Глава 26 (1/2)
16 декабря 1996 год, поле для квиддича
— Отличный трюк, — с улыбкой сказала Гермиона подошедшему к ней Гарри.
— Хочешь попробовать?
— Ни за что на свете, — рассмеявшись, ответила она.
Оперев метлу о деревянную перегородку, Гарри опустился рядом.
— Скучаешь по квиддичу? — спросила Гермиона, вглядываясь в опаляющий ее лицо прозрачный ворох ветра.
— Не думаю, что сейчас нашел бы время для игр, — тихо отозвался Гарри. — Поэтому я даже рад, что все матчи в этом году отменили.
Понимающе кивнув его словам, Гермиона подавила дрожь, прячась в прохладной мантии и зарываясь в нее носом.
— Как дела с Дамблдором?
— Все сложно.
Грустно усмехнувшись, она посмотрела на него.
— Все всегда сложно, — мгновенно воскресив в своих глазах образ заледеневшего от крика серебра, она задумчиво пробормотала.
Вчерашний день для Гермионы закончился привычным ужином в Большом зале, на который Драко так и не пришел, и написанием очередного заданного Снейпом эссе.
Малфоя не было ни на одном сегодняшнем совмещенном со Слизерином уроке.
Чем он был занят, если это не связано с ним?
— Со мной недавно разговаривал Дин, — вырвав Гермиону из омута непрекращающихся размышлений, выдал Гарри.
Обращаясь на своего друга, Гермиона в ожидании всмотрелась в его хмурое лицо.
— Он спросил, не хочу ли я вернуться к Джинни, — поправив очки, сказал Гарри. — Он почти что предложил мне это.
— И что ты ответил?
— Какие у тебя планы на Рождество? — разворачиваясь к ней и прерывая предыдущий диалог, спросил он резко.
Кап.
Это их жизнь.
Кап.
Кто она, чтобы читать морали?
— Я останусь в Хогвартсе, — опускаясь теплым паром на его очки, ответила Гермиона.
— Не поедешь к родителям?
— Нет.
Гарри кивнул, вновь обращаясь взглядом на открытое пространство поля.
— А ты?
— Молли и Артур пригласили меня в Нору, — проговорил он, скосившись на нее. — Я уверен, тебя они тоже ждут там.
Натянув улыбку, Гермиона вновь ощутила гадкий вкус на языке.
— Я в этом году ищу уединения, — сказала она, запахнувшись крепче.
Он вновь кивнул, оставшись тихим силуэтом рядом.
Кап.
Летящий ворох ртути прикоснулся к венам.
— Знаешь, Гарри, — едва слышно начала она, — иногда благие намерения, которыми ты облачаешь человека, становятся для него самым страшным испытанием, которое ты заставляешь его проходить, все еще веря в свое благо, — острыми ножами она снимала чью-то плоть. — Ты будешь верить, что спасаешь душу; будешь продолжать играть в смиренность и униженную жертву ради высшей цели и сохранения того, кто тебе дорог, — замечая его судорожный выдох, продолжала Гермиона. — Но все это красивые слова и вспышки света, которыми ты закрываешь свои веки, желая лишь спасти от них себя самого. Все это — обычный эгоизм, который ты решил подать как светлый умысел, не желая усмирять отсветы тех последствий, что ты будешь иметь, взяв на себя ответственность за обе жизни, — сжав свои дрожащие ладони, Гермиона обратила на него свой взор. — Бездействие тоже преступление, — сглатывая, она убрала руки в карманы, — но карается оно тем видом наказания, что твой разум сгенерировал сам для себя.
— Я просто хочу защитить ее, — глухо выдавил Гарри.
Гермиона прыснула, вспомнив такого же придурка, который, даже не стоя с ней рядом, все еще ее полосовал.
— Она просила у тебя об этом?
— Ты любишь Живоглота, Гермиона? — резко вперившись в нее горящим изумрудом, спросил Гарри. — Представь, что тебе нужно переехать. Представь, что место, в которое ты переезжаешь, полно озлобленных и гончих псов, которые снуют повсюду и отныне окружают, — блеснув потухшим светом, он продолжил монолог. — И у тебя есть выбор, Гермиона: взять его с собой и поместить в эту среду, где вероятность, что ему распорют брюхо и пережуют, ломая заживо все кости, так высока, что варианта, что он выживет, практически не существует, или оставить его здесь, — задыхаясь, Гарри смахнул упавшие от ветра пряди с покрасневшего лица, — в том мире, где он будет в безопасности и рядом с теми, кто сможет его защитить. В том мире, в котором ты могла бы наблюдать за ним, могла бы связываться с теми, у кого он теперь будет жить, и узнавать, все ли в порядке. В том мире, где он будет жить, а не умрет, если поедет с тобой вместе, — затихая в вое зимней стужи, он унес свои слова. — Что выбираешь, Гермиона?
— Ты упустил одну деталь, Гарри, — опускаясь волнами на чей-то берег, возразила она хрипло. — У тебя в руках не кот, — встав на ноги и возвысившись, она услышала скрип половицы, — у тебя в руках способная разорвать горло львица.
Ступая по начавшему смеркаться дню, она направилась обратно в Башню.
Гермиона почти зашла во двор, когда ее окликнул низкий голос.
— Грейнджер.
Обернувшись, она наткнулась на высокую фигуру Блейза Забини.
— Блейз?
Поведя головой, он едва заметным взглядом указал на кучку отдыхающих студентов, что виднелись вдалеке.
Понимая все без слов и поджимая губы, Гермиона кивнула, продолжая шаг.
— Где? — спросила она тихо.
— В конце коридора на первом этаже, — обогнув ее, он обдал воздух острым ароматом имбиря.
— Хорошо.
Оказываясь в месте назначения спустя пару минут, Гермиона спрятала свой образ в темной нише, где ее уже ждал Забини.
— С Малфоем что-то случилось? — нетерпеливо спросила она.
Озираясь на оставленный ей коридор и убеждаясь, что он пуст, Блейз окатил ее неясным взглядом.
— Я хотел узнать, не видела ли ты его, но, судя по твоему вопросу, ты не видела, — опираясь спиной о стену, выдохнул он.
Нахмурившись, Гермиона непроизвольно содрогнулась.
— Ты не знаешь, где он? — вкрадчиво спросила она.
— Я предполагаю где, — ответил Блейз, — но он не докладывает мне о своих действиях. Просто сегодня… — запнувшись и замолкнув, он повел головой.
— Что сегодня?
— Ничего, — отталкиваясь от камня и поспешно отводя чернеющие блики, прервался Забини. — Я просто предположил, что ты могла его видеть. В любом случае Малфой скоро вернется, — кивнув, он почти вышел из наполнившейся острыми парами ниши.
Схватив его за мантию, Гермиона не дала ему уйти.
— Что ты имел в виду? Почему ты решил спросить у меня об этом сегодня?
— Просто так, Грейнджер, — выпутываясь из тисков, уклончиво пробормотал он. — Я совершил ошибку. Извини, что потревожил, — издевательски выдавив, дополнил Блейз.
— Забини, расскажи мне! — прошипела она.
Вымученно выдохнув, он потер лоб, оглядывая ее вид и улавливая вспышку света.
Может, ей стоит написать ему?
Наверняка он… Он же мог взять с собой их пергамент?
Может, она просто спросит, все ли с ним в порядке?
— Не вздумай спрашивать у него сама, поняла? — вырвав ее из мыслей и практически ответив на невысказанный для самой себя вопрос, проговорил стоящий рядом Блейз. — Это для твоего же блага, — серьезным тоном выдал он, обращаясь на задумчивую Гермиону. — Если он захочет, то сам расскажет.
— Расскажет о чем? — не унималась она.
— Я зря предположил, что он мог прийти к тебе. Вряд ли мы его увидим до завтрашнего вечера, так точно. Не переживай, — замечая ее потерянный взгляд, вставил Забини, — он должен вернуться.
— Блейз, ты же понимаешь, что заставил меня только сильнее сейчас волноваться и думать о том, что с ним и где он? — прорычала она тихим свистом.
— Я не подумал, когда подошел к тебе, — уклончиво пробормотал он.
— Расскажи мне, — обращаясь на него затянутыми беспокойством радужками, попросила Гермиона. — Пожалуйста, расскажи. Я обещаю, что сохраню это в секрете.
— Нет, — твердо ответил Блейз, вперив в нее темный взгляд.
— Пожалуйста, — давя еще сильнее, требовала она.
— Грейнджер, извини, но нет. Хочешь, я могу стереть тебе память об этом разговоре, чтобы ты не переживала?
— Да пошел ты, — толкая его в грудь, прошипела Гермиона.
— Кстати, — вытащив из мантии пергамент, он протянул его ей, — ты не забрала свое задание по нумерологии сегодня. Я забирал для Малфоя и взял для тебя тоже.
Принимая из его рук листы, она с благодарностью кивнула.
— Спасибо большое, — зацепив ладонь за сверток, выдохнула Гермиона. — Я совсем забыла.
— Будешь должна, — хмыкнув, Забини подал его на себя, заставив Гермиона вытянуть руку и пошатнуться.
— Вы, слизеринцы, такие противные, — вырывая пергамент, выплюнула Гермиона. — Ты знаешь?
— Увидимся, — шагнув на выход, бросил напоследок он, оставив ее посреди имбирного огня, которым обложил отныне себя ее разум.
***</p>
Что бы ни имел в виду Забини этими словами, это обрекло Гермиону на проведенный исключительно в переживаниях и беспокойстве день.
Где он?
Почему Блейз решил спросить, не видела ли она его?
К тому моменту, как она пришла обратно в Башню, ее мозг уже успел подкинуть примерно двадцать всевозможных вариантов, как Драко в данную минуту погибал где-нибудь от своих рук.
Забини сказал «сегодня». Что значит «сегодня»?
Скидывая с себя форму и залезая в душ, она в мельчайших красках обратилась к варианту с тем, что обезболивающие зелья остановили его сердце посреди безлюдного и ледяного леса.
Если Малфой не выполняет никаких заданий, значит, что он занят чем-то личным.
Это связано с Люциусом?
Это связано со смертью его матери?..
Протаптывая мокрыми ступнями в сотый раз привычный круг по своей комнате, она теряла нить.
Что значит: «Не вздумай спрашивать у него сама»?
Почему?
Спрашивать о чем?
Протяжно мяукнув, Живоглот обратил ее глаза к себе.
— Глотик, — опустившись вниз к требующему ласки книззлу, она присела на ковер. — Где твой друг?
Уткнувшись в ее руку мордой, он заурчал, начав тереться.
— Помнишь своего друга? — запуская пальцы в гладкую шерсть, Гермиона получила звуки удовольствия. — Ты еще спал с ним и сидел у него на коленях, когда я ушла. Помнишь, маленький предатель? — обдав ее ладонь утробным рыком, Живоглот улегся, подставляя ей живот. — Конечно, помнишь. Он же тебе так понравился, — переходя на предоставленную зону, она продолжила поглаживать кота. — Так вот, он ушел куда-то. И не сказал куда. Как думаешь, когда он вернется?
Попытавшись усмирить свои бушующие в неизвестности эмоции и мысли, Гермиона натянула теплую пижаму и забралась в кровать, закутавшись плотнее в одеяло.
С тобой все будет в порядке. Я проснусь, и завтра ты уже вернешься.
Прикрыв веки, она погрузилась в беспокойный сон.
— Знаешь, как называются эти цветы? — крутя в руке оставленный без жизни стебель с нераспущенным бутоном, спросил он.
— Конечно, я знаю гвоздики, Малфой.
Грустно усмехнувшись, он подал его на нее.
— Вся суть заключена в окрасе, цветочек. Какой окрас у этой?
Все лепестки раскрылись и внезапно стали обрастать нежнейшим, новоявленным, но пестрым цветом.
— Пестрый, — всхлипнув, выдавила Гермиона.
— Пестрый.
Смахнув соленые и раскаленные потоки со своего лица, она всмотрелась в искаженное от света серебро.
— Я подарю красные, — тихо она сказала.
Ощущая теплое прикосновение к щеке, Гермиона приоткрыла веки, вглядываясь в тихий мрак.
Чья-то фигура возвышалась в темноте у подступа ее кровати.
Сандал, кедр, боль и…
— Драко? — находясь в прострации между миров и все еще не понимая, сон это или реальность, она позвала единственный возможный шанс.
— Ты плакала во сне, — глухо отозвался он, заставив ее приподняться и уставиться на тень.
— Что ты здесь делаешь? — вскинув руку к тумбочке и взяв в ладонь лежащую там палочку, она пробормотала Люмос, зажигая свет и щурясь от внезапной вспышки. — С тобой все в порядке? Который сейчас час?
Улавливая странный запах, она подалась вперед и окончательно раскрыла веки.
— Ты… Ты пил? — обращаясь на стоящего перед ее фигурой Малфоя в помятом пиджаке, расстегнутой на две верхние пуговицы рубашке и растрепанными волосами, что спадали на поникшее лицо, спросила Гермиона.
— Да, Грейнджер, — выдохнув и оросив ее едва дошедшим запахом от алкоголя, пошатнулся Драко.
— Почему ты пил? — выпутавшись из одеяла и встав с кровати, она подошла к нему.
Оставаясь раскрошившимся произведением искусства посреди разбросанных зеркал, Малфой тупо на нее уставился пустым и помутненным взглядом.
— Драко? — мягко опуская на него свою ладонь, она окликнула опущенные веки.
— У моей мамы сегодня день рождения, — безжизненным шепотом проговорил ей Малфой.
— О, Драко… — ощутив осколок в своих пальцах, Гермиона ближе подошла к потерянному силуэту, положив вторую руку на его лицо.
Попытавшись заглянуть в глаза, она вновь ощутила лезвие в иссохших ребрах.
Слегка дрожа под ее кожей, Драко повел телом вбок.
Перехватив его под локти, она скользнула пальцами одной руки за его спину, облокачивая на себя.
— Давай приляжем?
— Я уже ухожу, — оставаясь неустойчивой фигурой, расслабленно проговорил ей Драко.
— Может, ты сначала немного полежишь, а уже потом пойдешь? — осторожно подтолкнув, она подвела его к своей кровати.
Чуть надавив на плечи, Гермиона посадила его на матрас.
Опустившись на него безвольной куклой, Малфой, не шевелясь, вцепился несмотрящими глазами в пол.
Обхватывая края пиджака, она неуверенно развела руки вместе с тканью.
— Давай снимем его? — медленно стягивая ткань, предложила Гермиона.
Даже не пытаясь шевелиться, Малфой продолжил парализованно сидеть.
Сняв с него пиджак и отложив на стул, Гермиона опустилась вниз к его ногам.
Она почти прикоснулась пальцами к шнуркам, когда ледяной бас навис на нее сверху.
— Встань, — стальным голосом прогремел Малфой, ухватив ее плечо.
— Я просто хотела…
— Встань, Грейнджер, — потянув наверх, потребовал Драко.
— В ботинках ляжешь?
Высвобождаясь из своих туфель и глядя прямо в янтари, он сжал ее, дергая к себе ближе.
— Никогда так не делай, Грейнджер.
— Так, ладно, — выпутавшись из захвата, она аккуратно надавила на него, призвав лечь на подушку. — Полежи немного здесь и отдохни, — накрывая одеялом, когда он неуклюже весь забрался на кровать, продолжила Гермиона. — Я на всякий случай сейчас трансформирую что-нибудь в тазик и оставлю тебе воду, хорошо? У меня нет такого запаса зелий, как у тебя, поэтому придется потерпеть.