1. (1/1)

лето 1983 годаЯ смотрю вслед поезда, который увозит вдаль самого дорогого мне человека. Увижу ли я его еще? Непонятно. Он улыбнулся своей непринужденной улыбкой, как будто говоря ?ну, еще увидимся?. Как же меня раздражала эта фраза. Это звучало так просто и отвратительно, что я не мог ее терпеть. Мне было бы удобнее сказать прощай.Поезд тем временем уезжал все дальше и дальше, и я импульсивно сделал пару шагов, будто бы я мог остановить его. Я бы остановил поезд. Оливер бы вышел, я бы его обнял и никуда не отпускал. Обняв руками самого себя, смотрю на уже удалившийся вдаль поезд. Его тело, казалось идеально подходило к моему, и я был уверен, что лучше него никого не найду.Тут я осознал, что он все-таки уехал. Ноги подкосились, глаза заполнили предательские слезы. И я понял, что если продолжу тут стоять, то упаду под какой-нибудь случайно проезжающий мимо поезд. И тогда я попросил маму забрать меня. Она была взволнована, из-за моего трясущегося голоса, и кажется понимала, почему я расстроен. Однако она не стала возражать, и быстро забрала меня. В машине из моих глаз снова побежали слезы, и глаза стали красными, будто я курил травку. Мама изредка смотрела на меня и улыбалась так искренне, что мне становилось стыдно, что я развожу тут истерики, и я пытался выдавить из себя хоть какое?— то подобие улыбки.Когда мы приехали домой, я еще несколько дней не решался зайти в ту комнату, которая была моей. Какой-то неведомый страх закрывал мне дорогу туда. Я молился, лишь бы Оливер случайно забыл там еще что-то из своих вещей. Однако этого не произошло. Он никогда ничего не забывал. И у меня осталась только его рубашка, которую он сам мне отдал. Эта рубашка, которая стала моей самой любимой одеждой и всегда была под рукой. Воздух в той комнате остался таким же приятным, практически все вещи пахли одеколоном Оливера. Еще примерно неделю я не открывал окна, и умирал от жары, всё для того, чтобы запах Оливера не выветрился из этого места. Каждую ночь я не спал, заново переживая все наши моменты. Шептал свое имя тихо, стараясь имитировать голос Оливера, выходил на балкон, где мы обычно сидели, ходил к тому месту, где мы в первый раз поцеловались. И так каждую ночь, оставшуюся неделю до конца лета.А потом наступила осень. И мы уехали из того дома. Я был рад оставить все воспоминания там, хотя и в городе они не оставляли меня. Но понемногу, с помощью школы и некоторых друзей я начал отходить от того состояния, что было летом. Однако полностью Оливера я никак забыть не мог. Это было невозможно.Ханука 1983Мы опять приехали на виллу. Зимой здесь все было по-другому. Нельзя было ходить как летом в одной рубашке и шортах, на траве лежал редкий снег, а все водоемы были покрыты тонким льдом.Ханука. Такой необычный праздник. На него все что-то ждут. Загадывают желания и верят, что они обязательно сбудутся. Однако я перестал в это верить после того, как в детстве я загадал себе собаку далматинца, но так и не получил ее. Я вообще не чувствую какую-либо помощь сверху. Как будто все от меня отказались.И в этот праздник я не ждал ничего особенного, и как обычно слушал музыку в наушниках, когда зазвонил телефон. Я подбежал к нему, и услышал знакомый голос.—Элио? —?я никогда не забуду эту интонацию. —Элио, это ты? Я туда попал? —?я поспешил ответить.—?Эм, да, это я. Как ты?—?Отлично. А ты? —?так непринужденно спросил Оливер.—Я хорошо. Скучаю по тебе,?— стараюсь держаться хладнокровнее.—?Я тоже скучаю. Очень. И у меня есть для тебя новость.—?Н-новость? Ты женишься что ли? —?спросил я дрожащим голосом.—?Эм, да, возможно я женюсь весной. —?все также спокойно ответил Оливер.—?Ты ничего не говорил.—?Это продолжается уже два года с перерывами, так что да.—?Это… отличная новость,?— я решил сделать вид, что рад этому.—?Ты против? —?зачем-то спросил он.Я не успел ответить, в разговор вмешались родители.—Оливер, дорогой, когда ты вернешься? —?спросила мама.—?Мне бы хотелось,?— с грустью ответил он.—?Ты застал нас как раз за выбором тебе замены на следующее лето,?— пошутил отец.—?Кстати о новостях, я звоню сказать, что я помолвлен,?— родители искренне его поздравили.—?Слушай, мы оставляем вас с Элио поговорите. Счастливой Хануки,?— и они положили телефон. Мы остались вдвоем на проводе.—?Они знают про нас.—?Я понял. Твой отец говорил со мной, как с членом семьи. Тебе так повезло. Мой отец отправил бы меня в больницу.—?Элио, Элио, Элио,?— зашептал я, приставив трубку телефона настолько близко, насколько можно было.—?Оливер, я все помню,?— также зашептал он.Наш разговор закончился ничем. Мы просто пожелали друг другу счастливой Хануки, и попрощались. Я так и не смог сказать. Что против его свадьбы. А хотя кто я такой, чтобы запрещать что-либо ему. Наверное уже никто.Я подошел к камину и наблюдал за горящими в нем дровами. Огонь метался из стороны в сторону. Дерево потрескивало от разности температур, и вся эта картина завораживала.И тут я услышал слова отца:—Девушка очень умная, в таком возрасте уже учится в университете. Может быть они подружатся с Элио.Летом приедет какая-то девушка. Это может быть интересно.