Глава 6. Старые знакомые (1/2)

Понадобилось около часа, прежде чем Атхен нашла в себе силы подняться к комнате Слизерина. Дверь была прикрыта, но неплотно – небольшая щель позволяла слышать происходящее в спальне. Змееловка медленно, тяжело опустилась на пол у двери и привалилась спиной к стене.

В комнате, кроме самого змееуста, был Гриффиндор – судя по звукам, мерил шагами комнату, то и дело отвечая на почти неслышные ведьме реплики друга.- Нет, не понимаю, Зар!... Тебя не былопару часов!... Неужели не было ни единого шанса поступить иначе?!Перед глазами змееловки снова встало тело стража и лишенное жизни лицо зельевара. Почувствовав подступающую дурноту, она потрясла головой.- Змеюка, – голос Гриффиндора был полон сочувствия и, неожиданно для девушки, страха. – Ты слышал в страже…его?- Я видел мысли, если ты об этом, - глухо и неразборчиво ответил Слизерин без единой эмоции.- Но ты же… это часть тебя, считай…

- Меня больше не было в этом существе. Меня выжгло это нечто.

- И ты убил…- Надобудет,я и себе брюхо вспорю, - с пугающей отстранённостью произнёс Слизерин, - лишь бы спасти то немногое, что ещё осталось у меня.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина, а затем раздались быстрые шаги Гриффиндора. Открылась дверь, и маг протянул руку ведьме, громко произнеся:- И вправду, она здесь, Зар! Пойдём, Змеюка не одобряет ни твоё подслушивание, ни твоё промерзание на камне.- Я не подслушивала, - вяло произнесла змееловка и прохромала в спальню зельевара, опираясь на руку предка.Слизерин стоял у окна спиной к ним. Его руки, похоже, были скрещены на груди.Атхен ужасно хотелось подойти к мужчине и коснуться его, поделиться теплом и хоть немного унять боль, которая – ведьма знала, чувствовала – терзала зельевара глубоко внутри.Гриффиндор усадил ведьму в кресло, сам присел напротив – на край кровати своего друга.- Нам нужно что-то делать с тенями, Зар, - было похоже, что воин вернулся к предыдущей теме разговора. – Кама говорит, они безобидны, но кто знает, что будет теперь, когда мы здесь, а твой страж мёртв. И нам необходима информация о нынешних событиях из первых рук. Нам нужен союзник или, что лучше, шпион.- У Фирга есть новости, - нерешительно подала голос Атхен. – И он привёз тебе какую-то змею, Салазар.Змееуст даже не пошевелился – только сказал, подумав немного.- Рик, собери всех в обеденной зале. Нам предстоит длинный и, полагаю, тяжелый совет.Грифон тяжело крякнул, поднялся на ноги и, окинув взглядом наследницу и друга, произнёс в дверях:- Это не займёт много времени, Зар.Он вышел, плотно притворив за собой дверь, не оставляя зазора.Ведьма осторожно встала и шагнула к мужчине.

- Салазар, я… - протянула она к нему руку, но не успела коснуться, как он, не оборачиваясь, ответил.- Я знаю, Атхен... Ты дрожишь.Змееловка спрятала лицо в ладонях и тяжело вздохнула, чувствуя, как немеютконечности и уходят силы. Мгновением позже прохладные руки огладили её короткие кудри и, переплетясь пальцами за спиной девушки, заключили в объятия. Наконец тягостные размышления ночи и нервные потрясения утра нашли свой выход – слёзы брызнули из глаз девушки, а из горла вырвались сдавленные всхлипы.Слизерин осторожно коснулся губами виска змееловки и тяжело произнёс:- Плачь, Атхен. Так боль утихнет.***- Так боль утихнет, - тяжело произнёс змееуст.Он не уточнил, что в слезах – горячих, разгоняющих его холодную кровь по телу слезах – утихнет не только боль змееловки, но и его собственная.

Мужчина прикрыл глаза и невесомо поцеловал девушку в висок. Затем оставил несколько лёгких касаний губ на макушке и прижал ведьму к себе, впитывая жар её тела.В ушах набатом стояло чужое шипение, сочившееся злобой и смертельным ядом.?Я заберу их. Заберу твоих змей. Твои создания. Твоих учеников. Твоих друзей. Твою землю. Многое из этого уже забрал. Вскоре я заберу остаток. А потом – ты сам ко мне придёшь. Придёшь, чтобы я забрал и тебя. И я заберу!?. Слизерин говорил со стражем. Пытался заговорить. Того не было. Ни отзвука родной, привычной магии, всегда тонкой нитью тянущейся к мужчине от его рептилии. Ни эха. Маг не знал, как такое было возможно. Его страж погиб, а тело змеи захватил Мерлин. Но как – без ранений, крови, убийства? Что это была за магия?Рептилия – чем или кем бы она теперь ни была – чувствовала его рядом. Казалось, близость змееуста заставляла её бесноваться, утопая в ненависти, злобе и угрозах.

?Я вырежу сердце каждого, кто принял и примет твою сторону! Я иссушу весь остров, я вырублю и выжгу все ваши древние леса! Я знаю, знаю, что дрянь-беглянка с тобой. Я убью её – в назидание тебе и устрашение нынешних юнцов на службе. Изменщица, перебежчица, предательница – я сожру её ещё бьющееся сердце и запью ещё горячей её кровью! Я скормлю своим питомцам гаэльскую черноволосую колдунью! А потом придёшь ты – лишившийся всего и жаждущий мести – ты придёшь, ведь даже у такого труса, как ты, должна рано или поздно переполниться чаша допустимых смертей вокруг! И когда твоя жизнь рухнет в Тартар, я заберу тебя!?.Слизерин крепче прижал к себе всхлипывающую девушку.- Плачь, Атхен. Искры войны уже вовсю трещат в воздухе. Оплакивай верного, мудрого стража.?И – кто знает – может статься, что не только его?.Ведьма подняла голову и заглянула в лицо мужчине. С трудом улыбнулась и сипло произнесла:- Выходит, ты тоже подслушиваешь.- Ты всегда начинаешь напевать песню именно с этих строк,* - слабо улыбнулся Слизерин в ответ и, чуть наклонившись, поцеловал змееловку в лоб.

Он осторожно взял лицо девушки в ладони, внимательно осмотрел и осторожными касаниями пальцев стёр последние слёзы.- Пойдём вниз. Думаю, нас заждались.Ведьма схватила зельевара за повреждённую руку. Оледенелый палец прошило уже забытым теплом. Они вышли из комнаты и отправились к залу.На входе зельевар вдруг остановился, притянул к себе змееловку, крепко сжал в объятиях на пару мгновений и отпустил.Ему важно помнить, что он жив.Что всё услышанное от уже-не-его-стража всего лишь пустые угрозы.По крайней мере, пока.***Слизерин и Атхен еще не появились в обеденной зале, но остальные уже расселись за столом, а Кама подала обед и примостилась на крохотном табурете у очага с вязанием в руках. Фирг негромко переговаривался с Гриффиндором – утолял любопытство предка, рассказывая о своей воинской карьере и сражениях, в которых ему довелось участвовать. Наконец зельевар и змееловка вошли в комнату. Едва они сели за стол, Слизерин обратился к брауни:- Скажи мне, Кама, как давно стали появляться тени по ночам?Старушка задумалась, спицы замедлились в сухоньких руках.- Вскоре после того, как змея стала лишь прикидываться спящей.Змееуст кивнул.- Что это значит, сэр? – скороговоркой спросил Лестранж.- Как давно она стала прикидываться спящей?Кама снова задумалась, на этот раз чуть дольше.- Чуть больше месяца назад.

- Ты думаешь, тени посланы по следу к маяку, которым стал твой страж? – спросил Гриффиндор, и змееуст кивнул.- Но раньше мы ничего не слышали о тенях, - произнесла Моргана. – Почему он прибег к ним сейчас?- Как долго нас не было, Кама? – Слизерин продолжал смотреть на брауни.-Немногим больше двух месяцев, старинный друг.Змееуст немного помолчал, прежде чем продолжить:- Скажи мне, Кама, почувствовала ли ты наше возвращение с Эмайн Аблах?Фирг повернулся к Аиму и одними губами произнёс:- Вы все там были?Тот кивнул в ответ.- Старинный друг уже и сам знает ответ, - сказала брауни.- Думаешь, это связано с долгим отсутствием Морганы здесь, в Англии? – похоже, Гриффиндор был единственным, кто понимал суть расспросов зельевара.Ле Фэй изумленно округлила глаза и ругнулась на ирландском.- Верно, Кама? – снова спросил Слизерин.- Островная магия не может быть сильной без своего остова.- Учитель, - заговорила Моргана. – Он набрал силу в наше отсутствие.- Отсюда и вспышка активности его серебрянок, - припомнил Гриффиндор увиденное и услышанное в поселении неподалёку от Гластонберри.- Это всё замечательно, но хотелось бы и нам понять ваш разговор, - раздраженно напомнил об остальных Финн.- Как кельты – родные дети острова, так и друиды – родные его маги. Изначальные, - охотно пояснил предок Фирга и Атхен. – Но почти всех их уничтожили в прошлом, и древние знания – сердце нашей магии и её источник – передаются уже многие века тайно и лишь избранным просто потому, что многое утеряно, а то немногое, что уцелело, подвергается гонениям как со стороны маглов-нововерцев, так и магов, воспитанных в давным-давно романизированных землях. Моргана – одна из последних, кого в древности назвали бы друидом. Более того, она – хранительница и страж Яблоневого Холма друидов, одного из самых важных тайных мест. И вот одновременно и довольно надолго пропадает и человек, сведущий в тайнах и познаниях кельтов, и человек, который хранит и умножает родную магию острова, и человек, шагнувший следом на путь друидизма.

- Земля теряет силы. И, ослабленная многими годами борьбы с ужасным, действительно могучим врагом-чужеземцем, оставленная носителями родной магии, – а это и я, и учитель, и Аим – покоренная, позволяет расти силам Мерлина, - произнесла Моргана.- Если снять с телеги одно колесо, она нелепо, кошмарно, из рук вон плохо, но сможет ехать. Сними с неё ещё хотя бы одно – и она рухнет в грязь, - невесело крякнул Гриффиндор.

- Сила Мерлина больше, чем мы думали, - мрачно произнёс Финнгриф и, достав из котомки свёрток, положил его на стол. Чуть отодвинулкувшины и блюда с едой иаккуратно развернул его, открывая собравшимся синеглазую голову серебряной змеи.Аим издал судорожный вздох. Женщины и Гриффиндор подались вперёд, а Слизерин молниеносно выбросил руку, и стулья с магами тут же отъехали от стола. Сам змееуст вскочил на ноги. Он мановением руки заставил фения буквально влипнуть в стул и, наставивна него зажатую во второй руке палочку,процедил:- Откуда у тебя это?!- Булонь-сюр-Мер, - прохрипел севшим от неожиданности голосом тот. – Это то, что я прихватил с собой с места покушения на меня и Аделяра в его имении.

- Где остальная змея? – всё так же не отпуская Фирга, отрывисто произнёс зельевар.- Я отправил его в качестве послания Мерлину с советом не щекотать дремлющего дракона.-Зачем?- Чтобы не смел недооценивать.Слизерин опустил руку, и Фирг почувствовал, как его тело снова обрело возможность двигаться.Стулья с магами, послушные воле зельевара, вернулись обратно к столу.- Франция? Но что ты там делал?- Покушение?

- Как давно это было?Вопросы посыпались на мага со всех сторон, и он рассказал о путешествии под прикрытием.- Ты знаешь, что целый портовый город был выжжен вскоре после вашего отплытия? – едва он закончил, глухо спросила Атхен и тут же покачала головой.

Гриффиндор грубо ругнулся, а Лестранж вздрогнул и тут же спросил:– Но где Аделяр?- Простец подождёт, - перебил зельевар. – Кто такие эти Малфуа и имеют ли они интерес здесь, в Англии?- Не знаю точно, но не думаю, - задумчиво покачал головой Аим. – Они один из самых богатых родов среди франков. Теневые советники правителей, богачи, имеющие, как говорят, связи даже с магловским Папским государством.- Любопытно другое, - Гриффиндор хорошенько смочил горло, поставил кубок на стол и продолжил. – Какой интерес этих Малфуа в Мерлине и наоборот? Кто знает, единственная ли эта синеглазая рептилия во франкских землях и не была ли она специально припасена именно для нашего юного друга?Маг кивнул на Лестранжа.- Он исчез почти год назад, - сообщил Слизерин другу.

- Но исчез из-за убийства Мерлином его отца, - напомнила ле Фэй.- Кто поверит юнцу-иностранцу, выступившему против Великого Мага? – насмешливо хмыкнул змееуст.

- Вы слышали что-нибудь о змеях пока были там, во Франции? – подала голос Атхен.Финнгриф покачал головой.- У них нет чумы, засилья змей или даже подозрительной их активности. Не было, по крайней мере. С другой стороны, я не так уж много времени провел в городах Франции.- Ты вернулся только сегодня утром, - мрачно повёл бровью змееуст.Фирг саркастично хмыкнул и пересказалих попытку возвращения на остров. Едва он озвучил рассказ о шторме и падении в море, как Лестранж не сдержался и дрожащим от волнения голосом повторил свой вопрос.- Но где сейчас Аделяр?

- У Мёлюзин. Она его выходила, он сейчас в Броселианде. Фирг не стал говорить, как теперь выглядит несчастный нигу, не желая вносить большее беспокойство и сумятицу в мысли юного француза.- Ты видел Гильотэн? – с жаром спросил Гриффиндор. Слизерин судорожно выдохнул.- Да, - кивнул фений. – И видел захоронение на поляне дуба – оно не старше сотни лет. На камне высечен олень – точней, его рога, а на терне у могилы часто можно видеть ворон.Я не могу сказать, что знаю это, но я уверен – там захоронен настоящий Мерлин.Моргана вскрикнула раненой птицей и сцепила ладони с такой силой, что костяшки пальцев начали стремительно белеть. В мгновение ока к травнице подскочил Лестранж, встряхнул её за плечи и неожиданно громко рявкнул в лицо наставнице:- Не смей, Моргана ле Фэй! Слышишь! Не смей!К ужасу Финнгрифа, вместо человеческой речи травница в ответ издала жуткое карканье. Он взглянул в лицо ле Фэй и увидел совершенно животные глаза. По спине пробежался холод.Где-то в стороне испуганно вскрикнула Атхен.Основатели мгновенно поднялись на ноги. Гриффиндор стремительно подскочил к травнице и присел перед ней. Он с силой разжал её руки и крепко взял в свои сильные ладони.- Всё хорошо, девочка. Всё хорошо. Чш… Морри, всё хорошо…

Годрик продолжал на все лады повторять слова утешения, Лестранж, стоя за спиной женщины, крепко держать её плечи и что-то тихо говорить ей на гаэльском, а травница – издавать страшные птичьи крики. Атхен громко всхлипнула и зажала рот рукой. Слизерин бросил быстрый взгляд на девушку и снова повернулся к травнице. Фирг обнял змееловку, желая успокоить, и услышал отрывистый приказ зельевара:- Травы Мерлина, Аим, быстро! Всё, что есть!Тягучий напев мужчины на древнем языке перекрыл все остальные звуки в комнате.Не на шутку встревоженный и ничего не понимающий фений наблюдал, как француз лихорадочно доставал из специального мешочка на поясе какие-то порошки и колбы с травами, нервно принюхивался к ним, явно что-то решая для себя. Наконец, похоже, он сделал выбор.Смешав несколько перетёртых порошков и трав на ладони, он обошёл женщину и стал к ней лицом. С минуту он стоял, сотрясаемый нервной дрожью, ожидая, пока Слизерин окончит напев и разрешит действовать. Наконец тот едва уловимо махнул юноше рукой и тут же отошёл назад, уведя с собой Гриффиндора. Аим занял его место и, чуть склонившись к наставнице, поднес ладонь с травами к лицу и дунул на руку, распыляя содержимое перед лицом Морганы.

Годрик с сомнением уставился на Слизерина, но тот кивнул ему, и плечи воина стали менее напряжёнными.Все внимательно смотрели на травницу в полном молчании. Стихлиеё птичьи крики. Постепенно дрожь ушла из рук, в глазах снова появилось человеческое сознание.

Гриффиндор облегчённо вздохнул до того шумно, что напряжённый француз вздрогнул от неожиданности.- Моргана, дитя…- Я в порядке, мастер Гриффиндор, - слабым, но совершенно спокойным голосом произнесла ле Фэй и протянула бледную руку Аиму. – Спасибо.

Тот осторожно сжал её в ответ.- Ты хочешь прилечь? – внимательно осмотрел травницу зельевар, но та только покачала головой.- Я в порядке. Яспокойна. Может быть, даже слишком.- Прости, - тут же покаялся Лестранж, - я мог добавить слишком много голубого зверобоя в моррилистник и корни маледики.-Если у тебя есть еще подобные шокирующие известия, лучше скажи их все сейчас, - слабо попросила Моргана Фирга.Тот подошёл к травнице и виновато повесил голову.- Прости, я не хотел. Но, по большому счёту, это всё, что есть мне рассказать. Мёлюзин погрузила меня в сон где-то на месяц, по-рыбьи увиливала от любого мало-мальски серьёзного вопроса, запутывала и сбивала с толку, а в конце дала напутствие о тенях. Она знала, понимаете?- Она умеет видеть будущее.-Да, я знаю, Моргана, но просто… она сказала странную вещь на прощание. Сказала, что тень теням рознь.

- Что ещё она говорила? – полюбопытствовал змееуст.- В основном, загадки. Иносказательно, но подтвердила, что Малфуа замешаны в нападении на Аделяра в облике Аима. Предупредила о тенях, опять же. Много всякого, но не особо важного для нашего дела.- Тень теням рознь? – задумчиво повторил Аим. – Что это значит? Тени – это ночные гости, которых мы видели, а Тень? Кто Тень?Маги вернулись к столу. Лестранж подал травнице кубок с травяным отваром, предварительно бросив туда пару мелких незнакомых Фиргу ягод, а затем сел и в пару глотков осушил свой сосуд.Едва он поставил кубок на стол, как раздался неуверенный голос Атхен.- Возможно, речь шла о Блэкшейде.- Кто такой этот Блэкшейд? – тут же произнёс Гриффиндор.- Один из бастардов Блэков. Все их ветви носят это имя, - ответил змееуст.- Выходит, Блэковы бастарды на нашей стороне? – спросил Грифон, расправляясь с запеченным гусем.- Не могу ничего сказать, Рик. Возможно, что и так, но я гораздо больше уверен в том, что они на своей собственной стороне. Как и все в этой... ситуации.- Войне! – рык Гриффиндора был полон гнева. – Война. Вот как это называется.- Или вторжение, - скромно произнёс француз.- Что там о Блэкшейдах? – вернулся к основной теме Грифон.- Немного, на самом деле,- тряхнула головой змееловка. – Один из них – молодой, умный и не лишенный артистичности – занимает – или, по крайней мере, занимал – высокий ранг при самозванце.- Он был моим тюремщиком, пока я находился в плену у Мерлина, - добавил Слизерин. – Он был не единственным охранником, но единственным настоящим.

- О чем ты? – спросил Годрик.- Мерлин часто приходил под личинами. Его правая рука – Крауч – приходил раз или два, но его лицо частенько служило маской ?Великому Магу?, - объяснил змееуст.

- Блэкшейд был тем самым, кто узнал меня сквозь слои магии и зелий, - кивнула сама себе Атхен.- И вы уверены, что этот паренёк тот, кем вы его считаете, так? Теперь, когда предок спросил об этом, ведьма не могла сказать этого с уверенностью.- Во имя Стихий, Рик! – в голосе Слизерина сквозило неприкрытое раздражение. – Ты действительно считаешь, мы можем быть достаточно уверены хоть в чём-то сейчас?! Если окажется, что у нас тут еще один человекпод личиной, мы утратим остатки нашего сознания.- Значит мы принимаем Блэкшейда как настоящую личность, - кивнул Годрик. – Кто является вторым корнем их ветви?- Они бастарды - кто угодно. Этого достаточно для тебя? – змееуст изогнул тонкую бровь.Алый лев мрачно рассмеялся.- Более чем, спасибо большое. Итак! – он хлопнул в огромные ладоши, наполнив комнату звонким эхом. – Нам нужно много чего сделать и сделать вовремя. Прежде всего нам нужно – мы должны – приготовиться к битве.- Мы не ведём речи о дуэли или что-тов этом роде, Грифон.- Запомни это, Змеюка, – это война, и мы вроде как собираемся сражаться.- Ты собираешься в открытую пойти против Мерлина? – спросил молчавший до этого Фирг.- Ваш план игры в прятки ни к чему особо хорошему не привёл…- Он привёл к тому, что ты больше не вылёживаешься в кургане среди вечно цветущих яблонь! – прошипел Слизерин, но Гриффиндор предпочёл не услышать.- …поэтому да, я считаю, нам нужны некоторые изменения в стратегии. Это не значит идти напролом, но всё-таки… Змеюка?Слизерин молчал, глубоко задумавшись. Несколько минут маги ждали, что он заговорит, а затем тишину нарушила Моргана.- Как только Мерлин узнает о тебе, мастер Гриффиндор, у нас не будет шанса отступить назад и собраться с мыслями.- Именно поэтому мы должны быть отлично подготовлены к… ко всему, я думаю. Нам есть чем заняться. Тени, этот ваш Блэкшейд, обстановка в Англии сейчас – список можно еще долго продолжать. Мы провели прорву времени без сна и отдыха… - Слизерин издал насмешливый смешок, но Гриффиндор снова сделал вид, что ничего не слышал. – Думаю, нам стоит набраться сил. Соберемся здесь с наступлением вечера и займёмся тенями. Посмотрим, придут ли они теперь, когда…- Ни тени в змее, ни самой змеи больше нет здесь, - хладнокровно закончил змееуст и первый встал из-за стола. – Аим, убедись, что твоя птица не будет привлекать внимание возможных ночных гостей.Лестранж вихрем унёсся во внутренний двор к бубри, Гриффиндор повернулся к Слизерину, тот молча кивнул ему, и Алый лев вышел следом за французом.- Пойдём, фений Финн, - каркающим голосом позвала воина Ле Фэй. – Расскажешь мне подробнее о сумасбродствах Мелюзайн.

В дверях Фирг обернулся и увидел замершего лицом к окну зельевара и тихо говорившую что-то Каме Атхен. Старушка всплеснула тонкими ручками и пропищала:- Я тотчас приготовлю комнату льву Финнгрифу.- Не спеши, Кама, - улыбнулся ей воин и протянул руку, чтобы увести брауни с собой. Затем снова посмотрел на змееловку: - Отдохни, Атхен. Тебе это действительно нужно.И, пересилив себя, он вышел, оставив племянницу один на один с зельеваром.***Наконец в зале остались только змееуст и змееловка. Истощавшая девушка прохромала к магу и стала рядом, также уставившись в окно.- Видишь вон ту дальнюю кромку леса? – Тихо спросил мужчина и, дождавшись молчаливого кивка ведьмы, продолжил, - когда-то давно, полторы сотни лет назад, не меньше, там была небольшая деревенька на три двора. Их терзал целый выводок клуриконов – крали хлеб и мясо, опустошали винные и пивные погреба, выпускали по ночам овец и коз и катались на них по округе. Простецы всё перепробовали, но безрезультатно. Они уже готовы были бросить свои жилища, но тут как нельзя кстати появился Грифон. Он в то время уже строил Львиную Корону и для него не было секретом происходящее почти под боком. Он помог простецам избавиться от проказливых существ – изгнал клуриконов, но сначала обманом заставил тех съесть вымоченный в зелье хлеб, навсегда лишающий всякого удовольствия от выпитого вина или пива.Маглы – скорее из личной выгоды, чем из чистой благодарности – переселились к самому подножию холма под защиту возведённого бастиона и очень быстро – слишком быстро – забыли о своём спасителе и собственном обещании стать верными хозяину бастиона крестьянами… Корона превратилась в руины далеко не десяток лет назад, но простецы остались жить здесь, уверенные в безопасности места. Возможно, знай они старую легенду, шепотом пересказываемую их же далекими предками за плотно затворёнными дверями, уверенности в безопасности поубавилось. Я слышал эту легенду больше двух сотен лет назад. Говорили, будто в холме захоронен фахан, но захоронен спящим, не убитым, и однажды он может проснуться и вновь начать свои кровожадные деяния. Никто не говорил, что этот великан был последним в своем роде, однако я никогда не встречал фахана. Много десятков лет я не слышал и о клуриконах. Боюсь, они полностью ушли в край сказок и легенд, истребленные или навсегда укрывшиеся от людей. Простецы выкашивали мир магии, а теперь с подачи лже-Мерлина это делают и маги. Но последние нападают на таких же, как они - на магов. На саму, по сути, магию. Не знаю, остались ли еще черноволосые женщины с гаэльским говором. Не знаю, сколько осталось магических родов на острове. Не знаю, остался ли смысл спасать островитян.Тонкая девичья рука накрыла его длинные пальцы, делясь теплом.- Это не ты говоришь, Салазар. Это говорит недавняя необходимость погубить собственного стража.Быть может, что и так.Что девушка права.

Это была вынужденная жертва. Тяжелая, болезненная.Но кто может теперь быть уверен, что в следующий раз жертва не будет еще тяжелее?Не будет непосильной для змееуста?

Мужчина повернулся к девушке. Взглянул в большие,тусклые и мутные от усталости и пережитых потрясений глаза. Вытянул руку и осторожно провел пальцами от виска к подбородку и застыл, наблюдая за прикрывшей глаза и потянувшейся за этой лаской змееловкой.Как же сильно был прав старый мудрый страж.- Фирг прав, Атхен. Тебе необходимо отдохнуть.

- Как и тебе.Он коснулся губами её виска, затем поцеловал седую макушку и оставил легкий поцелуй на лбу.- Ступай, Атхен. Я отдохну здесь, у огня. Как только Кама закончит с покоями для фения, она пришлёт кого-нибудь из молодых брауни с её фирменным отваром, он отлично успокаивает мои нервы и проясняет мысли. Без него мне вряд ли уснуть. Ведьма приоткрыла рот, будто хотела что-то сказать, но передумала. Крепко сжала ладони зельевара в своих, привстала на носочки и прижалась виском к щеке мужчины:- Он ответит за всех. И за стража тоже. В полной мере. – с неожиданной яростью произнесла Атхен, но змееуст только горько улыбнулся.- Месть- путь становления таким же, как те, кому она предназначалась.Остановить заразу и обезвредить врага – имеет смысл только это.

- Но Салазар…- Нет, Атхен. Месть кормит тьму и тем питает её силу. Месть может быть удовлетворена, оставив пепелище от всего острова. Наверное, только так она и может быть сыта – моя, по крайней мере, - за каждого мага, за каждую ведьму, за каждый род и каждого ребенка, за моего лучшего ученика и за мою змею. За всеобщую глупость и слепоту. Но чего я добьюсь свершением мести? Взращивания нового тирана, худшего, чем лже-Мерлин, внутри себя? Нет, Атхен. Мы не должны мстить. Мы должны постараться спасти, что ещё можно, и воздать по заслугам тому, кто прикрывается именем действительно великого мага. А теперь иди, тебе необходим отдых.***Отвар Камы привел в порядок мысли змееуста и приглушил глухую ноющую боль утраты верного спутника с глазами-рубинами, но сон к мужчине так и не пришёл. Постепенно догорал закат, расцвечивая окна тёплым померанцем. Откуда-то с внутреннего двора доносилось приглушенное расстоянием кряхтение и ворчание лучшего друга, и Слизерин, поняв, что сомкнуть глаз ему так и не удастся, вышел на поиски Грифона.Он нашел его в кузне – выстывшей, казалось, примерно тогда же, когда Годрик забылся сном на Эмайн Аблах. Воин гремел заготовками мечей, кинжалов и ножей, которых оказалось здесь действительно много.- Ты затеял уборку, Рик? – с иронией произнёс змееуст.Воин выронил небольшой молот, который только что выудил из скопления мечей, и ругнулся от души:- Мордреда тебе в соперники, Зар! Какого импа ты вечно подкрадываешься, как те вампиры из деревенских побасенок славян?!- Ты неосмотрительно невнимателен, мой друг.- Я практически у себя дома!- И тем не менее.- Чего тебе не спится? Я думал, идея набраться сил перед ночным бдением недурна!- Ты грохочешь так, что и деревня у подножия холма дрожит, должно быть, - насмешливо заметил Слизерин, а затем спросил уже другим тоном. – Ты что-то ищешь, Грифон?Воин с минуту молчал, вперив взгляд зелёных глаз в ящик, полный оружия. Наконец, тяжело вздохнув, он ответил:- И да и нет. Я помню, что здесь где-то были несколько мечей, которые мы с Майлом ковали – еще до того, как я заказал у гоблинов свой нынешний. Вот думал, какие из них могли сохранить магию, а значит – пригодиться нашим юнцам. А тут… Маг указал рукой на груду законченного оружия и кипу заготовок, шумно выдохнул и тихо произнёс с улыбкой:- Майл не скучал без меня, видишь?Напускное веселье не обмануло Слизерина. Он прошел к столу сбоку от холодной наковальни и взял в руки один из добротно сделанных кинжалов.- Он ждал тебя, Рик. Уверен – больше, чем я. Больше, чем кто-либо вообще мог тебя ждать. Посмотри – он явно готовился. Он либо знал, либо чувствовал, что ты не только неспроста ушел, но и не для мирной пирушки вернёшься.-Ждал, чтобы умереть у меня на руках – хорошенькое ожиданьице! – фыркнул Гриффиндор, и в этом насмешливом звуке зельеваротчетливо слышал боль.- Ждал, чтобы снова увидеть тебя живым и живущим дальше. Это разные вещи, Рик.Годрик покачал головой и, приманив из тёмного уголка кузни бутыль с вином и два кубка, наполнил их. Один взял сам, второй протянул другу.

За окном постепенно воцарялись сумерки. Во дворе появились Моргана и Аим – раскладывали костёр из диких кельтских трав, чей запах наполнял даже стылый воздух кузни.Гриффиндор сделал глоток и посмотрел на змееуста, снова покачал головой и заговорил. - Не будь глупцом, Зар. Сотни легенд и преданий наперебой возвещают пришествие Артура в тёмный и трудный для Англии час, но ни один миф не обещает ему счастливого ?после?. Мы оба знаем, что я умру, притом довольно скоро после окончания ?темного часа родины?, -Гриффиндор невесело усмехнулся на последних словах. -Я спал сто лет и видел сотни снов. Мне снилось, что замок наш овеян славой светоча знаний; что имена нашей славной четвёрки флагом реют над забвением; что юнцы с гордостью несут принадлежность тому дому, в который их определила моя старая шляпа. Мне снилось, что маги Англии сильные, способные и мудрые; что где-то теплится в юнцах древнее наследие кельтских друидов; что простецы хоть чуточку, но поумнели. Я спал и видел, как побеждал вражину-змея, что душит родной остров; как справедливо делил напополам врага и закрывал его безжизненные очи; как снова побеждал всех на турнире короля и перепивал- в особом пабе для его почётных книхтов**. Я спал и видел, как цветёт мой род из щедро брошенных сестрой семян. Я спал и видел, Зар, тебя – готового смеяться, открытого, расслабленного в лице, рядом со мной. Мы бок о бок снова воевали и путешествовали, учили и учились, ругаясь на чём свет стоит, но всегда приходя в час нужды на помощь друг другу. И вот я проснулся. Благодаря тебе. И что я вижу, Змей? Ничего. Наша земля увядает и распадается на части, терзаемая врагом-чужеземцем и собственными неразумными детьми. Волк кусает руку, что кормит его. Так раз уж мои сны оказались снами и только, дай хоть что-то воплотить в жизнь.Дай мне отправиться в разведку! Покинуть безопасные стены и почувствовать, как кипит во мне кровь! Дай мне пожить немного перед тем, как я умру – на этот раз, окончательно. О, не делай такое лицо! Не смей жалеть меня – я знал, на что иду!Мы с Мерлином всё сотни раз обговорили! И не смей – тем более, не смей! - жалеть себя. Ты, как-никак, всё останешься при Гриффиндоре.Воин громогласно выдохнул и одним глотком осушил кубок.Бескровные губы Слизерина против воли растянулись в горькой улыбке.- И ты мне даже ничего не скажешь?- О чём?- О том, что я лишь выжгу твою кровь и, видимо, твой род?- А-а, ты об этом…- воин враз помрачнел.

Грифон задумался, а Слизерин напряженно вгляделся в лицо старинного друга. Они узнали об этом давным-давно, во времена закладки первого камня Хогвартса. Это знание заставило Ровену и Хельгу усмирить свою жажду знаний ради собственных потомков.Коварная шутка магии над своими детьми.Сильнейшие, способнейшие, талантливейшие маги и колдуньи платили свою цену за столь щедрый дар природы. Чем дальше они шли, чем больших высот они достигали, тем опаснее становились для собственных близких и в особенности детей. Мощь сильного колдуна, даже щедро разбавленная магией партнёра послабее, одаривала ребёнка богатым наследием, но просто выжигала заживо его мать, иногда – пусть и редко – даже не давая ей доносить дитя. У сильных ведьм всё обстояло и того хуже – они всегда теряли детей ещё в утробе, и горе выжигало их способности и силы, оставляя лишь бледную, полубезумную тень былого человека. От этих знаний конечности змееуста всегда холодели, а сердце забывало, как биться.Оттого юная девчушка, жадно хватавшая каждое его слово, его жест, его движение ещё там, в глушиРаннох-Мур, вызывала смятение и беспокойство, а мудрый, всё понявший прежде хозяина страж – раздражение и даже гнев. Ему, Салазару Слизерину, прошедшему пустыни мавров и земли йотунов, выжившему в бурях и штормах, победившему сотни противников на своём веку, было страшно.Страшно за Атхен и за себя – за её жизнь и своё умение держать свои желания и чувства в узде.- Мне страшно, Рик, - честно признался глухим шепотом зельевар, глядя другу в глаза. – До жути страшно. Моя тьма не должна расти, не должна продолжаться в ком-то. Однажды это приведёт к ужасным вещам. А твоя наследница не должна жить под нависшей угрозой безумия.

- Она не первый год живёт под угрозой ранней смерти, а это ничуть не лучше.- Ты прекрасно меня понял, Грифон! – раздраженно тряхнул головой змееуст, а затем устало спрятал лицо в ладонях.Собираясь с силами, он забрался пальцами в пряди, а потом медленно опустил руки и тихо монотонно заговорил, глядя в пространство перед собой. – Я боюсь, но не могу отступиться. Не теперь. Там, в реке твоей памяти, я был готов остаться, раствориться, слиться с твоим сознанием. Но она пробралась через мои заслоны, отыскала настоящего меня и лишь одним вопросом обрушила весь ворох воспоминаний о ней. И тогда, глядя на неё – тонкую, худую, изломанную, хромую, синюшно-бледную, в шрамах и рубцах – я понял. Я, как и ты, спал сто лет. Мой сон был калейдоскопом кошмаров мертвеца. Я хоронил тебя каждый день, блуждал во мраке отчаяния, сгорал от невозможности помочь прямо сейчас, растворялся в своей ничтожности. Я корил себя за случившееся с тобой и Мерлином, пока малодушно не смирился, ожидая часа. Не уснул ещё глубже, отрешившись от мира и посвятив себя изобретению зелья для тебя. А она меня разбудила. Она вернула мне жизнь… Я смотрел на Атхен, и понимал одну поистине до смешного простую, глупую мысль. Я умирал сотню лет. Каждый год. И каждый год стоил того. Чтобы однажды я нашёл её. Я не видел, отрицал, терял её… Но больше не могу. Не смогу, Рик.- Кто бы мог подумать, что твоё крохотное, покрытое инеем хримтурса сердце способно быть таким пылким, - со смешком произнёс Гриффиндор, и Слизерину отчего-то послышалась едва уловимая тоска в его словах.

Он посмотрел на друга, и тот, понимающе улыбаясь, склонился к змееусту и положил руку на плечо.- Тымаг, Змеюка. Ты придумаешь, как обезопасить мою кровь для получения общего потомка.