Глава 13. Ретроспектива. По ту сторону створок (1/2)
Икуко лишь руками всплеснула, когда увидела свою встрепанную измученную дочь, как привидение шагнувшую через порог дома. Девушка не плакала, но вид у неё был такой, будто кто-то умер. Её сведенная кисть левой руки смотрелась застывшим жестом отчаяния и боли.
- Привет, мам, - отстраненно сказала Усаги, сбрасывая пятками туфли и ставя на пол портфель. - Милая, почему ты так поздно? Что стряслось? – Икуко старалась говорить тихо, чтобы не привлекать внимание Кенджи, который мог очень бурно среагировать на расстройство девушки. - Луна дома? – тихо поинтересовалась девушка, будто не услышав вопросов. - Нет, гуляет, - автоматически ответила женщина, нервно вытирая руки о фартук, а затем спохватилась: - Усаги, я же… - Была у Рей. Юичиро уехал, так что… - многозначительно проронила девушка, предлагая маме домыслить самостоятельно.
- Это, конечно, здорово, что ты так переживаешь за свою подругу, - Икуко потерла лоб, стараясь скрыть облегчение, чувствуя между тем, что ей скорее надо так отреагировать, чем хочется на самом деле. Будто отыгрывается какой-то сценарий… - Но завтра тебе в школу.
- Мы с Рей сделали математику и физику с английским. Осталось прочитать классическую литературу, - эмоций в голосе Усаги так и не прибавилось.Она поставила ровно туфли и взяла портфель. – Да, есть я не буду. Рей меня покормила рисовыми пирожными… - Хорошо, - кивнула Икуко, провожая дочь взглядом, пока та поднималась наверх. Излишние вопросы все равно не помогут добиться правды. Подростки упрямы и чувствительны, все, что остается – слегка подождать.
Мамору никак не шел у неё из головы. Его горькая нежность застряла в горле, вызывая сухую болезненную дрожь, рассыпавшуюся как горох по тонкому хрупкому телу. Что это? Следствие того, что она на самом деле его любит? Вспомнился отчаянный порыв отказаться от всего и вся, оставив за скобками жажду правды, но слишком сильно саднят шрамы от недавнего кошмара и от горьких слов Селены. Пальцы вслепую медленно потянулись к выложенному ранее из сумки конверту. Плотно закрытые глаза все ещё старались сохранить образ Мамору под веками. Выжечь, вытатуировать… А потом хруст бумаги, и холод тяжелой цепочки, скользнувшей на руку девушке. Усаги судорожно вздохнула, распахивая глаза – раскрытый конверт доброжелательно демонстрировал ей свое содержимое: плотную пачку перетянутых шелковой красной лентой писем на жемчужно-серой бумаге, испещренной странными невнятными символами, лепестки роз, частично раскрошившиеся в красную летучую пыль, а также медальон – нагромождение схлестнувшихся золотых шестеренок, которые приобняла нежная серебряная луна. Содержимое заинтриговало девушку, и настойчивые мысли-тормоза ослабли, пустив любопытствующую синь в ломкие останки прошлого. Отложив медальон в сторону, Усаги попробовала начать с писем, но буквально через четверть минуты с тяжким вздохом оставила эту затею – язык автора был абсолютно незнаком. Почувствовать себя Шампольоном? Кажется, это не с возможностями среднестатистической японской школьницы, а сущность принцессы не торопилась придти на помощь. Повозив немного пальцы в розовой пыли, девушка взялась за медальон. Тяжелые створки не поддавались. Усаги намотала на руку серебряную цепочку, вертя в пальцах медальон и пытаясь найти какую-нибудь ?волшебную? шестеренку, но все без толку. Она уже была готова перейти к сказочным заклинаниям, вроде ?Сим-сим откройся?, но тут в поле её зрения попал конверт, в крайнем углу которого осторожно было выведено ?Мой свет всегда пребудет с тобой, а твой свет навеки в сердце моем?. Неуверенно, одними губами девушка повторила эти слова, чувствуя, как замирает сердце, ощущая предательство по отношению к Мамо-чан…С тихим щелчком створки отворились, являя её взору две переплетенных длинных пряди – золото и вороная сталь.
- Нечто подобное я ожидала, - тихо вздохнула Усаги, бросая украдкой взгляд в окно. Балконная дверь была надежно заперта, и она опасалась, что Луна, когда вернется, вздумает придти к ней, а подобное осадное положение комнаты вызовет ненужные вопросы и подозрения. Но, кажется, кошка не торопилась домой – возможно, что сеанс связи с Артемисом. Или Селеной… Забеспокоится ли она, если королева не выйдет на связь? Тот странный мужчина – Асклепий – сказал, что понадобится завершение лунного цикла, чтобы копия королевы на резервном компьютере восстановилась. Механически поглаживая пряди, Усаги погрузилась в воспоминания о потаенных залах Серебряного королевства, по которым бродит мрачной тенью влюбленный навеки в её мать странный угловатый мужчина. Она не заметила, как оживилась цепочка, обвилась вокруг её запястья, стараясь не сдавливать излишне, а затем полыхнула ярким светом, ослепляя девушку. Усаги вскрикнула, зажмурившись, чувствуя нежданный порыв ветра, ударивший по щекам, а потом ощутила, как растаяла вокруг комната. Взволнованно она распахнула глаза и обнаружила, что сидит в открытой беседке – кольцо изящных колонн, увитых белоснежным плющом (выточенным, видимо, из лунного камня), лишенных купола, и от того устремляющихся в бездонную усеянную бриллиантами звезд синеву неба.
- Где это я? – она заерзала на тонкой скамье, будто подвешенной в воздухе.
- Приветствую тебя, Серенити, - раздался нежный тихий голос совсем рядом. – Мы в твоем сознании. Это спроецированные в твой разум остатки прошлого.
Усаги ошарашено повернулась на голос, недоверчиво рассматривая саму себя в облике принцессы. Она выглядела точно так же, как и в пике своих сил, когда призывала серебряный кристалл, но было что-то неестественное в движениях – как будто бы смотришь фильм, кадры из которого местами вырвали. Это наводило на мысли о привидении… - Я – Серенити 2.0. Прости, к сожалению, я плохо владела нашей техникой. Поэтому все, что у меня получилось – это создать хранилище воспоминаний с ограниченными полномочиями в распознавании узкого круга лиц допущенных к ним. - Хранилище воспоминаний? – растерянно повторила Усаги, стараясь сориентироваться в пространстве. Смотреть на двойника было страшновато, в особенности из-за его жутковатой системы перемещения.
- Да, я создала себя… Ой, правильней, сказать – ты создала меня. Но в какой-то мере ты тоже обнуленная версия меня… - Так, давай проскочим процесс создания. Ты здесь, чтобы дать мне воспоминания о днях минувшего? – Усаги почувствовала, как её замутило от слов ?обнуленная версия?. Это, конечно, попытки этого двойника описать происходящее, но, все же, ничего радостного в этом нет.
- Как скажешь, - Серенити 2.0 присела на скамью рядом, умудрившись на долю секунды подернуться рябью. Усаги пристально уставилась на свои коленки.
- Прости, все же мне придется обойти твое распоряжение, так как в моем создании сокрыта достаточно важная деталь твоего прошлого. Позволишь? - Ладно,- Усаги прикрыла глаза. – Почему же тебя создали? Она намеренно не говорила в первом лице. Технология и нравы Лунного королевства оставались для неё чем-то далеким и крайне неприятным, совершенно не вписывавшимся в сознание девушки, родившейся на Земле в двадцатом веке. Направо и налево копировали самих себя? Обрушивали демонов из лунных теней на Землю? Отдавали своих детейпо предназначению? Да, она, конечно, не первый год живет с Лунной призмой и Серебряным кристаллом в груди, но все, что ей было известно – это рассказы других. Усаги не помнила и не осознавала, что значило в полной мере быть Лунной принцессой. Быть Серенити… Жить, как жила Серенити.
- Ты задумала воссоединиться с Воином, преломив ход истории, и для этого вступить в Море Познанное. Ты знала, что цена может оказаться непомерно высока, поэтому решила подстраховаться.
- Что такое Море Познанное?
-Это обнаженный участок сердца Луны, покрытый серебристым туманом. Если Лунная владычица войдет в него, то обретет власть над временем и пространством. Использовать её можно только один раз на одно желание. - И я воспользовалась его возможностями? – Усаги воскресила в своей памяти обрывки недавнего кошмара, где серебристые клочья лизали ей ноги, как морские волны. – И за это заплатила своей памятью? - Да. Именно так, - в голосе двойника не было никаких эмоций, кроме спокойной и отрешенной доброжелательности. Как у представителя центра каких-нибудь услуг. – Верней, у меня нет корректных данных, но раз сработал протокол ?возвращение?, то с тобой случилось то, чего ты боялась. Если Лунная владычица даст слабину, то она может утратить свою личность и память. Ты заплатила только памятью, как я погляжу. Основная твоя сущность не понесла особых повреждений. Усаги нехотя посмотрела на своего двойника, видя в глазах всю ту же чертову доброжелательность: - Как ты это определила? - Слепок твоей сущности, сохраненный здесь, на 75% соответствует твоему текущему состоянию. Правда, ты несколько старше, чем предполагалось. - Что ж, - Усаги тяжело втянула в себя воздух, чувствуя себя так, будто является осужденной на смертную казнь. – Расскажи мне о Серенити.
- О, нет, - улыбка двойника стала ещё шире. – Я покажу тебе все, Серенити. В том числе и тебя.
И все затянуло мутной белесой дымкой, а потом будто штырь вкрутили в лоб. Яркие видения-картины врезались в глаза, вызывая мучительную мигрень, а затем рассыпаясь блестящими стеклышками сквозь пальцы.
?Вот она бежит, подхватив юбки, по коридорам дворца и случайно врезается в красивого темноволосого юношу, но он ей совершенно неинтересен – этих красавцев полон дворец, и он ничем от них не отличается. Говорят, что мама ищет для неё жениха. Из-за того, что её отец сгинул в Галактическом котле, требования к жениху очень строгие, потому что он должен… Смешно, кому и что он должен? Никто во всем мире не сможет уподобиться Правдолюбивому Хонсу. Мать порой вздыхает и говорит, что ей будет достаточно, если зять сможет уберечь её дочь от гипотетических опасностей. А каких опасностей? Серенити скомкано извиняется и летит дальше, думая о том, как хорошо сейчас, наверное, в саду. А вот она смотрит в распахнутые глаза Сейи-Воина, в которых благоговение и нечто похожее на… сердце гулко стучит, и девушка чувствует,как кровь приливает к щекам. Да, она тайком упражняется в выращивании цветов. Отец когда-то привозил ей цветы с Земли – дикие и немного колючие, совершенно не знавшие чьих-либо рук, но такие яркие. Особенно розы… Как капли земной крови… Отец говорил ей, что на Земле постоянно идут войны с тьмой. Иногда, глядя на Землю, нависшую огромным голубым шаром над серебристыми просторами Луны, Серенити пыталась представить себе сочетание этой красоты с войной и кровью, но это удавалось плохо. Воин смущенно – мальчишка немногим старше неё – запускает руку в волосы, ероша челку, а она нервно кусает губы, не зная, что сказать. Юноша приходит в себя первым и дарит ей немного смущенную улыбку, а затем говорит: - Красивые цветы, Ваше Высочество. И все вдруг кажется таким простым и ясным. Она улыбается ему, бросая горделивый и кокетливый взгляд из-под ресниц, чувствуя желание создать ещё что-нибудь из лунного камня под чутким наблюдением своего нежданного зрителя, а в его глазах нечто сродни звездам, которые она так долго наблюдала с серых лунных долин…? Мелькают в памяти робкие нежные касания – трепетная неуклюжая первая любовь, которой до того не ведала маленькая лунная богиня. Первый раз взять его за руку было, как коснуться пламени свечи, что она часто делала, играя с Фэнхуан по вечерам. Прикосновение обожгло, поразив каждую клеточку её тела. Люди Кинмоку были куда теплее её народа, а аромат сладких роз пьянил, вытесняя память детства о горько-пряных цветах Земли. Жар сердца Воина влек её к себе, как мотылька пламя, заставляя забыть о предосторожностях и законах – наследнице лунного королевства было запрещено позволять себе вольности с кем-либо из окружения. Все юноши должны были быть для неё равнозначны. Хотя, что можно было сказать о любви?
?- Мама, что такое любовь? – она стоит босиком в материнской спальне, где Селена сидит в белом пеньюаре на двуспальной кровати под багряным балдахином, кажущимся серо-синим во тьме ночи. Наверное, она только что закончила чтение и готовилась погрузиться в короткий сон, после которого опять государственные дела и мелкие дворцовые заботы.
- Холодно, Серенити. Иди сюда, - тихо говорит мать, откидывая край одеяла.
- Но… - она мнется. Однако пол действительно холодный даже для неё, поэтому она пользуется предложением и садится рядом с Селеной. - Почему ты спрашиваешь? – голос матери очень спокойный, но слегка усталый. Она давит зевок, хлопает длинными ресницами и опускается на подушки.
- Арнемеция сегодня читала отрывок из какого-то романа, где рыцарь защищал девушку от колдуна. Тот кричал, что рыцарь дурак и должен пойти прочь, потому что у него нет шанса победить, а рыцарь гордо сказал ему, что силы ему дает любовь. Так что это такое? Селена мягко смеется, но глаза отчего-то настороженные. Сонливость исчезла из них, оставив цепкое внимание, которое возникало порой в её глазах при докладе сановников или приемов послов.
- Любовь? Не знаю, как сказать тебе, милая. Это одно из чувств… Оно похоже на все сразу и отлично от всех. Делает тебя бесконечно сильным и безмерно слабым. Безумно смелым, а также заставляет беспощадно бояться за того, к кому пробуждается чувство. Возносит тебя на небеса к счастью и ввергает в пучины отчаяния. Оно греет тебя в холоде и освежает в жаре. Оно высший дар и тяжелое проклятье.
- Проклятье? – испуганно спрашивает она, ежась и прижимаясь к матери.
- Не бойся. Ты не одна делишь её… - Селена приобнимает дочку, становясь слегка грустной. - Не одна?
- Да, это чувство ты испытываешь к другому человеку. Думаю, что, когда ты полюбишь, ты поймешь, какая она. Твое сердце тебе все подскажет.
- Сердце? – ладонь скользит на грудь напротив стучащего органа… Селена улыбается, прижимая дочь ближе, а затем целует в лоб: - Моя драгоценная Серенити, твоя любовь станет бесценным даром для твоего избранника. Я уже вижу сияющие нити предназначения в твоей душе. Не бойся, что ты пока не осознаешь, что это. И не бойся её прихода… - Ты любила отца, да? – она заглядывает в лицо матери, стараясь отследить мельчайшую перемену в настроении. - Я люблю его, - тихо отвечает та, даря горькую грустную улыбку. – Твой отец ушел вместе с моим сердцем. - Тебе тяжело? Поэтому ты говоришь, что это проклятье? – она ерзает, думая украдкой, каково было её чувство к отцу и что же осталось ей после его ухода. - У меня есть ты – частичка его сияющего света, поэтому мне легко. И когда-нибудь, когда я уйду, то окажусь вновь рядом с ним в его посмертии… Мы обязательно с ним встретимся, - Селена уже не смотрит на неё, посылая жаждущий отчаянный взгляд в темноту, и она молчит, чувствуя, что все давно понятно уже без слов?. ?Первый поцелуй пахнет розами. Буквально несколько ударов сердца назад она стремительно выдохнула Воину ?кажется, я люблю тебя?. Тот в ответ сжал её в объятьях и нежно прижался к её губам. Поцелуй сладок, кружит голову и бередит какие-то странные смутные чувства, порождающие жаркий огонь, сотрясающий все хрупкое её существо. Плащ, как крылья смыкается за её спиной – кажется, что серебристая ветка ивы потонула в шелковом мраке. Где-то фоном звенят голоса подруг. Фэнхуан водит в этой игре в прятки, но все остальные уже найдены, и они последние, кто ускользнул от зорких глаз лучницы. Руки Воина гладят её талию, аккуратно скользя по бокам вверх и вниз… Серенити тревожно и пряно. Она вспыхивает алым цветом, выгибаясь в кольце рук. Воин и сам рдеет щеками, но тут раздается странный грохот… Они отрываются друг от друга, испуганно оглядываясь – средняя ваза подкатывается к их ногам, а Серенити чудится, что в балконной двери внизу ближе к полу мелькает черная лента… Высвобождаясь из рук Воина, она бросается к проему, желая подтвердить свои догадки, но попадает в луч света. Торжествующий крик принцессы Марса оглушает её – подруга стоит внизу у балкона, торжествующе указывая на неё перстом, остальные принцессы встали полукругом за её спиной и радостно смеются. А Воин коварно укрывается в тени, стремясь ускользнуть за ветви деревьев, спускавшиеся через перила на балкон. Серенити раздосадовано топает ножкой, отдавая, впрочем, себе отчет, что румянец на щеках в сочетании с Воином вызовет вопросы?.
?Она слышит разговор матери с этим странным чудаком Асклепием, который так часто появляется во дворце, будто живет здесь… У неё не было особой симпатии к нему, скорее он её настораживал, бередя короткие путанные подозрения.
- Скоро ей исполнится шестнадцать. Мне страшно, мой друг… - Селена… Аккуратно выглянув из ниши, куда волею судеб она забралась, рассчитывая почитать в уединении томик лирических стихов какого-то барда из созвездия Лебедя, Серенити растеряно смотрит на этого длинного нескладного мужчину, бережно кладущего руки на плечи её матери. - Ты зря боишься – то проклятие Нехелении никогда не настигнет Серенити.
- Но все знаки на лицо, - мать берется за запястья Асклепия – её руки дрожат так, что это заметно и юной принцессе. – Чудовище в тени Луны, обещание Хонсу Эолу, этот Воин… И Эндимион. Ты же понимаешь, что добром это не кончится. Серенити своенравна, а Эол требует исполнения договоренности.