Юная охотница (1/1)

Солнечный зайчик скользнул по румяной щеке, мелькнул по сомкнутому веку, и Мария наморщила носик. Она открыла глаза и потянулась, зевая во весь рот. Охотница тяжело вздохнула, день обещал быть насыщенным делами. Она встала с кровати, подошла к зеркалу и недовольно фыркнула. На голове опять красовалось гнездо из ярко-блондинистых волос. —?Вот муха навозная! —?буркнула она и принялась расчесывать свою спутанную гриву. Марие жутко надоели проделки этой крылатой нахлебницы. Будь ее воля, она бы давно устроила фее головомойку, но у той уже был свой покровитель, пусть и погруженный, похоже, в беспробудный сон. При мысли об Алукарде настроение чуть-чуть упало. Она не была уверена, что ему становится лучше. Но охотница решила не падать духом с самого утра, поэтому легонько похлопала себя по щечкам и умылась прохладной водой, окончательно смывая остатки сна. Мария побежала вниз во двор, весело прыгая по ступенькам, но стараясь не шуметь, ибо малыш Саймон, наверное, еще спит. Первым делом надо накормить своих крылатых питомцев. Стайка белых голубей шумно подлетела к охотнице, пока она разбрасывала семена, и птицы теперь топтались у самых ее ног, требуя больше корма. —?Всем приятного аппетита,?— она умильно улыбнулась, высыпая все из плошки. —?Не деритесь за еду! Будьте вежливыми! Следом Мария навестила свою верную компаньонку. Она осторожно открыла дверь в большой вольер, помня об излишней любвеобильности своей питомицы. —?Оска! —?воскликнула охотница, когда большая белая сова едва не врезалась в нее. —?Я же просила тебя на налетать на меня так. Немного поерзав острыми когтями на ее сокольничьей перчатке, сова виновато ухнула, сонно моргая огромными желтыми глазами, чем весьма насмешила Марию. Она почесала голову птицы и осторожно скормила ей кусочки свежего мяса, вовремя отдергивая руку от ее хищного клюва. —?Нам с тобой скоро на охоту, поэтому отдохни хорошенько,?— охотница улыбнулась и пересадила сову на насест. Потом она направилась в конюшню поприветствовать и справиться о здоровье своей любимой кобылы. Та ответила радостным ржанием и приняла свежее яблочко из ее ладони, обдавая руку горячим, пахнущим травой, дыханием. Мария расчесала ее гриву и сняла тяжелую ночную попону с крупа лошади, проверила свежесть воды и овса, добавила сена. Белая кобыла уткнулась мордой в ее плечо, пожевывая мягкими губами ее волосы, охотница ласково погладила лошадку по шее и немного взлохматила гриву на голове. —?Все хорошо, я буду осторожна на охоте в следующий раз,?— пообещала Мария. Она вымыла руки, умылась еще раз ледяной водой из бочонка перед домом и вошла на кухню. Ноздрей коснулся манящий запах ягодного пирога. —?Доброе утро! —?Доброе утро, солнышко,?— улыбнулась ей Аннет. Мария села за стол, терпеливо ожидая завтрака и любуясь своей названной сестрой. Та ловко вытащила блюдо из печки, напевая веселую мелодию под нос. Аннет всегда восхищала Марию своей женственностью и утонченной грациозностью, даже когда занималась самыми обыденными делами. Стоило ей только появиться где-то, как она словно заполняла все вокруг себя уютом и покоем. Мария призналась себе, что немного завидует ее женственной красоте. Охотница всегда считала себя похожей на мальчишку, угловатой и неловкой. Она вздохнула. —?Что-то случилось? —?ласково спросила Аннет, ставя перед ней чашку чая. —?Ты так вздыхаешь? —?М-м-м? Нет… хотя, меня немного беспокоит все это. Алукард не приходит в себя, пусть раны и начали затягиваться. И Рихтер… он как-то изменился после исчезновения. Аннет немного помрачнела и села рядом за стол, положив подбородок на руки. —?Рихтер… я так благодарна Богу, что он наконец вернулся, целый и невредимый. Но ты права, что-то действительно не так. И он не хочет поделиться со мной своими тревогами. Мария опустила глаза, вспоминая прошлый год, который был тяжелым испытанием для них обеих. Когда Аннет была на третьем месяце беременности, Рихтер внезапно бесследно исчез. Охотница просто разрывалась между домом и поисками названного брата. Аннет справлялась одна, успевая везде и сразу, оберегала дом и заботилась о ребенке, занималась хозяйством и помогала Марие в поисках. Она гораздо выносливее, чем кажется на первый взгляд. Аннет вселяла в Марию надежду своим неизменным упорством и верой. Но с каждым прошедшим днем, проведенном в бесплодном поиске, эта надежда таяла. Вскоре родился Саймон, и Мария уже было оставила поиски, уверенная, что Рихтер погиб, как почти год спустя после исчезновения, до нее дошли слухи о восставшем замке Дракулы. Охотница ринулась туда без страха, может, именно там и был Рихтер. Только в замке Мария осознала, насколько она стала сильнее. Еще ребенком ее похитили приспешники тьмы, хотели обратить в такую же служительницу зла. Тогда она не смогла спастись сама, магия не подчинялась ей в полной мере. Но теперь, шесть лет спустя, ее любовь к родным питала магию, и никакая тварь не могла устоять перед напором охотницы из рода Ренар. Только Рихтер… только Рихтер, контролируемый тьмой, смог навредить ей, ибо она не хотела причинить ему вреда. Мария бежала от него, сраженная горем. И в этот раз ее спасли. Ее и Рихтера спас Алукард… А она никак не может помочь ему, спасти его. Сердце болезненно защемило, глаза защипало, Мария отвернулась и поднялась из-за стола. —?Куда ты? А завтрак? —?Аннет попыталась удержать ее. —?Я пойду, проверю раненого. Потом позавтракаю. Мария глубоко вздохнула, успокаиваясь, прежде чем войти в комнату дампира. В нос ударил терпкий запах лекарственных трав. Она огляделась: этой назойливой ворчливой стрекозы нигде не было. Хорошо. Мария откинула одеяло и оттянула край перевязки на груди Алукарда. Края раны потемнели, но гноя или воспалений не было. Бинты лучше сменить после противоядия. Мария подошла к столу, налила в чашу немного воды из фарфорового кувшина и сосредоточилась. Несколько глубоких вдохов и выдохов; нужно полностью успокоить чувства и остановить поток мыслей. Она почувствовала, как золотистая целительная энергия вливается в нее сверху, растекаясь приятным теплым потоком по телу, собирается в сердце, а оттуда медленно пропитывает воду. Остановилась она только когда чаша едва не начала звенеть в ее руках. Мария обернулась к Алукарду и вздохнула. Его нужно разбудить, иначе он просто захлебнется, но феи рядом не было. Она решила попробовать разбудить его без помощи фамильяра. Она прикоснулась к его плечу и пропустила небольшой магический импульс сквозь пальцы. Дампир вздрогнул и открыл глаза. Такой пустой безразличный взгляд, он словно не видел Марию, смотря будто сквозь нее. Она выжала из себя улыбку и, приподняв его за плечо, поднесла к губам чашу. Алукард припал к ней и сделал глоток, потом еще один, но вдруг зашипел, обнажая острые клыки, и откинулся на подушки, корчась от боли. Охотница отступила на шаг, боясь, что он заденет ее вытянувшимися когтями. Дампир хрипел, рычал, метаясь на подушке. Мария, заметив, что в уголках его рта собирается черная пена, взяла ведро и поставила рядом. Алукард перекинулся через край кровати, и из его рта извергся поток едкой черной слизи. Мария осторожно придержала его за плечи и помогла лечь обратно на подушки. Он задыхался, хрипя и дрожа, взгляд стал еще более мутным. Нужно заставить его допить воду, но у нее не хватило на это жестокости. Постепенно дампир затих, его дыхание выровнялось. Мария вытерла холодный пот с лба раненого и умыла его лицо от едкой слизи. Алукард опять провалился в сон, не сказав ей ни слова, не бросив на нее ни одного осмысленного взгляда. Что ж, ей не нужна была благодарность, но она устала от ощущения бесполезности своих действий. Мария размотала перевязки, мысленно радуясь, что дампир был без сознания. Ей было неловко рассматривать его обнаженное тело. Алукард был прекрасно сложен, словно каждая часть тела выточена из мрамора умелой рукой мастера. Но чем прекраснее он ей казался, тем более жуткими выглядели раны, избороздившие бледную кожу по всему телу. Эти раны пугали ее, человек с такими был бы давно мертв. Но дампир продолжал жить и продолжал мучиться. Когда раненый стонал во сне от очередного болевого приступа, Мария прибегала к нему, даже посреди ночи, и капала несколько капель эликсира Тшилабы под язык, от которого Алукард сразу же затихал и засыпал крепче. Сейчас он выглядел таким истощенным, будто долго голодал. Мария кормила его каждые несколько часов, и его тело всасывало всю еду до последней капли, но дампир продолжал все больше и больше истончаться. Она подошла к столику и обработала руки, готовясь сменить повязки. Охотница омыла его раны настоем целебных трав, нанесла бальзам и осторожно перевязала. Мария догадывалась, что причиняет ему боль своими неловкими движениями, но дампир не издавал ни звука. Закончив с перевязками, она уложила его и накрыла одеялом. Это несправедливо: Алукард столько сделал для людей и теперь так расплачивается за это. Почему предки Рихтера не уберегли его, ведь он был их другом? Почему не убедили остаться с ними? Алукард заслуживает счастья, но мир продолжает отвергать его. Что-то горячее скатилось по щеке. Она торопливо вытерла слезу. —?О-о-о… томно вздыхать уже недостаточно, так ты реветь над ним начала? Мария подняла голову и встретилась взглядом с феей, которая сидела на краю стола, свесив ноги и перекрестив руки. Охотница шмыгнула и недовольно спросила: —?Почему ты не помогла мне его разбудить? —?А какой толк? Все равно твое лечение не помогает,?— крылатая отвернулась. —?Но почему? Я не знаю, что делать,?— голос Марии дрожал от отчаяния. —?Может потому что ты бестолочь? —?безразлично спросила фея, покачивая ножкой. Та поджала губы, не желая реагировать на едкие выпады фамилиара. Вдруг дампир застонал, и Мария бросилась за флаконом с эликсиром. —?Стой! —?фея зависла перед ее лицом. —?Не надо ему это давать! —?Почему это? —?нахмурилась охотница. —?Это снимает боль, и он не мучается. —?Да, но… я чувствую, что от этого будет хуже. —?Ты много что можешь чувствовать,?— раздраженно ответила Мария. —?Пока что от тебя тоже толку мало, поэтому хотя бы не мешай мне,?— она отмахнулась от крылатой. Та взлетела выше и, когда охотница собралась раскупорить флакон, спикировала и вырвала его из ее рук. Фея швырнула флакон на пол, и тот разбился, эликсир разбрызгался по полу. —?Что ты наделала?! Это был последний! О Боже! —?Мария схватилась за голову. —?Так надо… —?начала фея.? —?Ты… ты исчадие Хаоса! Ты не желаешь ему добра! —?охотница сложила пальцы в магический жест, готовясь поймать крылатую в капкан заклинанием, но та испуганно пискнула и исчезла. Мария раздраженно топнула ногой и начала собирать осколки, едва не порезавшись. В ней все еще кипела злость, она едва сдерживалась, чтобы не закричать. Спокойный вдох, медленный выдох. Ей нельзя сегодня злиться, особенно перед охотой. Мария собрала осколки в тряпочку и поставила магический оберег на дверь и окна, чтобы эта мелкая мерзавка не причинила ему вреда. Закрывая за собой дверь, охотница краем глаза заметила, как смутная тень проскользнула по полу из комнаты в коридор, но разглядеть ее не успела. Мария вышла через заднюю дверь и вылила черную слизь из ведра в яму во дворе, брезгливо поморщившись. Вымыв ведро, она поставила его у двери и вернулась в дом. Охотница быстро доела свой завтрак, стараясь не думать о неприятном. Она торопливо собрала сумку и переоделась в охотничий костюм. —?Уже уезжаешь? —?взволнованно спросила Аннет, укачивая ребенка на руках. —?Мне нужно быть там до полуночи. Ты могла бы покормить его сегодня за меня? —?Конечно, дорогая! Тебя ждет долгий путь. Ты взяла с собой достаточно еды? Пожалуйста, будь осторожна. —?Хорошо,?— Мария улыбнулась заботливости сестры и, чмокнув ее в щеку, побежала на конюшню. Там она оседлала кобылу и позвала свою компаньонку: —?Оска! —?сова с веселым клекотом села на подставленную перчатку, и они выехали на дорогу.*** Холодный ветер забирался под самый подшерсток, но его белая шерсть спасала от мороза; уши ласкал тихий шепот падающего снега и журчание ближайшего ручейка. Ели мирно спали под снежным покровом, лишь изредка дятел нарушал их покой, разнося кору своим быстрым клювом. Волк поднял морду и посмотрел на небо, затянутое сине-серыми тучами, сквозь которые иногда проскальзывали тонкие лучики солнца. В ноздри залетела снежинка, и он громко чихнул. Волк повел ухом, услышав хруст снега под лапами мелкого зверька. Заяц… Он метнулся в сторону, в три прыжка настигая добычу. Белый заяц вскрикнул и замолк, задушенный мощными челюстями. Покончив с трапезой, волк облизнулся, слизывая остатки крови с заостренной морды. Издали послышался протяжный вой его сородичей, зверь поднял голову и громко завыл, взывая к ним. Они ждали его… Он пустился в бег, снег хрустел под его огромными лапами. Ветер свистел в ушах от столь быстрого бега, но волк не хотел останавливаться. Ему хотелось бежать, бежать по этому прекрасному зимнему лесу.*** Сидя в тени одинокого раскидистого дуба, Мария уже полчаса наблюдала за упитанным шмелем, который кружил над луговыми цветочками. Ее умиляло и забавляло, как он, деловито жужжа, перелетает с цветка на цветок, пачкая в пыльце свою пушистую попку. Охотница дожевала свой бутерброд с терпким сыром с приятными ореховыми нотками и достала пару наливных яблочек из дорожной сумки, бросив задумчивый взгляд на свою кобылу, которая паслась неподалеку. Может, и ее тоже угостить? Она поднялась, стряхнув траву с брюк, и направилась к лошадке. —?Радуга? Ду-уся?.. Хочешь яблочко? —?она протянула яблоко на раскрытой ладони, и кобыла, подняв голову, сгребла его губами. Мария нежно похлопала ее по шее и надкусила свое яблоко, весело хрумкая им. Сова бесшумно подлетела к хозяйке, и охотница подставила ей перчатку. Птица держала в клюве окровавленную полевку. —?Оска, неужели тебе ее совсем не жаль? Такая маленькая… —?Мария вздохнула, наблюдая, как птица растерзывает тельце мышки острыми когтями и клювом. Что поделаешь, это же хищная птица. Это напомнило об еще одном хищнике, который был на ее попечении. Алукард… Мария никак не могла полностью отбросить тревожные мысли о нем. Он страдал и, похоже, она совсем не могла ему помочь, что безмерно ее печалило. Еще у нее из головы не выходил странный поступок феи. Почему она разбила флакон? Может, она как-то связана с состоянием Алукарда? Что, если именно фея вредит ему? Охотница тряхнула головой. Надо подумать об этом после охоты, решила она. —?Все готовы? —?спросила Мария у своих питомцев. Радуга подняла голову, и охотница распутала ее ноги. Оска взлетела и переместилась на луку седла, Мария влезла в седло и осторожно пришпорила лошадь стременами. Они выехали на тропинку и направились с городку. Сгустились сумерки, когда охотница подъехала к городскому кладбищу. Она окинула его взглядом и решила, что лучше спрятать лошадь подальше, дабы ее не загрызли. Не то чтобы такое случалось прежде, но береженного Бог бережет. Мария быстро трусцой вернулась в черту города и оставила Дусю в местной конюшне. Им с Оской было проще сражаться дуэтом.*** Темная безлунная ночь. Глухая тишина прерывалась лишь зловещим скрипом деревьев, разросшихся на кладбищенской земле. Мария осторожно двигалась в кромешной тьме, обходя надгробные плиты. Где-то здесь успокоились навеки ее родители. Она сжала губы и тяжело вздохнула. Охотница подняла руку в перчатке, сова сорвалась с нее и бесшумно взмыла в воздух. Мария глубоко вздохнула, прислушиваясь. Тихо… Она прошлась по тропинке меж надгробий, раскидывая магические печати вокруг. Их кольца слабо вспыхивали синеватым свечением и затухали. Вдруг Оска громко ухнула. Мария навострила уши. Один. Позади… Сова ухнула еще раз, на этот раз громче. Значит их больше. Охотница резко развернулась и ударила заклинанием. Тварь взвизгнула и быстро отпрыгнула, увернувшись от следующего удара. Что это было? Упырь? Нет, оно быстрее. Мария едва успела заслониться магическим щитом. Тварь клацнула зубами у самого лица. Это не упырь, таких тварей она прежде не видела. Охотница сложила пальцы в призывной жест, печати зажглись и осветили кладбище. Вокруг нее кружили на четвереньках шестеро человекоподобных тварей, их голая серая кожа сочилась слизью, огромные затянутые черным глаза сфокусировались на ней. Ближайшая тварь угрожающе зашипела, обнажая истекающие ядом длинные клыки, и собралась, готовясь к прыжку. Мария подняла левую руку в охранном жесте, вокруг ее стоп нарисовался магический круг. Нужно выиграть время, чтобы призывать Небесного Дракона, но это заклинание трудно удерживать одновременно со щитом. Тварь метнулась к ней, ударилась о щит, и ее отбросило ударной волной столкновения. Вокруг охотницы заискрились электрические разряды, она вытянула перед собой правую руку и громко призвала: ?Сейрю, явись!? Синий дракон, сверкая ледяной чешуёй, вырвался из пространства перед ее рукой и понесся за взвывшими от ужаса тварями, разнося их в клочья. Вдруг ее резко сбили с ног. Магический щит треснул, тварь ударом отбросила Марию. Она ударилась плечом о надгробие и всхлипнула от боли. Тварь мгновенно оказалась рядом, и лишь яростный залп огня помешал ей сомкнуть пасть на горле охотницы. Тварь завизжала, сгорая в небесном пламени и источая мерзостный запах паленой кожи. Мария со стоном поднялась на ноги и огляделась. Она пересчитала трупы. Шесть. Сжечь их было не просто, магический поток болезненно отдавался в ушибленном плече. Охотница вытащила кинжал и, давясь отвращением, отрезала голову последней твари прежде, чем сжечь обезглавленный труп. Надо исследовать их и занести в бестиарий. Возможно, это не последний раз, когда она с ними столкнется. Новые виды тварей стали появляться чаще после возвращения замка Дракулы. Против них не действовали обычные заклинания, только небесная магия Марии или удар Убийцы Вампиров мог их уничтожить. Охотница завернула голову в тряпку и положила в сумку, оставленную у ворот кладбища. Оска приземлилась на забор и укоризненно ухнула. —?Да знаю, знаю я! —?раздраженно отмахнулась от питомцы Мария. —?Я обещала быть осторожнее, но они застали меня врасплох. Надо больше тренироваться… Она тяжело вздохнула. У нее не было сил ехать домой, поэтому охотница решила переночевать в таверне. Благо, вид отрубленной головы монстра отпугнул потенциальных прилипал. А владелец таверны даже предложил ей заночевать бесплатно. Мария отказалась от ванны и рухнула в постель прямо в одежде. Такое использование магии совсем изнурило ее.