Izana Kurokawa (1/2)

Возможно, ты бы в который раз проклинала свою омежью сущность за столь невыносимые муки, которыми она стабильно награждала тебя каждые несколько месяцев, но сейчас вопрос о жизни стоял немного иначе. Да и вопрос был иным.

— На диване или на кровати? — с чем можно сравнить его глаза? Только с двумя крупными дорогими аметистами, под стать их владельцу.

Твой взгляд обвел несколько комнат, останавливаясь на спальне.

— На ковре, — почему-то жажда опробовать все необычные уголки квартиры во время течки ощущалась острее, чем обычно.

Порой Изана удивлялся твоему выбору, но тщательно скрывал свое любопытство под маской похоти, не обращая внимания на столь мелкие детали. Зачем вникать в то, на что ответа попросту не было?

Плавно опустившись на мягкий ворс, ты ловко поерзала бедрами, стараясь унять тягучую волну внизу живота хотя бы на пару минут. Шершавые ладони парня очерчивали круги на твоей талии, а очи его мерили тело сантиметр за сантиметром, желая не задерживаться на этом этапе очень долго.

Он испытывал тебя. Возможно, хотел проверить твою силу воли, которой почти не осталось, и он это прекрасно знал. В течку сдерживаться не хотелось, а томительное предвкушение равнялось мучительному ожиданию перед смертной казнью на гильотине<span class="footnote" id="fn_28935705_0"></span>.

В том, что Изана твой истинный, не было и сомнений. Его стойкий терпкий запах — не такой, как у других альф, — навечно осел в твоих легких, обволакивая каждую клеточку тела. Ты же, в свою очередь, сводила его с ума одним своим присутствием. Курокава всегда искал во всех замену для кого-то другого. Он не привык обращаться к настоящим лицам окружавших его людей. Плохое детство и жестокая юность оставили неизгладимый отпечаток на парне, который не смоешь в душе, не соскребешь ногтями, не вырежешь ножом.

Теперь, зарываясь ладонью в твои мягкие волосы, Изана понимал, что он не сможет увидеть в тебе кого-то другого. В его разуме не складывалась иная картинка, он видел только тебя саму.

Больше не нужно притворяться.

Перевернувшись, он усадил тебя сверху на собственные бедра, наблюдая за твоими уверенными попытками взять все в свои руки. Он любил подчинять, но ненавидел подчиняться, так что, сжав твои ноги ладонями, он перекрыл кислород всем твоим потугам, не разрешая и дальше беспрестанно ерзать на его ногах.

— Еще немного.

В такие моменты ты искренне хотела дать самодовольному парню пощечину. Иуда<span class="footnote" id="fn_28935705_1"></span> видел твои мучения, но не позволял себе дать волю желанию и впиться в твои уста, не допуская необузданную жажду к выходу наружу.

Когда твои руки начало слегка потряхивать от настолько близкого контакта с альфой, его возможный стыд, о наличии которого ты все же сомневалась, все-таки решил дать парню толчок к ответным действиям, и он затянул тебя в пламенный поцелуй, обхватывая твою хрупкую девичью шею ладонью.

Влажное напряжение чувствовалось с обеих сторон, только выдержка Изаны, в отличие от твоей, была железной, несмотря на его природу и клеймо альфы, которое, по сути, не включало в себя терпение и самообладание.

Хладнокровие — квинтэссенция<span class="footnote" id="fn_28935705_2"></span> сущности Изаны Курокавы, но сейчас он все же ослабил канат на собственной шее, позволяя себе пойти на поводу у твоих феромонов.

Буквально разрывая футболку на части под твой удивленный взгляд, он откинул ее в сторону, скрывая влечение в глазах за длинными прищуренными ресницами. Он с тем же юношеским интересом рассматривал твое тело, поглаживая живот и переходя ладонью на ноги, пробегаясь пальцами по внутренней части бедра.

В его голове пронеслась мысль о том, что прелюдий уже вполне достаточно, но от пары собственнических поцелуев на твоем теле он бы не отказался. Светлые волосы парня приятно защекотали оголенные ключицы, а влажная дорожка под его губами почти моментально обожгла прохладой, оставляя после себя сладкие грёзы перед главным событием.

Изана никогда не надевал ничего на торс, когда был дома, так что, чтобы раздеть его сейчас усилий не нужно. Конечно, он не любил лишнюю ткань на теле, но так как Курокава всегда был честным с самим собой, то он понимал, что причина крылась в другом, а если быть точнее, в другой. Его мужское самолюбие приятно тешили брошенные тобой взгляды в его сторону, он чувствовал, как часто ты прожигала дыру в его загорелой спине, осматривая аккуратно сложенный стан. Участие в группировке не прошло бесследно, не давая держать себя в любой другой форме, кроме как идеальной.

Домашние шорты легко слетели с напряженных ног, оставив тебя в одном нижнем белье, с изнемогающим желанием совершить то, ради чего природа и наградила вас возможностью быть альфой и омегой.

Глаза медленно прикрылись, а в голове возникло осознание того, что у других пар все проходило явно по-другому. Где же такое видано, чтобы альфа настолько себя сдерживал? Тараканов в голове Изаны вполне можно было бы понять, но почему-то не совсем хотелось.