Главы 111 - 115 (1/1)

Глава 112. Официально стали независимыми.Рано утром, в пять часов, Гу Хай услышал звонок будильника на мобильном. Прищурившись, посмотрел за окно, кроме яркой луны и звёзд ничего не разглядеть. Заебись! Какой тупой еблан завёл будильник на такую рань? Десять секунд Гу Хай щурился, пытаясь разлепить глаза, и, наконец, осознал, что именно он и есть этот тупой еблан. Под кожей век, кажется, висели две железные глыбы, только на одну секунду закрыть и уже не откроешь. Через силу, с треском открыл один глаз и увидел Бай Лоиня, спящего рядом спокойным, сладким сном. В конце концов, Гу Хай усилием воли выдернул себя из постели.Свет в квартире был не зажжён, в темноте Бай Лоинь сквозь сон почувствовал, как кто-то поцеловал его лицо, настолько нежно, что он не обратил на это внимания. Когда он снова открыл глаза, свет в комнате уже был включён, Гу Хай, аккуратно одетый, стоял перед шкафом и искал одежду.—?Который час? —?Бай Лоинь поднялся. Гу Хай бросил Бай Лоиню его одежду:—?Сегодня надень это, на улице холодно.Когда Бай Лоинь умывался и чистил зубы, он почувствовал знакомые ароматы. Высунув голову из ванной, он увидел, как Гу Хай в кухне заваривает утренний чай, а на столе стоят тарелки и пиалы.Бай Лоинь ненадолго замер со щёткой во рту, молча подсчитывая, какое расстояние отсюда до закусочной тётушки Чжоу и сколько нужно времени на туда и обратно, тем самым определяя, во сколько поднялся Гу Хай. За завтраком Бай Лоинь не мог не спросить:—?Почему не подождал, пока я встану, чтобы сходить поесть вместе?—?Ждать, пока ты встанешь? —?холодно проворчал Гу Хай,?— Тогда мы не успеем позавтракать.—?Тогда почему так поздно меня разбудил?—?Тебе объяснить, почему? —?Гу Хай засунул в рот Бай Лоиню половину откушенного яйца.В лифте Гу Хай встал спиной к Бай Лоиню, а когда лифт остановился, Гу Хай вдруг развернулся и скорчил такую зверскую рожу, что Бай Лоинь испугался. Он дал Гу Хаю пинка:—?Ты что, ребёнок?Гу Хай засмеялся, поправил ему воротник, поплотнее застегнул молнию на куртке, и они вместе вышли из лифта. В такую погоду ехать на велосипеде было холодно, так что они решили в качестве тренировки пробежаться до школы.В этот день Бай Лоинь совсем не спал на уроках, возможно, потому что утром поспал на полчаса дольше. Гу Хай чувствовал гордость, считая, что это его заслуга. На уроках ему очень нравилось взваливать руку на спину Бай Лоиня, иногда совершенно бессознательно, он хотел только прикасаться, без каких-либо порочных мыслей, чтобы просто быть уверенным, что этот человек существует, что он рядом. Сначала, когда Гу Хай дотрагивался до него, Бай Лоинь настораживался, опасаясь ?грязных действий?, даже ругался, но потом перестал. Дело дошло до того, что если Гу Хай слишком скромно вёл себя на уроке, он начинал поглядывать назад, чтобы проверить, всё ли в порядке с этим человеком.В полуденный перерыв они купили на обед фаст-фуд и принесли домой. Выйдя из лифта, они с ужасом обнаружили, что дверь опять открыта. Что за дела? Разве вчера они не переделали замок? Неужели пробрался вор? Они осторожно вошли в дом, однако не обнаружили какого бы то ни было чужака, единственное, отчего их лбы задымились, это силуэт Цзян Юань на кухне.—?Сокровища мои, вы вернулись, мама уже приготовила обед, мойте руки и скорее идите кушать.На лбу Гу Хая проступили красные вены, он быстро вытащил Бай Лоиня в гостиную:—?Что происходит? Разве мы не сменили замок? Как она вошла?Бай Лоинь переменился в лице. Гу Хай скрипел зубами, ?твою мать, ещё и слесаря посмела вызвать, чтобы вскрыть замок??. Он только хотел задать этот вопрос, а Цзян Юань, улыбаясь, вышла из кухни:—?Да, кстати, забыла вам сказать, замок на двери сломался, но я починила.Сказав, отряхнула руки и, напевая, пошла на кухню накрывать на стол.Бай Лоинь подошёл к двери и взглянул, замок всё тот же, вчера он в поте лица переделывал его, а сегодня мать легко его взломала. Снаружи он выглядел неприкосновенным, единственно, остался след от вчерашней отвёртки, если приглядеться, было видно, что это дело рук не опытного мастера, а полностью всё сделано руками его матери.Гу Хай стоявший рядом, холодно усмехнулся:—?Я, наконец, понял.Бай Лоинь поднял глаза:—?Понял, что?—?Понял, как у такого доброго и скромного человека, как твой отец, мог родиться такой вундеркинд. Она достойна быть твоей матерью, ты достоин быть её сыном, и я теперь понимаю, отчего мой отец попал в такую западню.Бай Лоинь бросил на Гу Хая мрачный взгляд, похоже, ему не хотелось обсуждать с ним Цзян Юань, хотя он не мог не признать, что очень много отличных генов передалось ему в наследство именно от Цзян Юань.—?Я приняла решение, впредь я буду каждый день приходить готовить для вас, стирать и убираться. Нанимать домработницу ненадёжно, кроме того, я тоже целыми днями бездельничаю, уж лучше я буду ухаживать, заботиться и приглядывать за вами.На лица Гу Хая и Бай Лоиня было больно смотреть. Цзян Юань дополнила свою речь:—?Конечно же, я здесь надолго оставаться не буду, только днём и вечером.?Поистине, умеешь выбирать время, какая тошнота…? Гу Хай почернел так, что невозможно было разобрать черты лица. Цзян Юань придвинула еду поближе к Бай Лоиню и Гу Хаю:—?Ешьте быстрее.Бай Лоинь не притронулся к палочкам для еды, он посмотрел в глаза Цзян Юань без каких бы то ни было эмоций:—?Ты можешь больше не приходить и не лезть в нашу жизнь?Эти слова Гу Хай давно хотел сказать, но сдерживался, так как Цзян Юань была матерью Бай Лоиня. У Цзян Юань так побелели губы, что даже толстый слой помады не смог скрыть это:—?Лоинь… Не было ни дня, чтобы мама не думала о тебе, моё сердце…—?Ты не думала обо мне,?— прервал её Бай Лоинь,?— Ты просто хочешь ловко использовать удобный момент.Большие глаза Цзян Юань подёрнулись влагой.—?Пока я жил дома, ты десять лет носа не показывала, разве тебе не хорошо жилось?—?Тогда было, кому заботиться о тебе, теперь…—?Теперь есть я, чтобы заботиться о нём,?— вмешался в разговор Гу Хай,?— разве ты последнее время не исповедуешь западные просветительские модели? Нам уже по 17 лет, нам уже давно следует быть самостоятельными. Если ты боишься, что с ним плохо обходятся, теперь я ручаюсь, его одежду стираю я, еду тоже готовлю я, если невзгоды будут следовать одни за другими, я скрепя сердце приму все. Тебе нужно только гарантировать, что ты не переступишь порог этого дома, и мы определённо будем жить образцово. Если ты будешь настаивать на том, чтобы приходить и вмешиваться в нашу жизнь, я не гарантирую, что ты завтра сможешь увидеть нас.Гу Хай говорил очень тихо, однако, с такой мощной силой, что каждая фраза звучала, как выстрел.С тех пор Цзян Юань действительно больше не появлялась, лишь изредка направляла людей с посылками и вещами, такими, как например, одежда, ватные одеяла, по большей части всё это не использовалось, а закидывалось в кладовки.Бай Лоинь в самом деле поселился здесь. И жил уже две недели, кроме субботы и воскресенья, когда он возвращался домой, всё остальное время он проводил здесь.Их жизнь с Гу Хаем была вполне организованна, Гу Хай вставал на полчаса раньше Бай Лоиня, покупал завтрак и ждал, пока Бай Лоинь проснётся, чтобы вместе позавтракать. Бай Лоинь чувствовал себя крайне неловко и обсуждал с Гу Хаем возможность поочерёдной покупки завтраков, но Гу Хай не соглашался, аргументируя тем, что ?я умею водить машину, а ты нет?, после этого Бай Лоинь каждый день, как только оказывалось свободное время, просил Гу Хая учить его вождению. По вечерам, после ужина, они спускались вниз, в тренажёрный зал, тренировались, играли в баскетбол и, пока основательно не вспотеют, не возвращались… Вернувшись, принимали душ, либо ванну, всё остальное время они использовали для ласк.Они никогда не ссорились, в их удивительной гармонии не было причин для ссор. Не имело значения, что в квартире грязно, они оба смотрели на это сквозь пальцы; не имело значения, что принадлежности для умывания стоят в беспорядке, они не обращали внимания на то, кто что использует; никогда не было препирательств по поводу того, какую телепередачу смотреть, потому что предпочтения двух мужчин были идентичными… Конечно, наибольшей проблемой было всё-таки питание.Гу Хай лично обещал готовить для Бай Лоиня, и он это делал, наивысшей оценкой кулинарного искусства Гу Хая со стороны Бай Лоиня было название ?яд, от которого не умирают?. Точно, если закрыть глаза и заткнуть нос, это можно было есть. Само собой, у Гу Хая также имелось и коронное блюдо, это варёные яйца, он варил их непременно каждый день, а когда удавалось сварить до готовности, Бай Лоинь всякий раз хвалил его парой слов.Поэтому, когда в конце недели они возвращались домой, тётушка Чжоу, вытаращив глаза, смотрела, как два взрослых сына, как голодные волки, набрасывались на обеденный стол, а съев единым духом то, что способны съесть десять человек, ещё бормотали себе под нос, что не насытились. Когда в воскресенье после обеда они уходили, тётушка Чжоу давала Бай Лоиню и Гу Хаю с собой огромное количество вкусной еды с наказом непременно положить всё это в свой холодильник, надеясь, что этой еды хватит на неделю. Несмотря на это, в течение недели тётушке Чжоу время от времени приходилось присылать им ещё еды.Естественно, к стирке Гу Хай относился с полной ответственностью. Свою одежду он закидывал непосредственно в стиральную машинку, а одежду Бай Лоиня стирал вручную.Бай Лоинь пытался убедить Гу Хая стирать его одежду в машинке, наравне со своей, но Гу Хай настаивал на ручной стирке, и Бай Лоинь был очень тронут этим. Однако позже Бай Лоинь обнаружил, что далеко не всю его одежду Гу Хай стирает руками, а довольно избирательно. В дальнейшем Бай Лоинь узнал, что руками Гу Хай стирает только некоторые вещи, а именно его трусы.Каждую ночь Гу Хай стоял у раковины и тёр, и тёр. Бай Лоинь в конце концов понял, почему Гу Хай, способный легко и непринуждённо пробежать десять километров, стирая его трусы, краснел до корней волос и тяжело дышал.Перевод Марины Алиевой.Глава 114. Странный звонок.В субботу, в полдень вернулись домой, поели и долго ласкались с Аланом, потом самозабвенно заснули до второй половины дня, а к вечеру заторопились обратно, потому что Ли Шуо и Чжоу Сыху собирались прийти к ним праздновать Рождество.Сначала договорились просто выйти куда-нибудь поесть, но Гу Хай наоборот, так расхвастался своим превосходным кулинарным мастерством, что эти два лентяя, как только услышали, сразу изумились и без возражений решили пойти к ним домой. По дороге Гу Хай немного переживал:—?Что будем есть вечером?—?Будем есть хого * из баранины.—?Ты хочешь есть?Бай Лоинь ворчливо усмехнулся:—?Только при условии, что эта еда не выдаст твоё кулинарное мастерство.На лице Гу Хая некоторое стеснение, он невозмутимо поинтересовался:—?По твоему мнению, я не вкусно готовлю?—?Вкусно, не вкусно, ты сам как считаешь?Гу Хай чуть не подавился, огромной ручищей он схватил Бай Лоиня за шкирку и гневно спросил:—?Я не вкусно варю яйца?—?Почему ты не спрашиваешь, ты кипятишь воду вкусно или нет?—?Ублюдок…Гу Хай зло отдёрнул руку от шеи Бай Лоиня и с мрачным лицом пошёл, сохраняя расстояние больше метра от Бай Лоиня. ?Йо? Ещё и разозлился?? Бай Лоинь кашлянул, Гу Хай никак не реагировал, сжатые, прямые губы словно зашиты ниткой, взгляд перед собой, внутри чёрных бездонных зрачков не видно никаких эмоций.—?Правда, всё ещё сердишься? —?не выдержал Бай Лоинь,?— Какие мы чувствительные.Гу хай и так был разозлён, а эта фраза Бай Лоиня ?какие мы чувствительные? основательно оскорбила его мужское достоинство. На сей раз, не только удерживая расстояние свыше метра, ещё и широкими шагами прошёл вперёд, суровый силуэт удалялся от глаз Бай Лоиня всё дальше. ?Ну что за человек…? Ничего не поделаешь, Бай Лоинь форсировал шаг, догоняя:—?Ладно, ты готовишь не так уж и невкусно, но ещё есть возможность совершенствоваться.Гу Хай по-прежнему не говорил ни слова и даже не дал себе труда взглянуть на своего спутника.—?Не до бесконечности, я просто предложил тебе подумать над своим развитием! Гу Хай с мрачным лицом продолжал идти вперёд. Бай Лоинь уже терял терпение, ему было невыносимо, что этот жестокий человек игнорирует все его усилия к примирению, и он пнул Гу Хая под зад.—?Ты напрашиваешься на ссору?Гу Хай терял терпение. Бай Лоинь продолжал угрожать:—?Ублюдок, если ты будешь упорствовать, я расскажу твоим приятелям, что ты добавил в котёл ту свою оригинальную приправу с запахом хуя, не веришь?Уголки губ Гу Хая растянулись, он внезапно сгрёб Бай Лоиня в объятия, указывая на его кончик носа, сообщил с издёвкой:—?Маленький ублюдок, ты слишком испортился.В самом деле, чтобы сладить с этим старым бесстыдником, приходится использовать такие пошлые слова.Вдвоём они зашли в супермаркет, купили несколько фунтов ** свеженарезаной бараньей мякоти, ещё купили специи для хого и соусы, потом набрали понемногу всякой зелени и овощей и, нагруженные пакетами, вернулись в квартиру.Когда пришли Ли Шуо и Чжоу Сыху, вода в котле уже кипела, ароматы, как в ресторане, незаметно выходили наружу, наполняя всю квартиру. Ли Шуо и Чжоу Сыху жили дома, как барчуки, не говоря уже о готовке, даже до кухонной утвари не дотрагивались. Сейчас они вошли, учуяли запах, и сразу принялись хлопать Гу Хая по плечу и горячо хвалить:—?Дахай, ты крут, я настолько тебя уважаю, позволь мне выразить моё восхищение и ещё повысить его на один порядок. Чжоу Сыху поддакивал:—?Да, ещё пару лет назад, кто бы мог подумать, что Дахай научится готовить?—?Да, да, да, слишком, твою мать, неожиданно, я сегодня с утра ничего не ел, предвкушая этот ужин.—?А я даже камеру принёс.Глядя на то, как Ли Шуо и Чжоу Сыху выражают восхищение и превозносят, Бай Лоинь невольно весь покрылся потом от стыда. Нечего удивляться, что Гу Хай был уверен в их поддержке, каждый в отдельности и оба вместе, они не видели его промахов и считали лучшим и непревзойдённым.Все четверо ужинали и выпивали. Распивать пиво зимой не в удовольствие, Ли Шуо специально принёс из дома две бутылочки Maotai ***, выпив бутылку, все четверо раскраснелись, языки развязались и начались многочисленные высказывания.—?Да не может быть! Ты… Ты и есть… этой Цзян… какой-то Цзян… её сын? —?Ли Шуо так сильно ударил по столу, что даже выплеснулся бульон из котла. Чжоу Сыху испугался:—?Потише, так вы оба сводные братья?Бай Лоинь ничего не ответил, Гу Хай спросил его:—?Тебе добавить специй?—?Я сам.Бай Лоинь только протянул руку, а Гу Хай уже держал его пиалу, положил туда половину чайной ложки приправ, потом стал понемногу добавлять бульон и пробовать на соль, в конце концов одобрительно кивнул головой:—?Готово.Ли Шуо и Чжоу Сыху смотрели откровенно во все глаза. Один хлопнул другого по плечу, подшучивая:—?Этот старший брат оправдывает своё звание, я впечатлён.Услышав это, Бай Лоинь поднял веки и неторопливо объявил обоим:—?Вообще-то, это я старший брат.—?Э-ээ…Ли Шуо и Чжоу Сыху оцепенели на мгновение и вдруг разразились смехом. Гу Хай понял, над чем они смеются, комплект палочек для еды пронёсся в воздухе и попал точно в голову одному, глаза глядели холодно и непреклонно:—?Чего смеётесь?Ли Шуо злорадствовал:—?Дахай, Дахай, ублюдок, кто бы мог подумать, что и для тебя настанет такой день! Тебя так угнетает, что кто-то возвышается над тобой? Тебе это неприятно?—?Иди к чёрту! —?Гу Хай пнул Ли Шуо. Ли Шуо холодно фыркнул:—?А что ты на меня бочку катишь, возьми и отругай своего брата.—?За что мне его ругать? —?лицо Гу Хая было злым. Намекающий взгляд Ли Шуо провоцировал:—?Просто отругай!Чжоу Сыху в сторонке вякнул:—?Точно, отматери его по-полной, ты же в этом спец!Гу Хай повернулся, чтобы посмотреть на Бай Лоиня, последний с удовольствием уплетал еду, как будто и не о нём речь. Действительно, почему бы и не ругнуться по пьяни, в обычное время всегда в шутку материмся, ругань приходит и уходит, разве нет?В самом деле, почему он не может открыть рот? Только гляньте на него, сидит так скромно, кушает с таким аппетитом, выглядит таким послушным, разве можно ни с того, ни с сего бросить в него хоть одним матерным словом? Остаётся только побыть разок щенком!Гу Хай впервые в присутствии братанов опустил свою благородную голову, оплёванный Ли Шуо и Чжоу Сыху.Чжоу Сыху выпил, скривил рот и потянул Бай Лоиня за руку, говоря:—?Я преклоняюсь перед тобой, ты оказался способен укротить Гу Хая. Ты не знаешь, но раньше он говорил о тебе много гадостей.Бай Лоинь немного свысока, с интересом посмотрел на Чжоу Сыху:—?И какие гадости он говорил обо мне?Острый взгляд Гу Хая устремился на Чжоу Сыху:—?Осмелишься сказать хоть слово, увидишь, что будет.—?Скажи,?— Бай Лоинь сказал одно слово, лаконично и без каких-либо подъёмов и спадов интонации. Чжоу Сыху сразу есть перестал, потянул Бай Лоиня за руку и в комплекте с ним пересел в сторонку на диван. Перевирая и добавляя от себя для красного словца, рассказал о том времени, когда Гу Хай ещё не знал его, как он пренебрежительно отзывался о Бай Лоине, выложил всю подноготную. Бай Лоинь слушал эту чепуху, не принимая близко к сердцу, слушал, слушал, постепенно глаза закрылись сами собой, а потом он и вовсе отключился.К тому времени, как Бай Лоинь проснулся, было уже три часа ночи, его разбудил звонок его мобильного. Проснувшись, он обнаружил, что спит на диване, а Гу Хай лежит на полу поперёк ковра и ворочается во сне. Ли Шуо и Чжоу Сыху ушли неизвестно, когда, в гостиной везде полный беспорядок. Телефон звонил, не переставая, голова Бай Лоиня кружилась, опираясь на стену, он дошёл до спальни и, наконец, нашёл орущий телефон. Незнакомый номер… ?Кому приспичило звонить в такое время??. Бай Лоинь нажал на клавишу ответить, вяло выдохнул в трубку ?алло?. С той стороны не последовало никакого ответа, даже дыхания не было слышно.—?Алло? —?Бай Лоинь нахмурил брови.—?Бай. Ло. Инь.Три слога, каждый из которых, словно многотонная глыба, обрушился на сердце Бай Лоиня. После этих трёх ударов он моментально про-трезвел:—?Ши Хуэй?В телефоне послышались лёгкие всхлипывания, однако, их быстро подавили, затем наступило длинное молчание. В душе Бай Лоиня всё перевернулось:—?Как ты узнала мой номер?На той стороне, похоже, не услышали вопрос Бай Лоиня и, как бы думая о своём, заговорили:—?В прошлом году в этот день мы были вместе, в этом году я осталась одна. Знаешь, каково это? На улице такое оживление, в этом городе у каждого кто-то есть, я единственная осталась в одиночестве, я единственная хожу по этим чужим улицам, не в состоянии забыть тебя. Я верно говорю? Ты не думаешь обо мне? Кто знает, может, у тебя уже кто-то есть, ха-ха-ха…Бай Лоинь успокоился, овладел собой и безразлично ответил:—?Ши Хуэй, не будь такой, между нами всё кончено.—?Я знаю, я уже приняла эту реальность, сегодня всего лишь особенный день. Здесь действительно, слишком празднично, и у меня немного расшалились нервы от переживаний. Я не собираюсь начинать с тобой всё заново, я… Я только лишь хочу сказать тебе, я очень скучаю по тебе, правда, очень, очень скучаю, мне кажется, что мои воспоминания не уходят.Бай Лоинь вышел на балкон и облокотился на промёрзшую стену, заставляя своё сердце немного успокоиться:—?Ты преодолеешь это, у тебя всё пройдёт, не нужно снова присылать мне сообщения. Попытайся удалить мой номер, удалить всю информацию, касающуюся меня, вычеркни меня, как человека.—?Я не удалю,?— с мягким придыханием сообщила Ши Хуэй,?— Ты же понимаешь? Единственная причина, способная удержать меня на сегодняшний день, это мои мечты, я не оставляю мысли, что однажды мы сможем помириться.В кончиках пальцев Бай Лоиня разлилось чувство прохлады, ночной ветер придавал его дыханию некоторую нестабильность:—?Это невозможно.После этих слов Бай Лоинь глубоко вздохнул и прервал звонок.*Хого (huǒguō)?— китайский самовар, (китайский способ приготовления горячих блюд из овощей, мяса и др.) Это древнее китайское блюдо, как и кастрюлю, в которой оно готовится, еще называют Горячий горшок, Монгольское фондю, Hot Pot, Сябу-Сябу. По большому счёту это что-то типа мяса, приготовленного в общем котелке с овощами и специями.**Китайский фунт = 0,5 кг.*** Maotai?— Китайская водка, названная в честь городка Маотай в провинции Гуйчжоу, где она производится. Водка маотай имеет более чем 2000-летнюю историю.Согласно летописи ?Ши-цзи?, составленной учёным-историком ди-настии Хань Сыма Цянем, в 135 году до нашей эры император Уди совершил визит в княжество Елан, где его угощали местной водкой Гоцзян. Напиток ему очень понравился, и в дальнейшем он стал прообразом современной водки маотай. Название появилось в 1704 году, и уже к концу династии Цин (начало XX века) производительность заводов по производству водки маотай составила 170 с лишним тонн.Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу kirillasoe.Глава 115. Ночь жестоких пыток.Бай Лоинь долго стоял в одиночестве на балконе, до тех пор, пока всё тело сверху донизу не промёрзло, температура сердца тоже опустилась до нормы, только тогда он устало потащился в гостиную. Гу Хай всё также лежал внизу поперёк ковра, похоже, он спал очень глубоко. Бай Лоинь знал, что обычно он спит чутко, но сегодня так долго звонил телефон, и Бай Лоинь так долго разговаривал, а он спокоен, как гора Тайшань, видимо, вечером действительно, сильно напился.Бай Лоинь в тишине смотрел на Гу Хая, прикидывая, как транспортировать его на кровать, смотрел, смотрел и немного расслабился.Гу Хай редко выглядел таким тихим, таким благонравным. Теперь он был похож на крепко спящего дикого леопарда, в тонкой футболке и брюках спокойно лёжа на ковре. Несмотря на то, что сильные руки и ноги расслабленно раскинуты в стороны, тем не менее, он был полон скрытой энергии и силы, готовый в следующую секунду вдруг вскочить, оскалив зубы и выпустив когти, и наброситься на тебя.Бай Лоинь считал, что Гу Хай очень многогранен, трудно было дотронуться до его настоящего характера. Когда он холоден и непреклонен, он одним взглядом мог заставить содрогнуться от страха, но когда он наполнялся теплотой и нежностью, его можно было свободно скрутить, как мягкую хурму; величественный, вызывающий трепет, он мог быть собранным и напряжённым, как заряженный пистолет, он мог играть на чувствах и заставить действовать по своим правилам; его порочность, легкомысленная распущенность, прущая изо всех щелей, заставляла мгновенно покрываться мурашками всё твоё тело… Такой человек на первый взгляд казался сложным, но всё же, он был ни с чем не сравнимо простым.Бай Лоинь тоже был такой. По характеру он был очень чувствительным человеком, несмотря на свой сравнительно степенный, серьёзный вид, на самом деле, в душе был очень изменчив и противоречив. Он мог в одну секунду презирать и ненавидеть Гу Хая до смерти, а в следующую секунду вдруг увидеть его феноменальные положительные стороны. Ещё вчера он хотел отвесить ему хорошую оплеуху, а сегодня ему вдруг захотелось отнестись к нему с нежной заботой. Сейчас он пристально и долго смотрел на Гу Хая, не имея жестокости разбудить.В конце концов, Бай Лоинь решился, он обнял Гу Хая, чтобы отнести его в спальню. Казалось, выпрямиться будет маловероятно, но Бай Лоинь в самом деле сделал это, он перехватил Гу Хая поперёк талии, хотя он и был немного тяжеловат, но вполне в пределах его возможностей. Шаг за шагом, очень медленно, очень тихо отправился в спальню, наконец, донёс до кровати и мягко опустил. Сначала снял с него обувь, потом разделся сам.Гу Хай что-то пробормотал, Бай Лоинь неожиданно коснулся рукой его лица и повернул к себе. Плотно закрытые глаза, короткие, но очень густые ресницы, прямой нос с высокой переносицей, делающий его лицо объёмным, чётко очерченная линия сильных тёмно-красных губ.Он словно впервые увидел эти тонкие мужские губы. Бай Лоинь неожиданно запустил свои пальцы в густые волосы Гу Хая, наклонил лицо и губами запечатал дыхание Гу Хая. В ту минуту, когда их губы склеились, Бай Лоинь не понял, отчего возник этот порыв, он только почувствовал, как в сердце всё смешалось. Сомкнутые челюсти Гу Хая непроизвольно разомкнулись, открывая рот, крепкий алкогольный запах ударил в нос Бай Лоиню, мгновенно опьянив его, его язык ворвался и начал грубо свирепствовать во рту Гу Хая, он даже не чувствовал, что его язык трётся о зубы, едкий запах крови ударил в нос, слюна, смешанная с кровью, потекла с уголка губ. Гу Хай проснулся, поднял руку и сдавил шею Бай Лоиня. Бай Лоинь не остановился, его глаза встретились с глазами Гу Хая, без какой-либо застенчивости и опасений он грубо разорвал футболку Гу Хая, вытащил ремень из его брюк с поспешностью голодного волка и нетерпеливо сорвал штаны, в это мгновение Гу Хай почувствовал боль в бедренной кости, оцарапанной пряжкой ремня.Глаза Гу Хая наполнились ожесточённым красным пламенем, и когда руки Бай Лоиня, блуждая по его телу, достигли бёдер, пронизывая их возбуждающим электрическим током, эта гнетущая пытка достигла, наконец, высшей точки.Он одним движением перевернул Бай Лоиня, подмяв его под себя, грубо раздвинул ему ноги, его распухший дикий ?зверь? набросился на узкое тайное отверстие, бодая и нападая. Бай Лоинь пытался вывернуться, но, придавленный грудью Гу Хая, не мог пошевелиться.—?Позволишь взять тебя? —?вульгарно выдохнул Гу Хай прямо в ухо Бай Лоиня. Бай Лоинь плотно сжал кулаки, уткнулся лицом в простыню, в голосе тоска и страдание:—?Нет.Гу Хай снова толкнулся, на этот раз ещё более безжалостно, тело Бай Лоиня яростно затряслось.—?Почему нет? —?Гу Хай спрашивал властно, и в этот момент его сердце кричало изо всех сил, потому что он чувствовал, что с Бай Лоинем не всё в порядке. Хотя тот и был зажат и почти завоёван, однако продолжал дёргаться во все стороны, и Гу Хай вполне отчётливо мог ощутить его смятение и тревогу. Торжественно зазвонил телефон, Бай Лоинь встрепенулся, пытаясь, дотянутся до него.—?Кто звонит в это время? —?пробормотал Гу Хай, потянулся за телефоном, однако Бай Лоинь сразу же выхватил его и отключил.—?Телефонный спам,?— объяснил он.Гу Хай не обратил на это внимания, он быстро, будто по мановению волшебной палочки, переместился вниз, и, пока Бай Лоинь отвлёкся, атаковал зубами тесные тайные угодья возле анального отверстия. Ноги Бай Лоиня снова придавили, руки завели за спину и крепко зажали, он был похож на связанного верёвкой краба, не имея возможности пошевелиться, он был вынужден принимать это унизительное любовное издевательство. Гу Хай кусал мягкие ткани вокруг анала, смещаясь всё глубже. Тело Бай Лоиня в безумии упиралось, и Гу Хай, настаивая на своём, тоже упирался. Язык Гу Хая уже облизывал те части тела Бай Лоиня, о которых не принято говорить. Бай Лоинь внезапно закинул шею, сбив подбородком простыню, и заорал:—?Гу Хай, ты мудак!—?Мудак? —?неистово расхохотался Гу Хай,?— Это кто ещё больший мудак?—?Дахай… Дахай… —?Бай Лоинь неожиданно закричал, в этом крике звучала такая мольба, которую Гу Хай никогда раньше не слышал. По его сердцу словно прошлись раскалённым утюгом, он сразу обмяк. Гу Хай крепко обнял Бай Лоиня, прижался грудью к его спине и уткнулся подбородком в его шею:—?Иньцзы, чего там бояться?Бай Лоинь изо всех сил зажмурил глаза, пытаясь подавить отчаянное сердцебиение. Палец Гу Хая снова проник между двух нервных половинок и воткнулся в сморщенное, сжатое колечко и протолкнулся вверх. Не оставляя места достоинству, не считаясь с последствиями, он продолжал угрожающе допрашивать:—?Почему ты не даёшь трахнуть тебя?Бай Лоинь удручённо выговорил:—?Я боюсь боли.На самом деле эта причина занимала в сердце Бай Лоиня наименьшее место, крошечное и мизерное, но в отношении Гу Хая она тем не менее оказалась наиболее эффективной. Возможно, Бай Лоинь высказал истинные чувства, однако его душу внезапно сковал страх, он чувствовал панику, от которой кровь стыла в жилах; он уцепился за эту соломинку, пусть даже он сознавался в своей трусости, лишь бы… не сломать внутри себя эту самую последнюю границу.Гу Хай неожиданно с облегчением рассмеялся, затем звонко шлёпнул Бай Лоиня по напряжённым ягодицам.—?Оказывается, мальчик просто боится?Бай Лоинь хорошо скрывал свои переживания, он гневно возразил Гу Хаю:—?А что, если я попробую тебя выебать?Гу Хай протянул, умышленно испытывая Бай Лоиня:—?Ну давай, я не возражаю.Бай Лоинь неподвижно лежал на кровати, как снулая рыба. Гу Хай весело рассмеялся и выпрямился. А потом прижался к уху Бай Лоиня и шутливым тоном прошептал:—?Сокровище, я бы мог потерпеть, но ты не справишься.Тело Бай Лоиня застыло, он принимал превосходство Гу Хая, в результате Гу Хай крепко прижал его ноги и, придерживая рукой своего раскалённого, как клеймёное железо, крепкого монстра, втиснул его прямо в шов между ног. Чувствительные, хрупкие наружные покровы ануса подверглись интенсивному трению, сжигая заживо каждый нерв Бай Лоиня, хоть это и делалось ?вхолостую? *, однако Бай Лоиню хватило позора. Он несколько раз пытался свести ноги, однако снова подвергался атакам, ожидая, пока Гу Хай прекратит насильничать, он только и мог стиснуть зубы и терпеть.Слыша за спиной тяжёлое дыхание Гу Хая, то затухающее, то вспыхивающее, Бай Лоинь медленно заражался его возбуждением. Он попытался рукой успокоить сам себя спереди, однако, почувствовал, что этого недостаточно. Неожиданно он перевернулся под Гу Хаем, столкнул его с себя и подмял; используя его же метод, он радостно захватил его член.Гу Хай позволил ему свободно забавляться, даже поощрял и одобрял его игры, пусть даже это и противоречило его истинным желаниям, но он готов был позволить Бай Лоиню найти любой способ стимуляции, он с радостью готов был попробовать всё. Наконец, оба задрожали в конвульсиях, их финальные крики поглотила ночь.Следующие несколько дней были очень тихими, Ши Хуэй больше не звонила, и сердце Бай Лоиня постепенно успокоилось. Возможно, в тот день она слишком поддалась чувствам, потеряла контроль над собой и позвонила. Потеряв любовь, кто не сходил с ума потом, в надежде всё вернуть? Может быть, это постепенно пройдёт.В одно мгновение наступил, наконец, первый день Нового года **, Бай Лоинь и Гу Хай вернулись праздновать в родительский дом. Тётушка Чжоу и Бай Ханцзы хлопотали на кухне, Бай Лоинь возился с вещами в своей комнате, а Гу Хай играл с ребёнком во дворе.Сын тётушки Чжоу Мэн Тунтянь, сорванец семи лет от роду, выглядел печальным.—?Ты такой большой и грустишь, из-за чего можно так печалиться? —?спросил Гу Хай.Мэн Тунтянь вздохнул, маленький ротик шевельнулся, словно хотел что-то сказать. Гу Хай порочно засмеялся и потянул его за руку, спрашивая:—?У тебя есть подруга? —?на лице Мэн Тунтяня мелькнула улыбка,?— Так всё-таки есть или нет?—?Может, и есть.Гу Хай схватил Мэн Тунтяня за маленькие, тонкие ножки, безудержно смеясь, видно, этот ребёнок большой любитель поиграть. Мэн Тунтяню нисколько не передалось настроение Гу Хая, личико потерянное, через некоторое время он сказал:—?Она скоро отправит меня на тот свет.—?Кто?Мэн Тунтянь, пожав плечиками, чертил ножкой круг на земле:—?Кто ты такой, чтобы я тебе рассказывал о ней?Гу Хай, пытаясь угадать, продолжал смешить его:—?И как она тебя мучает?—?Она не говорит ни ?да?, ни ?нет?, она специально так делает?Гу Хай расхохотался, отпустив Мэн Тунтяню лёгкий подзатыльник:—?Ты действительно мой хороший младший брат, мы с тобой товарищи по несчастью!В это время зазвонил телефон Бай Лоиня. Он был в сумке Бай Лоиня, сумка валялась на маленьком стульчике у порога, в спальне звонок не был слышен, и трубку поднял Гу Хай.*У автора: 尽管不是真枪实弹 (jǐnguǎn bùshì zhēnqiāng shídàn)?— хотя не есть настоящие боеприпасы. Т.е. холостые патроны.** Новый Год по европейскому календарю не совпадает с Китайским Новым Годом, а поскольку все люди любят праздники, китайцы отмечают оба Новых Года (как и мы, Новый и старый Новый Год).Перевод Марины Алиевой. Консультант по переводу kirillasoe.