Часть 26 (1/2)

Чонгук сидит на стуле, угрюмо залипая в экран своего ноутбука. За окном капает мелкий сентябрьский дождик, а позади на кровати валяется Юнги с не менее счастливым выражением лица и что-то быстро печатает на клавиатуре. Прошли только две учебные недели, а их уже завалили проектами и курсовыми чуть ли не по самые уши. И хоть сроки большинства проектов растянуты до конца полу и даже всего семестра, один из парных должен быть готов к концу сентября. Чонгук как раз улетает на следующий выходных, поэтому поэтому парням, которые уже по традиции делают подобные проекты вместе, кровь из носу надо сдать работу на этой неделе, потому что иначе Чон не сможет присутствовать на защите. Вот теперь они и страдают уже несколько дней над разбором никому неинтересных китайских рукописей прошлого и нынешнего века, чтобы выполнить задание. Спасибо хоть на том, что материалы самостоятельно искать не пришлось, все тексты выдал сам преподаватель.

– Я уже есть хочу, – подает голос Юнги спустя хрен знает сколько часов сидения в одной позе. Парень жует во рту кончик деревянного карандаша и неожиданно начинает плеваться, случайно откусив кусочек краски. Он голодный, конечно, но ещё не настолько.

– Я тоже, – соглашается Гук, в очередной раз нажимая кнопочку сохранения в Word. Он проверяет часы на ноутбуке: половина четвёртого. Есть давно пора. – Хочу чачжанмён.

– Даже это китайщина… – обреченно вздыхает Мин и откидывает свой компьютер в сторону, разминая затёкшую шею (учёба вредна для здоровья). Парень достает телефон из кармана джинс, чтобы открыть приложение доставки. – Давай что-нибудь другое.

– Ты же тоже его любишь, – не особо активно возражает Чонгук, тратя все свои усилия, чтобы просто не отвлекаться и закончить один из фрагментов перевода. Стоит сейчас взять перерыв, и всё… назад за уши не притянешь. Хоть и осталось совсем немного, но от китайских иероглифов уже рябит в глазах, и мозг постоянно пытается найти лазейку, чтобы отдохнуть и ничего не делать.

– О! Я буду бургеры, – громко восклицает уже развалившийся на кровати Юнги, увидевший скидку на доставку с одного из его любимых мест. – И картошку. Или пиццу? Нет, хочу чизбургер. Двойной. Или лучше просто два… Два двойных. Сырный соус и колу, – наконец определяется парень. – Ты будешь?

– Да, мне то же самое, – кивает собеседник, от одного перечисления оголодавший ещё больше. Умственная работа тянет энергии не меньше, а то и больше, чем физическая нагрузка и его тренировки. Он ныряет рукой в лежащую рядом пачку чипсов и достает оттуда ровно ничего. Увы.

Через сорок минут доставку привозят, и парни всё-таки отрывают свои пятые точки от насиженных мест, чтобы затем снова сесть на кухне.

Пока Юнги активно шуршит упаковкой от второго чизбургера, Чонгук ест свой и улыбается, глядя в телефон и видя новое сообщение от Тэхёна, высвечиваемое на экране. Он не задумываясь кликает на их чат, пока откусывает очередной кусок бургера, и тут же им и давится. Чон грязными пальцами быстро хватает телефон со стола, чтобы Юнги, сидящий напротив, не успел увидеть содержимое переписки.

– Ты чего? – удивленно спрашивает Мин, отвлекаясь от видео, проигрываемого в его смартфоне, на резкие телодвижения и громкие звуки рядом. Чонгук кашляет до слёз.

– Д-да н-ничего, – сквозь хрипоту выдавливает парень и тянется к стакану, чтобы запить уже эти дурацкие хлебные крошки, которые попали ему не в то горло.

– Постучать? – предлагает друг, уже привставая со своего стула. – Аж покраснел весь.

Гук машет рукой, пока отпивает колу.

– В-всё, всё нормально, – наконец отвечает он сиплым голосом. – П-подавился.

Юнги всё же хлопает его по спине пару раз, прежде, чем вернуться на место.

– Аккуратней ешь, – напоследок комментирует он и снова утыкается взглядом в свой телефон.

– Да, спасибо.

Чонгук, воспрянув из мёртвых, повторяет за ним и снова разблокирует смартфон, держа экран строго напротив своего лица, чтобы причину его внезапного кашля мог видеть только он. Глаза с хитрым прищуром и лезущей в них чёлкой смотрят на него в ответ с цифрового изображения, прекрасно зная, какой эффект произведёт это фото. Тэхён томно прикусывает губу, его толстовка задрана вверх, оголяя подтянутый живот, а свободная рука держится за пах, сжимая просто прекрасно, отчетливо, идеально (Гук не знает, какие слова подобрать) видимый стояк сквозь ткань домашних штанов, словно парень вообще без белья под ними (от этой мысли легче не становится). Чонгук делает это буквально против воли, но не может заставить себя остановиться и перестать разглядывать каждую деталь, от чего в собственных даже свободных трениках становится уже тесновато.

Телефон ненавязчиво вибрирует прямо в его руках, оповещая о новых сообщениях. Он смахивает открытую фотографию и официально проклинает себя за то, что не надел сегодня хотя бы менее палевные джинсы. Тэхён скидывает одну за другой ещё две фотки, на первой он уже в одних трусах (всё-таки он был в белье) и с собственной рукой в них же, а на второй вообще полностью голый, ничем не прикрываясь, демонстрирует гордо стоящий член и довольно улыбается. И, как и всегда, уверен в себе на все двести процентов. Чувствуется даже через пиксели.

Парень присылает ещё одно сообщение, но на этот раз лишь текстовое:

Тэхён:

Приедешь в гости?

Как невинно звучит, особенно после таких фотографий. Словно приглашает на чай.

Вы:

За это можно привлечь к уголовной ответственности??

Тэхён:

Возбудился, зайчонок?

Чонгук, и не общаясь с ним вживую, прекрасно слышит его самодовольную усмешку, от которой ноги буквально сами готовы разъехаться в стороны.

Вы:

…

Ты же знаешь, что я сегодня у Юнги. Что мне теперь делать?

Тэхён:

Приезжай ко мне, я помогу 😈

А если серьезно, то Джин свалил на весь день. И я уже пиздец соскучился. Надоела твоя домашка…

Это правда. Они с прошлых выходных так нормально и не проводили времени вместе, не считая встреч на тренировках и провожаний после. У Тэхёна теперь и учёба, и работа, а Гук сам со среды замуровался в китайских бумажках и не вылезает оттуда уже несколько дней. Тэхён всё же пытался вчера напроситься в гости после тренировки, суббота же, но Чонгук ему отказал, т.к. с самого утра собирался к Юнги доделывать их работу, а если бы Ким к нему поднялся, то уже бы сам Гук не поднялся на следующий день, особенно почти после недели внезапно организовавшегося воздержания. И теперь Тэхён, видимо, решил ему отомстить, заставив сидеть со стояком под кухонным столом прямо у друга в квартире… А у него, между прочим, у самого уже недотрах и просто сильная нехватка любого вида близости с парнем, полчаса обнимашек в машине Гуку уже явно недостаточно.

Чонгуку очень хочется с ним погулять, поехать в центр города и пройтись по шумным улицам, забежав по пути в понравившиеся кафешки и магазины, чтобы налопаться всякой ерунды, которую сам дома вряд ли станешь готовить, потому что следишь за своим питанием, которое нарушить иногда тоже хочется, или затеряться во дворах на вечернем районе и качаться на скрипучих качелях, пока из «взрослых» никто не видит и не отругает их за то, что такие кабаны ломают детскую площадку. На природу, снова к тому озеру, на которое они ездили с ночевой в середине августа, чтобы посмотреть на поток Персеиды вдали от городских фонарей, и где Тэхён, прямо под звёздным небом, на котором то и дело мелькали пролетающие метеоры, на расстеленном ими покрывале взял его так нежно, что хотелось плакать, то ли от осознания, что романтичнее в его жизни уже больше ничего не будет, то ли от очередного ломающего его оргазма – та ночь была ясной, душной и горячей.

Или, наоборот, можно никуда не идти и остаться дома, посмотреть фильм, лёжа в обнимку под мягким пледом, поболтать о чём-то обыденном и несерьёзном, выбирая между шоколадной курицей или клубничной пиццей, или, напротив, порассуждать на тему смысла жизни всего человечества и каждого индивида отдельно. Иногда, как в сопливых мелодрамах, Тэхён просит Чонгука почитать ему на французском, пока сам молча лежит головой у него на коленях и слушает с таким умным видом, словно действительно всё понимает (иногда Гуку кажется, что Ким и правда просто прикидывается, что не знает французский). Правда, больше, чем за месяц, они не смогли закончить и одной книги, потому что выдержки Тэхёна хватает не более, чем на пятнадцать минут, прежде чем он начинает приставать к парню с непристойными предложениями, которые сразу же и реализует в своих действиях. Чонгуку, конечно, ничего не остаётся делать, кроме как принимать их, а потом откровенно стонать и цепляться за его спину, оставляя на ней свои красные метки, пока он самозабвенно втрахивает его в кровать. После этого они могут пойти перекусить на кухню, если захотят, приготовить полноценный ужин, или Тэхён просто снова разложит его на столе, заставляя кончать как минимум в четвёртый раз за вечер, и в конце они закажут доставку.

Страсть и нежность захлестнули их с головой, и пока у обоих было время в период летних каникул, они коротали большинство вечеров вдвоём, упиваясь собственными чувствами и взаимной влюблённостью друг в друга. Сказка, где вместо принцессы два принца, и которую нельзя прочитать на ночь детям. С реальностью сочетать тяжеловато, особенно в последнюю неделю.

Чонгук опускает глаза на экран, где высветилось новое сообщение, и не может сдержать смешка.

Тэхён:

У меня торт есть.

Конечно, что ему в этой жизни ещё надо? Хорошо стоящий член и торт. Похоже на правду, на самом деле, потому что теперь заниматься проектом не хочется от слова совсем. Хочется к Тэхёну, можно даже без торта.

Тэхён:

Можем просто съесть его.

Или можем… раздеться, обмазаться им с ног до головы и только потом съесть.

Выбирай

Ну что ж, придётся не поспать одну ночь, если что-то пойдёт не по плану и они всё-таки не успеют доделать всё к четвергу.

На всё про всё у Чонгука уходит где-то полчаса. Сперва отмазаться перед Юнги, затем собрать свои вещи, не засветив своим интересным положением перед другом, потом дождаться такси и, наконец, доехать до тэхёновой многоэтажки. Тэхён все это время старательно подливал масла в огонь, продолжая присылать смски с недвусмысленным содержанием, и сам же страдал, сидя дома в ожидании.

Гук быстрым шагом идёт к единственному подъезду высотки, отражающей в многочисленных стёклах уже проявившее себя после дождя вечернее солнце, естественно, не обращая абсолютно никакого внимания на припаркованные около дома автомобили, в чьих окнах отражается тот же оранжевый диск, зависший в воздухе уже заметно ниже, чем это происходило в июне. С разницей примерно в три минуты они заходят в многоквартирный дом. Ожидающий сверху прямо в трусах идёт отвечать на звонок домофона, впуская Чонгука, и открывает дверь в квартиру, пока парень снизу поджидает следующий лифт, потому что предыдущий укатил прямо перед его носом. Тэхён присаживается на пуфик в прихожей, сложив нога на ногу, и ругается на пса, всё время порывающегося высунуть свой любопытный нос на лестничную клетку. Ёнтан начинает активно лаять и вилять пушистым веником, слыша знакомые шаги, когда Джин, слегка хмурясь, открывает почему-то незакрытую дверь в собственную квартиру. Выражение его лица быстро меняется на удивлённое, когда он видит своего младшего брата почти голышом.

– Ну наконец-то! – восклицает Тэхён и нетерпеливо подскакивает с собственного сидения, чтобы поприветствовать долгожданного гостя. – Какого хрена ты тут забыл? – настроение мгновенно меняется, когда вместо Чонгука перед ним неожиданно материализовался его старший брат.

Джин ненамеренно опускает взгляд вниз, натыкаясь на чужую эрекцию.

– Я надеюсь, ты не меня тут ждал, – намекая на вид Тэхёна, он проходит в квартиру.

Младший соображает недолго, зайцем прыгая к шкафу с верхней одеждой и выуживая оттуда первое, что попадется. Он прикрывается джинсовкой и шипит злющим котом:

– Уж поверь! Чё те надо? Ты же сказал тебя не будет допоздна!

– Да документы я забыл. Щас заберу и уеду, – немного раздражённо отвечает брат, радующийся происходящему не меньше. Как идиот туда-сюда катается, а его там люди ждут. Ещё и младший тут в эксгибиционисты заделался (неловко, всё-таки, от увиденного) и агрессирует на него.

– Забыл! – возмущённо повторяет Тэхён. – У тебя что, электронной версии нет? Не мог распечатать там!? – он в панике бегает глазами между чужими туфлями, которые со скоростью черепахи снимает Джин, и входной дверью, в которую вот-вот должен зайти Чонгук.

– На этих стоят печати и чужие подписи, я не могу их скоп…

– Так, ладно, – младший Ким его уже не слушает, просто хватая за плечо. – Пошли отсюда, – командует он в попытке убрать из прихожей своего брата. Может удастся развести их по разным комнатам.

– Да не толкайся ты! – ругается Джин, запинаясь об свои же туфли и мельтешащего под ногами Ёнтана, когда Тэхён начал толкать его в спину, чтобы ускорить.

– Да блять, просто свал… – кипятится младший, а Чонгук уже стоит на пороге, – …и.

Красивый, чуть взъерошенный и с румянцем на щеках, в уже расстёгнутой олимпийке и… со стояком в штанах. Который он тут же прикрывает рюкзаком, замечая чужие взгляды в районе своего паха.

– Я… – глаза быстро сканируют окружение, оценивая ситуацию. Тэхён смотрит испуганно, Джин в недоумении, Ёнтан воодушевленно лает, узнавая ещё одно знакомое лицо и запах, которым теперь постоянно пахнет его хозяин. – Извините, я, наверное, ошибся дверью, – неожиданно ровно произносит парень и выходит из чужой квартиры, аккуратно прикрывая за собой дверь.

– Ты что, его ждал? – спрашивает старший спустя недолгую паузу, пока они оба всё ещё таращатся на порог собственной квартиры. Джин сегодня увидел в два раза больше чужих эрекций, чем ему бы хотелось.

– Нет, – Тэхён продолжает неприятно сжимать плечо брата.

– А разве это не тот же парень, который был тут в позапрошлое воскресенье, когда вы что-то отмечали? – Джин окатывает ведром холодной воды и оборачивается головой в сторону младшего.

Да, точно, молодые люди в прошлый раз тоже пересеклись в дверях. Джин вернулся домой раньше, чем болеющий с похмелья Чонгук успел оклематься, чтобы Тэхён увёз его домой. Встреча эта не продлилась и минуты, но старший всё равно запомнил. Потому что Чонгук запоминающийся. Красивый и запоминающийся (по «объективной» оценке самого Тэхёна).

– Нет, – парень смотрит на брата и без зазрения совести врёт ему прямо в глаза, прекрасно считывая в них чужое неверие. Джин хмыкает.

– Да? А я вот уверен, что это он.

Тэхёну ответить нечего.

Они стоят в тишине пару секунд, пока парень не скривляет губы в тусклой улыбке и не отпускает плечо старшего. Он молча обходит его со спины и уходит в свою комнату, чтобы хотя бы одеться. Джин так же молча глядит ему вслед, слушая как тот шлёпает босыми ногами по полу, чуть прилипая к нему кожей, и задумчиво засовывает руки в карманы брюк. Ситуация.

Младший, уже в одежде, в такой же тишине сидит на краю своей кровати и ждёт, когда к нему придут, знает, что придут. Изначально, конечно, у него тут не каминг-аут с братом намечался, а кое-что поприятнее, поэтому приходится снова заправить постель и спрятать смазку с презервативами обратно в прикроватную тумбочку, на которой уже дымят ароматические свечки. Он оборачивается, когда в дверь стучат, и видит макушку старшего брата, Джин выглядывает из дверного проёма.

– Я зайду? – спрашивает он, на что Тэхён ему кивает.

Джин проходит внутрь, вдыхая приятный ненавязчивый аромат корицы и ванили, не вписывающийся в общее настроение комнаты, и останавливается около младшего брата, почему-то не решаясь присесть рядом на кровать. Поза у того напряженная, закрытая, это считывается на подсознательном уровне.

– Я нашёл документы, – зачем-то сообщает он, не зная, как лучше подступиться и начать разговор.

– Хорошо, – Тэхён снова кивает, но уже не глядя на брата.

Старший продолжает мяться, но потом всё же задает ещё один более менее нейтральный вопрос:

– Как его зовут?

– Чонгук.

– И вы с ним…? – неуверенно продолжает Джин.

– Да, – спокойно отвечает парень и чуть откидывается назад, расправляя плечи. Ну, а чё скрывать уже? Спалились так спалились. Прятаться он не собирается.

– Понятно. Давно?

– Пару месяцев.

– Получается, это с ним ты по свиданкам бегаешь всё это время? – имеет в виду после расставания с Чахён.

– С ним. – Джин тоже кивает, принимая услышанное и мысленно ставя галочки около уже пройденных пунктов. Ну, тут вроде и так уже всё понятно, но всё-таки главный, как им обоим кажется, вопрос ещё не задан:

– Тебе нравятся парни?

– Да, – у Тэхёна непроизвольно дёргается глаз, но он всё равно честно отвечает. Вдаваться в подробности, что Чонгук в принципе для него первый, ему сейчас не хочется, да и так ли это важно? Он влюблён в другого парня, он его целует, обнимает и занимается с ним сексом. Очевидно, что ориентация у него не совсем традиционная.

– А девушки? – зачем-то уточняет Джин.

– Ты сам знаешь, – младший хмыкает.

– Ну да… – вынужден согласиться старший. Он не раз палил Тэхёна, особенно по юности, обжимающимся с девушками за школой – они в одной учились. Только вот среди его пассий парней даже близко не наблюдалось, никогда. Или это просто он не знал? Вряд ли, конечно, но: – А родители в курсе?

– Нет. И не говори им, – сразу предупреждает Тэхён. Строго.