0.4 (1/1)

- Знаешь, я под конец самое трудное оставил, - заявил Тсузуку, как только мы снова сели в машину. – Но мы всё равно сможем это сделать. Тебе предстоит выбрать жертву, а я уже подготовил для неё наказание.- У меня нет врагов, Тсу.- Правда? А что насчёт Кифуми, к примеру?Я задумался. Он действительно был неприятным человеком и до того, как власть в свои руки в нашем классе взял Тсузуку, беспрестанно изводил меня. Я давно подозревал, что он отвалил, только потому, что ему так сказали сверху, а не потому, что зачатки мозга в его голове начали развиваться. В средней школе он сказал, что если я съем червяка, он больше не будет меня донимать. Так вот я съел, а он мне ещё и по лицу дал потом. Поэтому уговаривать меня долго не пришлось.- Хорошо. Ты, кстати, знаешь, где он живёт?- Я знал, что разбужу в тебе мстителя. Конечно знаю, недалеко от нашей школы.Вообще я уже давно перестал злиться на Кифуми и забыл про тот случай, как и про все остальные его дурацкие выходки, которые пришлось терпеть в течение школьных лет. Но я совсем не был против того, чтобы он немного пострадал сейчас. Просто чтобы он понимал, что тоже может быть жертвой.- Он же не узнает, что это был я?- Конечно нет. А что такое?- Я просто не хочу, чтобы он думал, что я до сих пор парюсь насчёт всех этих глупостей.- Не волнуйся. Кстати, это здесь.- Ты уверен?- Думаю, да. Мотор глушить не стоит, на всякий случай. Чтобы мы как можно быстрее потом уехали отсюда.Тсузуку сунул мне в руку крем для депиляции. Я, полный решимости, вышел из машины и пошёл вперёд. Он догнал меня и в красках расписал, что мы должны будем сделать, а потом убедительно попросил оставаться спокойным, даже если нас застукают. Я пообещал не психовать, хотя видит Бог, я ни на секунду не сомневался в том, что всё пройдёт успешно. Мы этой ночью наворотили такого, что ещё одно подобное дело уже не казалось таким уж сложным.Окно Кифуми располагалось довольно низко, чему я был очень рад. А ещё больше я обрадовался, когда понял, что оно открыто, и проникнуть внутрь мы сможем без особых проблем. Кифуми спокойно спал на боку. Дыхание его было ровным – спал наверняка глубоко. Тсузуку тихонько подошёл к нему и поманил меня пальцем. Я попытался не создавать шума и тоже оказался рядом с ним. Нужно было приступать. Выдохнув, я выдавил на пальцы немного крема и как можно аккуратнее размазал по левой брови Кифуми. К счастью, он ничего не почувствовал.Тсузуку взглянул на часы и улыбнулся, показывая пятерню. Нужно было подождать. Мы стояли, смотря друг на друга. Я наслаждался его чудесной улыбкой, а он смотрел на меня так, будто всё же разглядел что-то стоящее во мне, человеке, бывшим одним из миллионов фейковых людей, которых он так ненавидел. Наконец он сделал ещё один шаг, обмотал свой палец краем мантии, прижал его ко лбу Кифуми и быстрым движением вытер крем. А вместе с ним и каждый волосок брови.И в этот момент Кифуми открыл глаза. Моё сердце чуть было не остановилось, но я оперативно схватил простынь, которой он был укрыт, и накинул на его лицо. Тсузуку в это время уже выскочил из окна, я последовал за ним, но чуть не придавил беднягу, пока он снова что-то вырисовывал белой краской. Кифуми наверху что-то вопил, мы бежали к тачке. Когда кто-то раздвинул шторы, мы уже поворачивали на другую улицу.- Твою мать! – я позволил себе заорать, чтобы выплеснуть все свои эмоции. – Это было чертовски круто! Ты гений!- Блять, ты видел его рожу без брови? Чёрт, будто он такой: ?Ты говоришь, что у меня только одна бровь? Неужели? Очень может быть?. Прикинь, теперь ему придётся выбирать, сбрить правую, либо нарисовать левую. Охренеть.- А ты-то его за что ненавидишь? Вы же типа друзья.- Ага. У меня всегда была куча типа друзей. Знаешь, куда мы едем теперь?- Куда?- На набережную. Встретим рассвет.Я прекрасно знал, куда ехать, поэтому продолжали путь мы молча. Я вдруг понял, что не поинтересовался даже, от чего именно удерживала Тсузуку та самая последняя ниточка, которая теперь была порвана. Почему-то в голове промелькнули самые нехорошие мысли, но я постарался их отогнать. Для самоубийства он был слишком самолюбив. Наверное.- Слушай, Тсу, - я нарушил молчание. – Ты сказал, что тебя больше ничего не держит. Ты же не хочешь сказать, что собираешься, например, спрыгнуть с крыши небоскрёба, который мы посетили сегодня?- О, Боже, конечно нет, - он улыбнулся. – Не переживай. Я вовсе не хочу, чтобы моё расплющенное тело стало достоянием общественности.Тогда я облегчённо улыбнулся и свернул с главной дороги, чтобы припарковаться. Небо уже начинало розоветь, поэтому нам следовало поторопиться. Мы вышли из машины и подошли к воде. Тсузуку снял мантию, бросил её на песок и сел, хлопая рядом с собой ладонью – приглашая. Я тоже опустился вниз. По периметру набережной были установлены допотопные радиорупоры, из которых сейчас играла какая-то совершенно жуткая попсятина, но я не жаловался. Потому что мне сейчас на самом деле было очень хорошо. Мы сидели, касаясь друг друга плечами, но вдруг Тсузуку ловко извернулся и улёгся, положив свою голову на мои колени. Да я, собственно, и не был против.- Знаешь что? – он вдруг посмотрел на меня снизу.- Что?- Мы забыли купить сигарет. Только сейчас, когда я ничем не занят, понимаю, что меня душит зависимость.Я улыбнулся. И в самом деле, я в рот не взял ни одной сигареты со вчерашнего вечера, учитывая, что всю ночь бодрствовал. Самое странное заключалось в том, что мне и не хотелось всё это время. Я всю ночь мотался, и курить совсем не тянуло. Но сейчас действительно, как и сказал Тсузуку, очень припёрло.- К сожалению, у меня с собой только одна, да и ту я вчера стрельнул у какой-то девушки. Вишнёвая, но я вообще ментол предпочитаю. Если хочешь – я поделюсь.- Не откажусь. Раскурим на двоих?- Давай.Я достал уже чуть помятую, но всё ещё целую тонкую девчоночью сигарету и сунул в рот. Зажигалка всё никак не хотела находиться, и я понял, что самого важного у меня как раз и нет. Зато она была у Тсузуку. Первая затяжка стала чем-то вроде спасительного глотка воды в пустыне. Если до этого мне было просто очень хорошо, то сейчас стало совершенно чудесно. Я затянулся ещё раз и отдал сигарету Тсузуку. На то, как его губы обхватывают фильтр, можно было смотреть вечно. Кто бы мог подумать, что мне доведётся на рассвете курить одну-единственную сигаретку с возлежащим на моих коленях Тсузуку после сумасшедшей ночи, проведённой с ним же?Не знаю, какой чёрт дёрнул меня на такое, но я вдруг резко наклонился и выдохнул вишнёвый дым прямо ему в лицо. Наверное, он не ожидал от меня такого – широко распахнул глаза и даже приоткрыл рот, чуть ли не роняя сигарету, но тут же пришёл в норму. Он взял сигарету пальцами, отвёл руку в сторону и широко улыбнулся. Как так оказалось, что Тсузуку уже восседает на моих коленях, где несколькими секундами ранее была его голова, и, крепко прижимаясь, целует меня, я уже не совсем понимал. Я впервые сосался с человеком, у которого был раздвоен язык.И это были просто потрясающие ощущения.