ласка, не уменьшайся (1/2)
«дети в подвале играли в больницу
умер от родов сантехник Синицин»
«однажды, когда Набэсима Аки-но-ками Сигэтакэ обедал, к нему неожиданно пришел посетитель, и он ушел из-за стола, не закончив трапезу. позже его слуга сел за стол и принялся доедать жареную рыбу, которая была на нем. когда господин Аки вернулся и увидел слугу, тот испугался и убежал. господин Аки крикнул ему вдогонку:
– только презренный раб может есть то, что не доел кто-то другой!
затем он сел за стол и продолжил обедать»
«слышишь, опять Персефоны голос?
тонкий в руках ее вьется волос
жизни твоей, рассеченный Паркой
то Персефона поет над прялкой
песню о верности вечной мужу
только напев и плывет наружу» </p>
Ник рассматривает свои ноги, что сияют на фоне темной простыни как ноги мраморной статуи на фоне драпировки.
– мама ро́дная
почему-то говорит он.
– что?
– посмотри-ка, тебе не кажется, что у меня нога распухла?
Олег мгновенно пугается, распухшие ноги это же, Господи, вящий ужас, и сразу подходит. Ник демонстрирует ему близнецов, один из которых явно не в фокусе, однако, всё не так жутко, как послышалось.
– с какого это перепугу?
– меня вчера вроде бы оса укусила, я не понял
– пиздос, у тебя что, аллергия на них?
– не знаю
– давай, к доктору
– ну нет, никаких докторов, и тут же не сильно
– подождем, пока сильно?
– просто подождем?
– пошли на кухню
Ник усаживается на стул, втыкаясь в холод железной спинки голой теплой спиной. Олег достает из шкафа соду, а из аптечки таблетку. Ник читает: супрастин.
– у тебя на всё есть таблеточка