53. Шепоты прошлого (1/2)
«Дракон не боится огня, змея не боится воды, а ворон не боится ничего», — так говорила ей мама. — «Ты дракон, ты змея и ворон, ты моя дочь и ты не знаешь страха».
Но Мелисандра боялась. Она боялась воды, которая забрала её мать. Она боялась огня, который поглотил Акору. Страх делал её сильнее, страх и Владыка Света давали ей власть творить чудеса.
Девушка с короткими волосами — Сарелла — подала ей руку, помогая встать. На песке осталось тёмное дымящееся пятно. Её женская кровь, плата за самоуправство, за желание быть большим, чем ей назначено людьми.
- Тебе повезло, шлюха, — татуированный мужчина смотрит на неё, как на призовую кобылу. — Ты станешь сосудом для огня владыки. Твоя матка станет домом для его слуг, семя твоих мужчин и их жизненная сила даруют им могущество и придадут форму. Это великий дар и великая ответственность, ты поняла?
Мелони кивает. Мелони далеко отсюда, она играет с матерью в прятки в саду у красных стен.
— Словами отвечай, шлюха! — он бьёт её кулаком в живот, но отец бил куда крепче, когда учил драться, и Мелони почти не больно. Ей только обидно, что оборвали её грёзу.
— Да, голос Владыки, мне понятно, — покорно отвечает она.
Скоро её живот впервые станет большим, но в нём не будет жизни, только огонь и темнота.
— Ты это видела, верно? — Сарелла кивнула на зелёный огонь вдалеке.
Мелисандра прижимала к юбке детей, не давая им смотреть. Дети не должны видеть смерть, тем более такую, и тихо молилась.
— Это огонь врага, его насмешка над даром Владыки Света, — объяснила Мелисандра. — Я должна была спасти дочь Азор Ахая.
Она не думала в тот момент о своём служении. Она увидела ребёнка на гибнущем корабле — двоих детей, которые так весело с ней играли, — и не смогла поступить иначе. Но она должна была подумать.
— Не думаю, что гореть в нём больнее, чем в обычном огне, в который твои собратья любят пихать людей, — скривилась Сарелла.
— Зря, — просто ответила Мелисандра. — Обычный огонь можно сбить. Потушить. И мы душим жертвы, отдавая их костру, если жертва не преступник.
Акору преступница, и ей не дали последней милости. Она стоит на костре прямая и гордая, седые волосы треплет ветер. Без чародейского рубина она старше, но старость делает её только краше, думает Мелони. Она смотрит на свою наставницу, свою последнюю и единственную подругу, и просит для неё быстрой смерти.
Владыка милостив; Акору задыхается от дыма ещё до того, как огонь успевает охватить её тело. Владыка милостив, но за всё надо платить, и в огне Мелони видит воина с синими глазами и чёрный замок посреди моря.
— Моряки должны тонуть, — всхлипывал мальчик Деван. — Они не должны гореть, это неправильно.
— Никто не должен умирать, — возразила дочь Азор Ахая. — Любая смерть неправильная.
Она обнимала своего друга, пытаясь утешить, но как видно, умела это немногим лучше своего отца. Мелисандра присела рядом, пытаясь помочь, вспоминая, что ей говорили мама, отец и мачеха:
— Смерть — часть жизни, леди Ширен. Если бы люди не умирали, они не знали бы отдыха и давно заполонили бы землю так, что не могли бы ни сесть, ни лечь. Для мёртвых она легка и радостна, ведь они уходят в Чертог Владыки. Это живым больно, но живые могут молиться.
— Папа говорит, нет смысла молиться, потому что никто не услышит, — ответила та. — Он молился, но его родители всё равно погибли у него на глазах.
— Азор Ахай полон боли, поэтому не видит милосердия там, где оно прячется, — постаралась объяснить Мелисандра. — Его родители умерли вместе, и их смерть была легче, чем смерть в кострах Безумного Короля за провал его поручения.
— Ты ведь любишь костры, — мрачно посмотрел на неё мальчик, утирая нос мокрым рукавом.
— Люблю. Но я не лгу себе и знаю, что этот путь в Чертог хоть и самый быстрый, но самый болезненный. Я не пожелала бы своим родителям пройти по нему, тем более по воле жестокого безумца — как знать, какие пытки он бы придумал вдобавок к огню?
Леди Ширен задумалась, а её друг так рассердился, что перестал плакать, и Мелисандра решила считать, что удачно провела разговор.
— Я поговорю об этом с папой, — наконец решила леди Ширен. — Мы ведь пойдём к нему, да?
— Непременно, моя леди.
Азор Ахай, увы, был весьма далеко. Мелисандра развела костёр, чтобы дети и Сарелла могли обсохнуть, и пыталась увидеть в нём дорогу, но видела только глаза своей матери и падающий снег. Волна выпила слишком много сил.