся на том, что у всех свои тараканы.Металлический артибут, безусловно, прекрасно сидит на моих побелевших от недостатка крови тонких запястьях, и, в принципе, совокупляться с их участием весьма неплохо, но я совсем не хочу носить топы с длинными рукавами в такую жару, чтобы прикрыть синяки?— а они точно останутся, если я не сниму эти наручники в ближайшее время. К слову, в последние дни почему-то становится ужасно холодно. Устало потираю ладони, пытаясь наладить кровоток, но костяшки только больше белеют и отдаются неприятным покалыванием почти до предплечья.Непроизвольно шиплю от не самых приятных ощущений, очевидно, пытаясь привлечь внимание шведа. Мой громкий призыв о помощи едва ли отвлекает его от лихорадочных попыток привести часы в чувства, и он обеспокоенно переводит на меня взгляд своих безоговорочно голубых и уставших глаз. Пробегается по моему измученному лицу, а затем фыркает, стоит мне только слегка закатить глаза от легкого нетерпения. Я была уверена, что он сразу поймет и избавит меня от плена этих железяк, но он просто нахмурился, демонстрируя внушительную складку между бровей.—?Нильсен, мать твою! —?предпринимаю последнюю попытку до него достучаться, но в ответ получаю совершенно утомленную всем этим гримасу. Будто молча спрашивает: ?чего тебе надо??. —?Наручники сними, иначе у нас в доме появится второй труп.Он всё так же устало подтягивается к верху кровати, нехотя вертя ключик в скважине. После характерного скрипа половинки, огибающие оба запястья, разжимаются, позволяя кровотоку восстановиться. Чувствую приятное тепло, облегченно вздыхаю и привстаю на кровати, притягивая к себе Александра и крепко целуя в уголок губы. Он просто кладет голову мне на плечо, неслабо прикладываясь лбом о мою несчастную ключицу. Напряженно шипит. Но взгляд мужчины теплеет, стоит ему посмотреть на мое не совсем одетое положение, и он просто тихонечко проходится губами по всей поверхности плеча. Всё, что я могу?— хихикнуть в ответ, чуть отстраняя его лицо от своей шеи.Глаза в глаза. Он так забавно улыбается, больше напоминая сонного ребенка, который только-только проснулся. Безумно милый. Так и хочется обнять крепко-крепко и никогда не выпускать. Смешно втягивает носом воздух и щурится, останавливая внимательный взгляд на моих губах. Такие красные, искусанные, всё еще предпринимающие попытку наладить дыхание, губы. Отныне только его губы, которые он, кажется, теперь может спокойно отобрать. Только тогда я загребу себе его губы в ответ. И еще шикарные глаза. И жилистые руки. И большой агрегат.Разумеется, я не сдерживаюсь. Целую его, слегка касаясь наконец-то налитыми кровью ладонями, проводя пальцами по проступившей щетине. К слову, это весьма странно, ведь в первый вечер он был гладким, как попка младенца. Он отвечает на мой неожиданный поцелуй, резко заваливая на кровать и аккуратно припечатывая к матрасу. Но рукам моим он даровал полную свободу, ведь слегка красные следы на коже всё еще можно было заметить за километр. Навис над моим ухом, начиная целовать каждый миллиметр вплоть до шеи, и все тревоги резко померкли, оставаясь где-то на фоне совершенно блеклым пятном.—?Тебя точно хватит еще на раз? —?подкалываю я, ожидая, что он уверенно убедит меня в своих безграничных запасах энергии и мы продолжим, но… не повезло.Он запрокинул голову, отстраняясь. Я уже тысячу раз пожалела о том, что сказала это, но сказанного не воротишь, увы. Грустно вздыхаю, чуть двигаясь на правую половину кровати и ложась на живот. Оголенная спина ни капли не мерзнет, скорее наоборот?— я вся горю от недавних событий. Поверить не могу?— спустя столько времени мы наконец-то открылись друг другу, откинули куда подальше не только сомнения, но и одежду, и это, чёрт возьми, прекрасно. Всё, о чем я и мечтала в последние недели. Разрядка. И я ее получила. Так еще и с красивым шведом, в качестве бонуса.Разумеется, легкая путаница продолжает сводить с ума и мешать провалиться в сон, но как только у меня на талии аккуратно оказывается теплая рука Александра?— все сомнения мигом пропадают. Неистовое спокойствие и сонливость приходят в ту же секунду, и последнее, что я успеваю понять перед тем, как закрыть глаза?— настенные часы, беспристрастно демонстрирующие время?— 00:05.***Меня разбудил шум дождя и резкий порыв ветра. Я с трудом разлепила веки, сильно удивляясь тому, что творится за окном. На часах едва ли за три часа ночи, а неистовые потоки ледяного воздуха нещадно пробираются сквозь форточку, намереваясь презлобным образом укутать меня в своей мерзлоте. Самое удивительное в этом всём то, что окно у нас было открыто всегда. Но мороз я ощущаю почему-то только сейчас. Голова плохо варит в такой час, но холод явно отрезвляет.Чувствую, что под одеялом очень тепло. А всё потому, что Нильсен продолжает обнимать меня, смешно сопя прямо над ухом. Уголки моих губ сами тянутся вверх, окончательно заставляя меня остановить взгляд на этом чудесном зрелище. Никогда не видела его настолько расслабленным, уязвимым. До этого он либо просыпался, стоило мне открыть глаза, либо вообще вставал раньше меня. В общем, что угодно?— только бы я не видела его спящим. Неужели всё это?— шаг доверия с его стороны? Чёрт его знает. Но мне нравится свято верить в это.Пытаюсь встать максимально аккуратно, надеясь не разбудить Александра. Его сонная мордашка, словно наваждение, вводит меня в какой-то умилительный транс. Будто он маленький котенок, мирно спящий со мной рядом. Как он забавно дергает носиком, крепче сжимает мою кожу, блаженно зарывается в мои волосы, с наслаждением вдыхая запах. Я с трудом кладу ему под руку подушку, надеясь не нарушить его спокойствия. Тем более, я уже не могу лежать. Не могу спать. Что-то будто тянет меня подальше от окна, так угрожающе свистящего и заполняющего ужасной мерзлотой всё помещение.Как только я поднялась, ситуация даже ухудшилась. Лежащий рядом Алекс лишился взаимного обогревателя и чуть задрожал, а у меня мурашки покрыли даже, кажется, самые укромные участки кожи. Я быстро закрыла окно, обнаружив, что оно открыто совсем на маленькую щелку. Видимо, мороз там действительно ужасный. Но тогда какого черта мы до этого так не мерзли? Будто погода рассердилась, что мы, наконец, отогрелись, и решила подкинуть льдинок в коктейль из детектива и похоти. Но всё-таки… какого черта? Много вопросов и мало ответов. Отвратительно.Постепенно спускаюсь вниз, просто мечтая увидеть там своего не совсем живого братца, но, коснувшись стопой последней, ставшей уже родной до скрипа дерева ступеньки, понимаю, что с трудом могу дышать. Это волнение, стресс и гребаный шок от того, что ожидаемого трупа я на его законном месте не обнаружила. Три часа ночи. Но тело они убирают только под вечер! Так и какого хрена? Нужно срочно позвать Алекса и разобраться с этой чертовщиной. Он точно скажет, верны ли мои догадки, и мы вместе решим, что с этим делать.***—?Это… это какая-то нелепица! Честное слово, нелепица! —?лепетал сонный Алекс. Его лексикон, очевидно, заметно хромает после недолгого сна и утомительного дня.—?Успокойся,?— напряженно вожу ладонями вдоль своего лица, пытаясь прогнать от висков неприятную пульсацию. —?Нам нужно понять, что это значит. Для этого нужно просто успокоиться. Вдох, выдох, Александр,?— кладу пальцы ему на плечи, слегка надавливая на мышцы. Смотрю в его сощуренные ледяные глаза, надеясь, что это всё-таки поможет.Спустя пару секунд слышу долгожданный облегченный вздох. Кажется, умение успокаивать у меня еще с детства, так что я, наконец, могу нормально обсудить с ним, какого чёрта трупа сейчас нет на месте. Три часа ночи. Как-то раз мы проверяли комнату на наличие тела посреди ночи, но это было парой часов меньше, чем сейчас. Соответственно…—?Кто-то убрал труп,?— хором сказали мы, прерывая тяжелую тишину.***—?Так, без паники. Возможно, это входит в цикл. Но мне интересно, какого хрена убийца убивает Данте, потом сдвигает его с места, а затем возвращает в исходное положение? —?видно, что Алексу трудно. Он ничего не понимает, а я лихорадочно трясу руками, пытаясь уговорить его рассуждать чуть тише. —?Чёрт подери, какого хрена?! Было же видно, что труп не двигали… Не могли настолько аккуратно его перемещать, чтобы не повредить следы крови на ковре и на одежде. Это бред.—?Нильсен,?— перебиваю его, надавливая на плечи и заставляя присесть на ближайший диван прямо в гостиной. —?Мне кажется, так и напрашивается один вывод. Перестань ходить вокруг да около.Чуть закатываю глаза, когда он сбрасывает мои руки и выходит в центр. Складывает пальцы на висках, щурится, наворачивает пару кругов на ковре и бормочет что-то?— будто какой-то обряд, честное слово. Неужели ему настолько тяжело мыслить с таких условиях, или здесь что-то ещё? Может, ему страшно признавать неизбежное? Я просто не могу держать это в себе.Очевидно, что труп никто из нас двоих не двигал. Никто больше в цикле не находится, ведь мы, чёрт подери, уже каждого, кажется, проверили на честность. И если кто-то тоже в цикле, то это точно не невиновный. Тот бы тоже запаниковал, дал бы нам знать, что он такой же… Но если в цикле с нами убийца, то, кажется, мы совсем не так поняли трактовку высших сил.Что ж. Рассуждаем логически. Сегодня кто-то нарушил цикл раньше нас. Этот кто-то, очевидно, не в цикле, как и мы. Либо этот кто-то убийца, либо… Нет, нет, я не хочу этого признавать, как и Алекс. Но сегодня нас не вырубило, когда пробила полночь. Вывод так и напрашивается, вот честное слово, я уже просто не могу. И еще заикание Нильсена под ухом нагнетает так, что хочется кого-нибудь прибить.—?Алекс,?— поджимаю губы, хватая его за запястье. —?Наше время вышло. Пора признать очевидное.—?Господи, Харрис,?— свел брови, демонстрируя пренебрежение, но глаза выдавали согласие и тревогу. —?Не неси чушь!—?Это ты не неси чуши. Ты прекрасно это понимаешь. С циклом что-то случилось, и нам в любом случае просто жизненно необходимо сделать что-то. Это всё?— это знак. У нас мало времени.—?И что же ты предлагаешь, всезнайка?—?Кого мы еще можем допросить?—?Одну из девочек. Идем дальше по цепочке,?— скрестил руки на груди, напряженно думая, кого же именно. —?Еву.—?Чёрта с два мы ее допросим,?— нет. У нас не получится. Глупая идея. И вообще, я глупая. И вообще, Агата, лучше просто ложись на ковре и закрывай глазки. Так всяко спокойнее. —?Она же с утра до вечера в лесу. Да и вряд ли выйдет её уговорить остаться. Если она не убийца?— она не отдаст шанс вызвать копов за какой-то разговор, а если убийца?— тем более не даст нам себя раскрыть. Нужен более продуманный план.—?Как насчёт… Увязаться за ней в лесу, а когда идти назад уже будет не вариант, ненавязчиво…—?Шутишь? Ты знаешь, что такое ?ненавязчиво?, Александр?—?Знаю, но не практикую. Именно поэтому роль ?ненавязчивого копа? займешь именно ты, каттен.—?А ты хорошо устроился! —?пытаюсь шутить, скрывая страх. —?Везде ты бог и мастер, а как время поджимает?— так сразу ?ты, каттен?,?— всеми силами стараюсь сымитировать его глупое обращение максимально писклявым голосом, но в итоге выходит то, что выходит.Да. Он просто усмехается, щелкает меня по носу и, схватив за руку, ведет обратно в комнату. Ступеньки встречают нас своим привычным добродушным скрипом, легкий запах всё ещё бегает по первому этажу, а луна упорно пробирается сквозь окна. Такая тихая, спокойная ночь, и холод будто пропадает. Но стоит нам зайти в комнату, как мороз снова накрывает с головой, хоть я и закрыла окно. Ну конечно же! Цикл заканчивается, соответственно, август сменяется сентябрем. Хотя у нас такого резкого похолодания никогда не бывает… Впрочем, плевать. Погода непредсказуема.Наконец, валюсь с ним на кровать, крепко-крепко вжимаясь в теплую грудь шведа. Моментально согреваюсь, и теперь под одеялом царит жар и уют. Действительно, Алекс действует, как волшебный обогреватель. Только он еще и сладко сопит мне в ушко и обнимает, припечатывая одеяло рядом с моей ладонью. Меня моментально клонит в сон, ведь я действительно ужасно устала. Что ж… Нужно выспаться. Завтра нас ждет трудный день.***Забавно. Чувствую себя каким-то безумным агентом под прикрытием. Или охотником. Или военным. Даже не знаю, на что это больше похоже. Мы с Алексом так смешно пытаемся нормально уместиться за огромным стволом старого дуба, и разумеется, у нас ничего не выходит. Я изредка пытаюсь высунуть голову, чтобы удостовериться в том, что всё идёт по плану, но Нильсен вечно шикает, утверждая, что нам нельзя показываться. Больно много он знает, дурень! Мне же интересно! Или он просто хочет, чтобы я умерла от любопытства? Неплохая идея, но я бы предпочла остаться живой.Спросите, что происходит? На самом деле, мне тоже интересно. Логики в происходящем категорически недостаточно. Особенно Александру. На его лице с самого утра отражаются все самые яркие виды негодования, ведь его математический мозг совершенно не готов принимать нечто подобное. Между событиями просто нет связи. Нет здравого смысла. Мы с ним оба в глубине души понимаем, что что-то упустили. Какую-то важную деталь, важный мотив, важного подозреваемого, который смог бы связать все эти глупости в одну логическую цепочку. Но пока что мы в состоянии только караулить Еву за дубом.Что ж, расскажу подробнее, а то, как обычно, пудрю вам мозги. С утра мы очнулись едва ли за десять?— а для меня это довольно рано,?— и сразу побежали на первый этаж, чтобы в очередной раз узреть убитые горем привычные мины наших ?соседей?. Лучшее зрелище на земле, честное слово. В какой-то момент я даже начала чувствовать какое-то неожиданное злорадство, ведь для них всех эти события происходят, как впервые, а мне уже глубоко плевать. Ну, то есть, я уже смирилась с этой потерей. Кажется, будто кто-то просто забыл убрать тело с дороги, и я уже слишком увлечена чем-то другим, чтобы замечать такие мелочи.Моя страсть к лирическим отступлениям никогда меня не бросит, пожалуй. Так вот. Стоило нам спуститься, так все страхи насчёт сломанного цикла просто испарились. Труп на месте, правда, следы крови немного не такие, как в предыдущие разы, и весь народ, разумеется, строит привычно удивленные гримасы. Совершенно ничего нового. Будто пересматриваю один и тот же фильм в тысячный раз. Разумеется, из странного расположения крови мы можем заключить, что наш гений-убийца просто очнулся раньше, чем обычно, и решил утащить труп, но после зачем-то вернул его на место. К счастью, я вижу тут только одну версию: из петли выбрался кто-то еще. Кто-то, кто и передвинул этот труп. Но он, очевидно, понял всю суть происходящего гораздо быстрее меня в своё время.Хотя, это всё очень странно. То есть, убийца тоже сбежал из цикла? Но, видимо, впервые. Спохватился, решил спрятать тело, а после все-таки осознал, что дело именно в цикле, и решил вернуть на место. О, нет… Вторая версия. Кто-то прикрывает убийцу, но этот кто-то слишком глуп. Именно покрыватель выбрался из петли и решил убрать тело Данте. Когда проснулся убийца, покрыватель доложил тому о своем опрометчивом поступке, получил люлей и команду вернуть тело на место. Ну, или убийца сам его вернул?— это не так важно. То есть, первая версия лишена какой-либо логики, но имеет место быть, ибо я так хочу, а вторая заключает в себе чуть больше смысла, но тогда у нас уже не только убийца, но и покрыватель.Удивительно. Убийца сумел построить такую огромную цепочку из подозреваемых, умело манипулируя каждым из них. Уверенно давал инструкции, сбивая со следа. Кажется, будто убийство спланировано настолько четко и профессионально, что мотив должен быть просто гигантским, а травма глубочайшей. Но как тогда убийца допустил кровь под ногтями? Как допустил, чтобы последующие звенья цепочки указывали на предшествующие? Возможно, убийца предугадал всё это. Хотел, чтобы мы нашли отпечатки. Хотел, чтобы стали искать преступника, и хотел, чтобы мы вышли на эту цепочку через нож в подвале. Поверить не могу. Но зачем ему всё это? Может, мы вообще идем не по тому следу?Впрочем, я снова отступила от основных событий. Прямо сейчас мы прячемся за большущим стволом дерева, тесно прижимаясь друг к другу. Странно, что мне так неловко, а щеки горят, хоть мы уже и достигали, кажется, максимальной физической близости. Но что уж тут поделать?— если Ева увидит, что мы ее тут караулим, то все будет плохо. Нам нужно, чтобы она зашла как можно глубже в лес; зашла настолько далеко, что возвращаться просто, чтобы избежать нашего с ней разговора, смысла не было. Боюсь, что что-то может пойти не так из-за самодовольного индюка рядом со мной. Честно говоря, от него уже можно ожидать что угодно, и я бы не хотела провалить всё из-за его трюков.Кажется, всё-таки у нас тут патриархат. Он рулит процессом, а я выполняю всё самое сложное. Ну и за что мне это? Снова отвлекаюсь, из-за чего немного дергаюсь, когда Нильсен слегка пинает меня в локоть, показывая, как наша цель выходит из домика, захватывая с собой небольшой черный рюкзак. Идёт так спокойно, беспечно?— бедняжка даже не подозревает, что её теперь ждёт. А ведь ее ждет самый ужасный и жестокий допрос с пристрастием за всю ее беспечную жизнь. Даже в суде таких не проводят. Хотя, кому я вру?— Ева не кажется мне виновной. Максимум, что я ожидаю от нее получить?— пара приятных слов о Данте и ее краткая биография, которая, к слову, совершенно мне не интересна.***Уже ставшая родной чаща леса. Ну, не сказала бы, что сильно скучала по этим местам, но эти деревья определенно вызывают больше доверия, чем любой обитатель нашего домика. Алекс идет под боком, увлеченно рассказывая какие-то глупости, а я просто вдыхаю приятный запах деревьев, свежих яблок, которые растут где-то вдалеке. Поверить не могу, что где-то вообще может настолько вкусно пахнуть. Тропинка довольно ровная, и я решаю утащить Алекса в сторону сада?— в конце концов, Ева же не свернет оттуда?— потеряется. Разумеется, я получаю отказ. Ну и идет он тогда в задницу! Я хочу посмотреть на сад. А я потом догоню, наверное.Подхожу к саду. Странно, что посреди леса кто-то растит цветы?— это просто бессмысленно. Ближайший, то есть наш дом, находится в нескольких километрах отсюда. Дальше только горы, деревья, пеньки и цветочки. Так и зачем наводить здесь такую красоту? Неужели тут живут какие-то лесные феи? Так, нет, кажется, у меня уже всё плохо. Эти бесконечные интриги просто сводят с ума. Скоро уже сама сюда перееду и буду думать, что я волшебная фея леса. Хотя, если Нильсен будет королём тьмы, желательно, голым, то мне даже с ума сходить не надо будет, чтобы согласиться.Прохожу глубже. Нильсен где-то недалеко продолжает бубнить, но я уже не слышу. Я просто в ступоре. Прямо передо мной, под моими белыми ладонями, цветёт благоухающая гортензия. Причём, кажется, давно уже цветёт. На самом деле, это, может, и нормально, но мне, как сумасшедшему любителю ботаники, это просто взрывает мозг. Кажется, последние дни решили окончательно сломать логику происходящих со мной событий. Гортензия цветет в сентябре. Так и какого хрена, простите пожалуйста? Я же прекрасно знаю, в каком дне мы застряли?— 20 апреля. Это середина весны. Кажется, руки дрожат. Это нормально?—?Александр! —?я стараюсь не слишком громко говорить?— в конце концов, Ева очень близко. —?Алекс…Осматриваюсь, понимая, что его рядом нет. Я просто засмотрелась на цветы, ускользнула в воспоминания… А он ушел, не раздумывая. Кажется, он даже и не заметил, что я отстала. Прекрасно. Ну что за самовлюбленный придурок! Думает, что раз он говорит, то я обязана увлеченно слушать, идти за ним, как по струночке, и кивать каждому его слову. Ага. Не в этой жизни. В конце концов, мы же не платим алмазы за такой бред…Замечательно. Прекрасно. Восхитительно. Чудесно. Замечательно. А, я уже говорила. Я заблудилась! Хоть я и люблю биологию, но с ориентированием в пространстве у меня всегда было откровенно хреново. Значит, мои планы насчёт феи леса все-таки имеют место быть, но, к сожалению, я уже чувствую женскую руку на своем плече.—?Агата? —?максимально расстерянное лицо брюнетки просто нужно было видеть. Такое замешательство… Ей страшно, а мне весело!?— Располагай к себе собеседника. Кажись глупой, наивной, какой угодно?— только бы она перестала видеть в тебе угрозу?.—?Ева-а! —?радостно протянула я, крепко обнимая её.На самом деле, я просто следую указаниям Нильсена. Ровно тот план, который он мне предлагал в случае, если она заметит меня раньше времени. Так и случилось. Как предусмотрительно, Нильсен! Правда, учитывая, как много он рассказывал о своих исключительных достижениях на весь лес, его очки победы снимаются. Я не удивлюсь, если уже даже белка Маргарет из соседнего леса знает всю его биографию.Как обычно, думаю о всяких глупостях. Очевидно, всю эту несуразицу нетрудно прочитать на моем лице, ведь Ева теперь скептично поднимает одну бровь, заглядывая мне в глаза. Очевидно, что ей сложно понять, как реагировать на всё это. В конце концов, я сейчас мешаю ей вызвать полицию и врачей, чтобы спасти Данте. А ведь правда, я ей тут немного мешаю… Ну да ладно. Она все равно так же пойдет за вещами завтра, послезавтра, и ещё, и ещё, и ещё… Если, конечно, с циклом все-таки всё в порядке. Хотя я уже ни в чем не уверена, правда.?— Ври. Не жалей своей фантазии, каттен,?— заправил прядь волос за ушко, слегка наклоняя голову вбок. —?Ври так, будто и сама веришь. Скай умная девочка, но ты должна быть умнее?.—?Я захотела тебе помочь,?— мягко беру ее под руку и ступаю обратно на тропинку, показывая, что готова дальше идти вместе с ней на пути к больнице.—?Я… н-н-нет…?— Лучше продумай свою ложь заранее. Так, чтобы вопросов не возникало даже на уровне подсознания?.—?Я знала, что ты откажешься,?— расплываюсь в доброй улыбке. Милее некуда. —?Именно поэтому пошла сама. Думала, мы встретимся?— так и вышло. Прости-и-и, я правда не хотела тебе этим как-то мешать!—?Ты не можешь идти со мной,?— она остановилась и сощурилась, будто пытаясь прожечь во мне дыру.?— Как только подавишь её настороженность?— ненавязчиво надави?.—?Ну что ты,?— выхожу вперед, делая пару уверенных шагов. —?Конечно, могу. Я просто хочу помочь. Еда у меня с собой есть своя. Я просто тоже хочу выбраться поскорее,?— тихо шепчу я, зная, что с местной акустикой она всё равно услышит.Вскоре слышу за собой аккуратные шаги. Ну разумеется, провокация работает. Она верит моим бредням, и это прекрасно. Этого я и добивалась. Этого и хотел Нильсен, который, к слову, куда-то исчез, ну да ладно. Главное, чтобы он сейчас не испортил мне свежее мяско своими глупыми приправами. А ведь он большой любитель так делать!?— Дальше можешь начинать допрос. Начни немного издалека, так, чтобы она не сразу поняла, к чему это все?.—?Ева,?— поворачиваюсь к ней, не переставая идти. Задним ходом, конечно, сложнее, но зрительный контакт при разговоре прерывать категорически нельзя. —?Знаешь, я немного переживаю за Рэйчел.—?Да, я тоже,?— заметно расслабляется, замечая, что я начинаю максимально невинный диалог. —?Ей же, наверное, так тяжело…—?Жуткая драма творится. Любовный треугольник, а с Эллиа ещё и квадрат, но он вечно заставляет всё пошатнуться…—?И превратиться в ромб,?— усмехается брюнетка, чуть замедляя шаг и меняясь со мной местами, чтобы сделать чуть удобнее.?— Не пропусти момент. При невинном разговоре ей очень скоро станет скучно, и ничего дельного ты не добьешься. Не упусти момент кульминации?— когда ей ещё интересно, а её настороженность ниже плинтуса?.—?А ведь ты тоже основала свой небольшой геометрический коллапс,?— мне почему-то резко становится немного некомфортно от её взгляда.?— Она сразу помрачнеет, будь к этому готова. Но лучше добей до конца и сразу же замни, чтобы сгладить восприятие?.—?Что ты имеешь ввиду?То, о чем он говорил. Теперь она ожидает, что я поясню, и всё окажется куда невиннее, чем она подумала в первую же секунду. А ведь она прекрасно знает, о чем именно я говорю. Она, кажется, верхушка этой цепочки, ведь слишком сложно прочитать такого человека. Это тот психотип, который лепит себя из других. Она прячет истину глубоко внутри, а снаружи она зауряднее некуда.—?Имею ввиду, что ты весьма искусно обвела вокруг пальца Дилана. Так он ещё и за тебя продлил эту… Цепочку. Хотя, может быть, кто-то был и до тебя.—?Ума не приложу, о чем ты. Давай всё-таки продолжим о Рэйчел? Мне кажется, она немного перегибает с обидами в последнее время.—?Согласна… —?растерянно и бездумно отвечаю я.Чёрт возьми, не сработало.***Вот уже который час мы идем. Иногда многозначительно молчим, обдумывая собственные слова, а иногда говорим о чем-то. Я уже бросила затею как-либо её допросить, ведь Александр четко выразился: ?Не выйдет?— не продолжай. Не дави. Дальше я и сам?. Впрочем, в этом плане я ему доверяю, так что просто стараюсь не подавать виду, что тот вопрос вообще звучал. А ведь Ева оказалась довольно милой леди! Когда-то жила в России, потом переехала в Англию, где познакомилась с Сэмом на курсах английского. К слову, так и не поняла, друзья они, или пара. Но это не так важно.Уже темнело. Зеленая трава приятно хрустела под ногами, а обсуждение своих школьных романов настолько увлекло меня, что я даже перестала осматриваться вокруг. А так я бы заметила, что некоторые листья на кронах слегка пожелтели. Вопрос, кто тут чью бдительность усыпил, на самом деле, но мне Ева правда показалась искренней. Ровно до того момента, пока я не вышла вперед, чтобы отодвинуть ветку, и не почувствовала глухой удар за спиной.—?Агата! —?вижу Алекса, уверенно держащего в руках большую ветку, и корчущуюся от боли в голове Еву, лежащую на земле. А рука её тянется к маленькому пистолету.