Глава 10 (1/1)
Смятые простыни, разбросанные подушки, упавшее на пол одеяло. Тихое, беззащитное дыхание. Доверчивое сплетение тел. Нежелание шевелиться, несмотря на то что рука затекла под её головой. Нежелание шевелиться, сохраняя бесценный миг блаженного телесного упоения. Короткий миг, пока день не закрутил в суете обыденных дел.Они так и заснули поперёк кровати. Обессиленные вышли из душа, рухнули на постель, долго целовались и заснули. Но вот на её губах тенью промелькнула слабая улыбка, и Даша, глубоко вздохнув, пошевелилась. Никита тут же освободил свою руку.У Киоссе спальня и правда волшебная: спишь и проснуться не можешь. Не жарко, не душно. В меру прохладно, даже мурашки зябко бегут по позвоночнику. Хотя нет, мурашки прихватили кожу не от приятной прохлады, а от мягкого укуса за ягодицу.Нехотя Даша прошептала:— Это так ты меня будишь?— Да, так я тебя буду. Именно так и не только. По - разному.Довольно бесцеремонно он перевернул её на спину и, сев на колени, подтянул к себе.— Киоссе, мне с утра даже жить не хочется, не то что сексом заниматься. — Сказала она, но на Никиту эти хмурые слова не произвели впечатления.— Можешь умирать дальше, мне твоё живое участие не требуется. Просто побудь в комнате.— Даже не в кровати?— Можешь и не в кровати. — Усмехнулся. Очень неубедительно Даша сопротивлялась, ибо её разомлевшее после сна тело реагировало на каждое лёгкое касание чутких пальцев.— Я теперь поняла твою замуту про ?подружить?. — Дрожаще вздохнула. — Если бы мы не подружили, а сразу начали спать, нам бы и поговорить некогда было.— Конечно. Я так и знал, что ты не вылезешь из моей кровати.— Надо же, как всё прозаично. — Хриплый смешок раскрасил воздух. — А я ждала завтрак в постель: чай с апельсином и ванильные булочки.— Зря. Доктор, можно я вас просто молча трахну?Ласковая улыбка тронула чувственные губы: видать, Киоссе тоже просыпается не в духе. Наверное, стоит задуматься, как же им умудриться утром не поубивать друг друга.— Умеешь ты уговаривать, Твою - Мать - Величество. — Руки настойчиво притянули его на себя. — Сил нет, не могу тебе отказать. Только давай прозаично, но с чувством.— Вот наглая ты. И с утра ей тоже праздник подавай.— Да, я такая. Иначе ты останешься без завтрака.…. Даша выскочила из душа первой и теперь стояла в гардеробной, выбирая, что из вещей Киоссе на себя нацепить, не разгуливать же по квартире в вечернем платье. Разрешение что - нибудь взять не спрашивала, это было бы глупо. Наконец выбрав майку ЕА7 тёмно - красного цвета, она встряхнула её, натянула на влажное тело и пошла на кухню.— Не убирай. — Сказала, когда Никитка собрался подобрать разбросанные ночью вещи. — Пусть валяются. Хоть какое - то поэтичное напоминание о нашей ночной страсти.— Ради Бога, пусть валяются. — Равнодушно согласился он, снова бросил на пол её платье и уселся на стул. — А ты ходи лохматая, не причёсывайся. Тоже напоминание о нашей ночной страсти. Это же я тебя растрепал.— Не переживай, я точно не понесусь приводить себя в порядок, чтобы произвести на тебя впечатление. Смотри и любуйся. Какая есть.— А зачем ты вообще майку надела? Ходила бы голая. — Оценил Никита её старания по подбору утреннего наряда.— Как это зачем? Я могу глаза не накрасить, но одежду всегда выбираю с особой тщательностью.— Я заметил. Потому и говорю: ходила бы голая. Что в майке, что без.— В этом весь смысл. Буду целый день тебе глаза мозолить в этой майке, ты её потом спокойно надеть не сможешь.— Уже не могу. – Достал телефон и забегал пальцем по сенсорному экрану.Даша закончила готовить завтрак и разлила по чашкам кофе.Так густо и вкусно от Никитки пахло. Он побрился. Сразу захотелось прижаться к его гладкой тёплой щеке. Она и прижалась. Чмокнула в губы, вдохнула родной, чуть резковатый аромат.— Ты с утра злой?— Нет, я с утра не злой. Я с утра читаю прессу. Вдруг война, а я не в курсе.Дашу, конечно, устраивало, что Никита не пытался поднять ей настроение, не лез с разговорами, но уже через пятнадцать минут оскорбительно - безучастный вид, с которым Киоссе попивал свой кофе, начал невозможно раздражать.— Ты так и будешь молчать?— Да.— И тебя ничего не напрягает?— Абсолютно. Если я ем, это ещё не значит, что я уже проснулся и хочу поговорить.— Я прям готова в тебе разочароваться. И у нас так каждое утро будет? — Придвинулась к нему заинтересованно.— Нет, если я останусь без секса, будет намного хуже. Спасибо за вкусный завтрак, я очень люблю эту фигню. — Указал глазами на оладьи. — Теперь можно я просто молча допью свой кофе?— Нет, нельзя. Я пока тебя не достану не успокоюсь. У меня что - то голова болит, поэтому мне обязательно нужно выпить чуть - чуть твоей крови. Вдруг полегчает.— Смотри не отравись. — Снова взялся за чашку, собираясь поднести ту к губам.— И не мечтай. — Положила ладонь на его запястья, мягко вынуждая опустить руку.— Не, Доктор. — Насмешливо улыбнулся Никита. — Всё - таки тебя надо трахать и трахать – тогда ты добрая и нежная Мурка. Вчера так сама доброта была. В любви мне ночью признавалась.— Я?— Да.— Так и сказала: Никита я тебя люблю?— Нет, не так. Но что - то про влюблённость.— Я пьяная была. В таком состоянии я могу даже согласиться за тебя замуж выйти. Но это не значит, что на другой день побегу в ЗАГС заявление подавать. По мере расщепления алкоголя в крови моё решение будет стремительно таять. Ты же знаешь: бабам нельзя верить, все бабы врут.Киоссе прижал её взглядом к стулу. Так посмотрел, что Даша чуть не поперхнулась кофе, а если б умела краснеть, то покраснела бы.Никита разомкнул губы, но всё медлил со словами, будто ещё не решил, стоит ли продолжать.— Да, все бабы врут. — Всё - таки сказал он. — Но, ты ж не ?все?. А, Доктор? Разве ты можешь быть, как все?— Нарываешься? — Прищурилась.— Ну ты же так хотела поговорить. Давай уже, садани мне с утра по интеллекту.Даша ненадолго задумалась. Смотрела на Киоссе сосредоточенно, привычно обегая взглядом безупречные черты лица. Потом она отодвинулась, скрестила руки на груди и начала вкрадчиво, но твёрдо:— Все матерятся, а я – нет. Все курят, а я – нет. Все мажоры, а я – нет. Я же один такой – Никита Царевич, Королевское Величество, особенный, в своём роде единственный. И дело далеко не в нежных попечениях твоей матери, уважаемой Ирины Тайлеревны. — Говоря о матери, Даша сбавила тон, стараясь, чтобы Никита не увидел в её словах негатива. Знала его отношение к матери. Небрежности в её адрес он не простит. — Понимаешь же, о чём я говорю. Ты любишь подмечать в других глупость, превознося свой ум, хотя делаешь это равнодушно, без особой страсти. Есть у тебя особенное чутьё. Тебя нелегко обмануть, ты очень чувствительный, легко улавливаешь колебания, тщательно сканируешь информационное поле. Хоть слова, хоть настроение. Довольно редкое явление.Высказавшись, Даша самодовольно поджала губы, ожидая, чем Никита ответит на её выпад. Он в отличие от неё долго не думал, улыбнулся снисходительно:— Ах, какое блаженство, Ах какое блаженство. Знать, что я совершенство, Знать, что я идеал. Да? Я же Доктор. Выше неба, выше солнца, вне социума. Мне что бомж, что криминальный авторитет. Ведь ты тоже ищешь чужие изъяны, чтобы лишний раз убедиться в собственном превосходстве. И получается же. Ты чтец, ты инженер человеческих душ.Такого ей никто не говорил. Раздражение прорвалось в нервном смешке, но Даша, по обыкновению, вовремя прикрыла его сверкающей улыбкой. Никитка перестал улыбаться, став каким - то неприятно серьёзным. Даша слезла со стула и захватила чашку, вознамерившись усесться с ней на диван и посмотреть телевизор.— Что – ушла в себя вернусь не скоро? — Одарил её привычной иронией, тем самым предоставляя прекрасную возможность парировать.— Не дождёшься. Слабоват подгон. Тебе ещё учиться и учиться.— Так у меня времени полно. Целых полгода, чтобы тебя выпотрошить.Даша слегка нахмурилась, покривилась, словно отмахнувшись от киоссевской дерзости, и пошла в гостиную. Через минуту Киоссе набрал её номер. Она, слегка улыбнувшись, ответила.— Мурка, я тебя хочу. Иди поцелуй меня нежно.— Нет.— Как это нет?— У меня мультик.— Какой мультик?— Мой любимый. ?Простоквашино?.— Я важнее.Даша отбросила телефон и поднялась с дивана. Пошла к барной стойке и, приблизившись, так что Киоссе уже мог её хорошо слышать, стала напевать:— А я всё чаще замечаю,Что меня как - будто кто - то подменил.О морях и не мечтаю -Никитка Киоссе мне природу заменил.Что было вчера - позабыть мне пораС завтрашнего дня, с завтрашнего дня.Ни соседям, ни друзьям - никомуНе узнать меня, не узнать меня…. — Крепко чмокнула Никитку в губы, затем поцеловала его нежно, как он просил, и вернулась на диван.Досмотрев ?Простоквашино?, набрала киоссовский номер.— Никиточка, иди поцелуй меня нежно. И конфету захвати.— Тебе я нужен или конфета? Хорошо подумай. — Строго сказал он, и Даша рассмеялась.— Никиточка, я тебя обожаю. Иди поцелуй меня нежно. Можно без конфеты.— Умница. — Похвалил он. — Старательная.