Тиски. (1/2)
Неделя пролетела слишком быстро, слишком обычно. Жужжащий вечно веселый Киба, до жути влюбленный Гаара, бесконечные мамины звонки, его серая конура, ненавистный колледж — жизнь текла, как грязная вода в сточной канаве, вяло и неизменно. Гаара с головой ушел в проект и их общение свелось к однотипным сообщениям по вечерам. «Сладких снов». «Сладких». Хотя Наруто не спал сладко уже черт знает сколько времени.
Но сегодня пятница. А точнее, её вечер. И они, наконец, увидятся. Вечеринка у Кибы. Общие друзья, алкоголь, музыка, смех. Все вроде бы знали про их отношения, никто не спрашивал, не фыркал и не морщился. Терпели. Но не сегодня. Сегодня появились новые лица, новые взгляды. И среди них были те, кто смотреть не хотел. Те, кто смотрел с отвращением.
Дом Кибы вонял пивом и немытой посудой. Запах, пропитавший стены, был чем-то средним между сгоревшей картошкой и дешевыми фруктовыми духами. Двери постоянно хлопали, как чьи-то зубы от передоза никотина. В колонках гремело что-то из разряда «вруби погромче, а то я еще не оглох». Люди были везде — на диване, на полу, на подоконниках. Пьяный смех сливался с переговорами, как на чертовой бирже. Наруто вошел, сжимая руку Гаары, чувствуя её теплоту. Ему нужно было это тепло. Это заземление. Потому что внутри уже что-то скрежетало, как лезвие по стеклу.
Сай, Джуго, Карин, Суйгецу — они просто пожали плечами. Им было все равно, кто с кем спит. Но потом Наруто увидел эти взгляды. Маслянистые, цепкие, чужие. Темари. Тен-Тен. Рок Ли. И Шикамару, который, казалось, смотрел сквозь них, но слишком внимательно, слишком долго.
— Серьезно? — голос Темари был полон яда. — Ты трахаешься с ним?
Наруто не успел ничего сказать. Гаара даже не вздрогнул, даже не сжал его ладонь сильнее. Только склонил голову вбок, оценивая, словно перед ним не человек, а просто кусок говорящего мяса.
— Ты серьёзно? — повторила Темари, её голос дрожал от чего-то, похожего на злость, но было в этом ещё что-то… почти страх. — Это просто… мерзко.
— Не тебе решать, что мерзко, — ответил Гаара и его голос звучал так ровно, что даже воздух в комнате стал тяжелее.
— Это противно, — бросил Рок Ли и его лицо исказилось, как будто он только что хлебнул чего-то тухлого.
Наруто хотел что-то сказать. Хотел вцепиться в него словами, сожрать, уничтожить. Но он только сжал зубы. Гаара не реагировал. Совсем. И это бесило ещё сильнее.
Киба попытался сменить тему, кто-то засмеялся, кто-то неловко кашлянул. Но воздух был пропитан чужой ненавистью и когда Рок Ли толкнул Гаару плечом, как будто случайно, стало ясно — это не закончится просто так.
Они вышли на улицу. Снег хрустел под ногами, вязкий, как мокрая вата. Воздух давил тяжестью, смешанной с алкоголем и чем-то ржавым, металлическим, чем-то, что оставляет привкус на языке задолго до первого удара. Всё это было предчувствием.
Слова текли, как яд, лениво растекаясь в холоде. Чьи-то пальцы сжались в кулак, воздух прорезала рука. Глухой удар. Ещё один. Чужие спины толкаются, сминаются, кто-то рявкает, кто-то дышит слишком тяжело. Драка. Она начинается так же банально, как заканчиваются плохие пьянки. Суета, шум, вспышки движений в темноте. И Наруто получает. Не за себя.
Он получает, потому что Гаара стоит, спокойно, слишком спокойно, слишком ровно, словно это не имеет значения. Потому что он молчит. Потому что он не отвечает. Потому что он не может просто взять и разорвать этих людей на части. Потому что он терпит.
Наруто сгибается от удара в рёбра. В глазах белый шум, в ушах гул. Его бросает назад, в сугроб, снег облепляет лицо, залезает за шиворот. Кто-то хохочет. Кто-то матерится. Он поднимается, но поздно. Сильный толчок в бок, затем в плечо, грубые пальцы хватают его за воротник, тянут.
Кулак настигает скулу. Щелчок зубов. Медный привкус во рту.
Где-то слышится голос Кибы, он орёт, но это уже не важно. Наруто не сопротивляется. Он не бьёт в ответ. Только сжимает зубы. Терпит. Но терпеть — не значит не чувствовать.
Гаара как будто только вернулся в реальность, он цел и невредим, потому что он спасатель, грёбаный добрячок, он в драку не полезет, а у Наруто сводит кровь в жилах от того, насколько он хочет оторвать им всем головы и сожрать с потрохами. Ему совсем не больно от ударов, ему больно, что весь этот ангельский образ не позволяет ему показать свою сущность, которая готова превратить здесь всё в пепел. Вместо этого он превращает в пепел сам себя, изнывая от неспособности сделать так, как он хочет.
Гаара подрывается к нему, беспокойно осматривая. Наруто видит в его глазах сожаление, но не злость, а ему нужна злость, агрессия, ему нужно что-то ядовитое, что-то на змеином, потому что если бы кто-то тронул пальцем Гаару, Наруто бы за себя не отвечал, он бы точно вкатал всех в асфальт. Но Гаара и был солнцем, теплом и светом, только потому, что Гаара не такой, как Наруто. Вот и всё.
Сначала Наруто молча считал про себя, он терпел, пока Гаара заботливо обрабатывает раны, мажет какими-то мазями, пытается как-то успокоить Наруто, пожалеть. Он не понимает, он, сука, не понимает, что внутри Наруто сейчас творится такой пиздец, который выжигает ему лёгкие. Ему просто необходимо хоть куда-то выплеснуть эту скопившуюся агрессию, которую он чувствует на своём языке. Что-то ломается. Кажется, это терпение Наруто.
В какой-то момент он останавливает руку Гаары, что нежно прикасается смоченной в перекиси ватой к его лицу. Это всё осточертело до такой степени, до такой, что Наруто просто уходит, толкая Гаару плечом, вытаскивая пачку сигарет. Если он сейчас не покурит, кто-то умрёт на этой сраной вечеринке. Кто-то точно не доживёт, потому что Наруто на грани. На такой, что разум постепенно его начинает покидать. Перед выходом на улицу он хватает бутылку виски, которую он якобы никогда не пьёт, ведь он предпочитает лёгкие коктейли — для мира Гаары, естественно. Он вышибает ногой дверь, потому что так захотел и выходит на задний двор, чтобы проветрить свою больную башку.
Закуривает. Первый вдох резко, глубоко. Горечь дыма обжигает лёгкие, разливается по телу, но не даёт покоя. В висках всё ещё грохочет кровь, костяшки ноют, а внутри — пожар, жадный, неугасимый.
Краем глаза замечает его.
Рок Ли.
Стоит, смотрит. Лицо напряжённое.
Наруто медленно делает шаг вперёд. Ли едва заметно напрягается, но не двигается. Пока не двигается.
Взгляд Наруто леденеет. Секунда — и он уже не тот улыбчивый светлый парень, к которому все привыкли. Больше никакого солнечного тепла. Только стылый, вымерший космос в глазах, бездонная ледяная пустота.
— Интересно, Ли… — Голос глухой, низкий, хриплый от дыма. Медленный. Ровный. Опасно ровный. — Каково это… быть ничем?
Он делает ещё один шаг. И Ли наконец-то дёргается. Совсем чуть-чуть. Почти незаметно.
— Должно быть, больно, да? Когда тебе кажется, что твоё мнение что-то значит, но потом… — Наруто щёлкает пальцами, как будто тушит невидимый огонёк. — Осознаёшь, что ты просто кусок дерьма.
Он стряхивает пепел. Прямо под ноги Ли.
— У тебя ведь даже своего лица нет. Всю жизнь — жалкая пародия на чужие идеалы. Всю жизнь — второсортная копия, никому не нужный мудак, который даже ненавидеть не умеет правильно.
Он не приближается, но воздух вокруг них будто сжимается, сдавливая грудную клетку, забирая кислород.
— Ты ведь думал, что можешь что-то сделать, да? Думал, что твой гнилой взгляд может заставить нас стыдиться? — Голос остаётся спокойным, но в нём что-то щёлкает, трещит, скрежещет, словно лезвие по кости. — Как смешно.
Ли больше не смотрит в глаза. Потому что там ничего нет.
Наруто медленно затягивается. Глубже. Глаза его не мигают, движения неторопливые, ленивые, хищные.
— Жалость. — Он усмехается, наклоняя голову набок. — Только она у меня к тебе есть, Ли. Жалость.
Последняя затяжка. Сигарета выскальзывает из пальцев, падает в снег, тлеет ещё пару секунд, прежде чем угаснуть.
А Наруто уже уходит. Плечом задевает Ли, толкает чуть сильнее, чем нужно. Ли сжимает кулаки, но не отвечает. Просто стоит и смотрит ему вслед.
И только когда Наруто скрывается за углом, Ли понимает, что его трясёт.
Наруто возвращается на вечеринку, проходя через коридор, где пахнет алкоголем, табаком и чем-то сладким. Музыка гудит в колонках, басы бьют прямо в грудную клетку, в такт сердцебиению. В комнате мелькают лица — Киба что-то орет в караоке, Карин спорит с Саем, Суйгецу наливает себе и Джуго по рюмке. Все как всегда. Всё чужое.
Он садится прямо на пол, прислоняясь спиной к дивану, вытягивает ноги и делает последний глоток виски. Горло обжигает, но он почти не чувствует. Гаара где-то среди этих людей, но впервые за долгое время ему наплевать. На Гаару, на Кибу, на всех этих шаблонных персонажей, которые играют роли, будто их кто-то режиссирует. Он смотрит в одну точку на полу, в размытую тень от лампы и понимает, что, возможно, как раньше уже не будет.
Он слышит, как кто-то подходит, но не поднимает глаз. Легкое движение воздуха, запах сандала и кофе. Гаара садится рядом. Его тепло ощутимо даже через сантиметры. И это тепло сейчас раздражает.
— Виски? — в голосе Гаары скепсис. — Не слишком ли?
— Почему ты ничего не сделал? — Наруто смотрит на него, наконец. Гаара чуть вздрагивает, замечая в этом взгляде что-то чужое.
— Наруто...
— Почему? Почему не поставил их на место? Ты ведь это умеешь. Умеешь же.
Гаара вздыхает. Веки у него чуть подрагивают. Он думает, формулирует.
— Я просто считаю, что не реагировать — лучший способ показать, что их слова не имеют веса.
Наруто криво усмехается. Голос тихий, но в нём столько яда, что становится холодно.
— Как жаль, что так не считаю я.
Гаара помрачнел. Настроение его падает, как температура в этой чертовой комнате. Он смотрит на Наруто, виновато, как будто это он бил его кулаками по лицу. Потом осторожно берет за руку. Трепетно, аккуратно, словно Наруто хрупкий, словно он не взрослый парень, а безделушка из стекла. От этого прикосновения внутри что-то выворачивает.
Тошнит.
— Болит? — голос Гаары еле слышен.
— Нет.
Тишина сжимает их в свои объятия. В комнате грохочет музыка, кто-то пьяно смеётся, где-то спорят. Но между ними — вакуум. Гаара крепче сжимает пальцы, будто хочет передать ему часть себя, но Наруто уже пустой.
Так и сидят, пока Киба не вырывает Наруто из транса, не тащит веселиться и танцевать. Гаара отпускает его пальцы в последний момент и Наруто даже не оборачивается.
Музыка гремела, гудела в грудной клетке, пульсировала в висках. Кто-то уже спал, кто-то целовался в углу, кто-то громко говорил о чём-то бессмысленном. Но Наруто это не волновало. Он влился в поток, растворился в этом искусственном веселье.
Киба, потный от танцев, подхватил его за плечи:
— Да ты прям миссия по уничтожению вискаря, ха-ха!
Наруто усмехнулся, качая в руке пустую бутылку. И зачем он её вообще допил?
— Брось, расслабься! Давай, братан, двигаем телами! — Киба уже тащил его в центр комнаты, где чьи-то тела двигались в хаотичном ритме.
Наруто закатил глаза, но всё равно пошёл. Плевать. Он поддался ритму, закрывая глаза, позволяя музыке затопить мысли. Двигаясь так, будто внутри ничего не болело, будто кровь не закипала. Он улыбался, бросая случайные взгляды на Гаару, который стоял в стороне, скрестив руки. Наблюдал. С прищуром, с лёгким укором.
Потом начались игры. Они сидели в кругу, кто-то предложил «Правду или действие». Пара бутылок крутилась в центре. Карин бесконечно придиралась к Суйгецу, Джуго молчал, Сай улыбался своей загадочной улыбкой. Когда бутылка остановилась на Наруто, кто-то ляпнул:
— Правда или действие?
— Действие.
— Поцелуй кого-то, — раздался чей-то голос. — Или выпей, если не хочешь.
— Ну уж нет, поцелуй! — засмеялась Карин.
Наруто лениво усмехнулся и вдруг повернулся к Гааре. Тот не отвёл взгляда. В комнате воцарилась тишина. Он мог выбрать кого угодно, но выбрал его. Медленно потянулся, взял ладонью за шею, пальцы коснулись теплой кожи. Никакого вызова, никакого стыда — просто факт. И поцеловал. Без спешки, но с намёком.
Когда он отстранился, кто-то нервно кашлянул. Карин прыснула в кулак, Киба шумно зааплодировал.
— Ого, а вечер становится интереснее! — Суйгецу ухмыльнулся, подняв банку с пивом.
Тень сомнения скользнула в глазах Гаары, но он ничего не сказал, просто внимательно смотрел на Наруто, будто пытался разгадать что-то, чего не видел раньше. Наруто усмехнулся. И продолжил играть. Будто ничего не было. Будто всё было в порядке.
Музыка взрывалась, вибрировала в стенах, будто дом Кибы был не общежитием, а живым существом с бешеным сердцебиением. Тесное пространство, забитое людьми, было пропитано потом, алкоголем и чем-то ещё — иллюзией вечной молодости, что ли. Как будто всем здесь было плевать, что когда-то утро наступит.
Наруто танцевал. Двигался резко, резко, дергано, выжимая из себя остатки злости. Гаара сидел в стороне, наблюдая за ним, а он делал вид, что этого не замечает. Диджей что-то крикнул в микрофон, заставляя толпу завизжать и кто-то дернул Наруто за руку, втягивая в новый круг движений, будто его выдернули из собственных мыслей прямо в вихрь чужих тел.
— Пошли, поиграем! — Киба схватил его за запястье, глаза горели хмельным азартом. — Пива-понг или ты слабо?
— Чего? — Наруто дернулся, но Киба уже тащил его к столу, где кто-то торжественно расставлял пластиковые стаканы, заполняя их пивом.
Крик, смех, кто-то уже швыряет мячик, кто-то кричит «давай-давай!». Гаара появился рядом, чуть склонил голову набок, глядя на стол.
— Ты умеешь в это играть? — спросил он.
— Разберусь по ходу, — Наруто ухмыльнулся, подхватывая мячик.
Он прицелился, кинул — попал. Вокруг взорвался шум, кто-то хлопнул его по плечу. Игра затягивалась, стаканы пустели, но Наруто даже не чувствовал опьянения — адреналин всё ещё держал его. Всё было странно, слишком громко, слишком нереально, как сон, который вот-вот начнёт разваливаться.
И тогда вернулись они. Рок Ли, Темари, Тен Тен, Шикамару. Будто ничего не было. Будто не было тех взглядов, того презрения. Они просто вернулись в толпу, растворились в общем шуме, даже перекинулись парой слов с Кибой.
Наруто бросил мячик. Попал. И посмотрел прямо на Ли, будто проверяя, как тот выдержит его взгляд. Ли отвел глаза, сделал вид, что занят разговором с кем-то ещё.
Всё стало прежним. По крайней мере, снаружи. А внутри? Внутри, может, уже ничего и не осталось.
Шум нарастает, как океанская волна перед обрушением. Музыка уже не просто играет, а грохочет, пробираясь в кости. Кто-то смеётся, кто-то орёт, Киба прыгает на диване, держа в одной руке бутылку, в другой – кого-то за талию.
Наруто двигается в ритм. Нет, не думая, а просто позволяя телу делать то, что оно хочет. Виски приятно растекается по венам, словно топит внутри всю грязь. Он смеётся, его бросает в жар и он даже не понимает, как оказывается в центре комнаты, как кто-то тянет его в круг, как он начинает двигаться, словно весь этот вечер не оставил на нём никаких следов. И плевать, что Киба свистит, а Суйгецу что-то выкрикивает, поощряя его. Плевать, что он двигается так, будто это последний раз в его жизни. Он кружится, смеётся, ощущает всплески музыки каждой клеткой.