Глава 1 (2/2)

Рванув чулок с ноги, он повалил ее на землю.

Она никогда не думала, что ее жизнь закончится вот так: в стенах единственного места, в котором чувствовался дом; в стенах любимой школы, подарившей ей возможность присоединиться к миру, отличавшемуся ото всех; в стенах, где обрелись надежда, дружба и мечты.

В стенах, где скрытая ей тайна погубит ее шанс на свою жизнь.

В стенах, где сумасшедший собирался ее растерзать.

В стенах, где в этот миг была оставлена вся ее вера.

Поток эмоций, захлестнувший ее тело, был подобен дикому цунами: ее охватили ярость, похоть, злость и торжество.

— Ты уникальная, ты знаешь, — обдавая мерзким воздухом, проговорил ей в шею Уолден.

Она чувствовала, как он разрывал ей блузку и пытался отодвинуть лиф.

— Какая же ты сладкая… — он оставлял укусы на ее открывшихся ключицах и до боли смял в ладони грудь. — Я чувствую, как ты соединяешься со мной.

Гермиона не переставала вырываться и пытаться оттолкнуть его всем телом, хоть и разум медленно заполонял чужой поток.

Уолден забрался на нее и придавил коленями ладони.

— Не вынуждай меня использовать Петрификус, малышка. Я предпочитаю двустороннее участие, — промурлыкал он, склоняясь ниже. — Блять, я мечтал взять тебя с той секунды, как узнал, что ты такое. Я уверен, это будет крышесносно, — прислоняя свои губы к ее сомкнутому рту, он просунул ладонь между ее ног.

Если она сейчас не возьмет себя в руки, она себе этого никогда не простит.

Если она сейчас не возьмет себя в руки, все будет кончено.

Если она сейчас не возьмет себя в руки, она умрет.

Она попыталась подчинить эмоции и взять их под контроль; пыталась отыскать в них, для начала, свои собственные, чтобы хоть что-то предпринять.

Собрав всю свою волю воедино, Гермиона медленно вдохнула и попробовала досчитать до десяти.

Один.

Ее разум плавно начал очищаться от тумана.

Два.

Она увидела ниточки, к которым нужно подойти.

Три.

Она попыталась продвинуться, чтобы достать.

Четыре.

Она подошла. Близко.

Пять.

Ее рука сомкнулась на самой крепкой и резко потянула на себя.

Шесть.

Она сжала порванную нить в кулак.

Семь.

Она ему не сдастся.

Гермиона вынырнула из небытия, вернув своим глазам не только ясность, но и поглощающую ярость, забирающую все с собой вокруг.

Она в мгновение откинулась назад, когда он оторвался, чтобы посмотреть, и со всей силой приложилась лбом к его лицу.

Они оба слышали, как раздробился его нос.

Воспользовавшись его шоком, она сомкнула руку на его плече и пнула в пах, попутно ударяя другим локтем в бок.

Он попытался взять ее запястья, но она была быстрее, тут же отшвырнув его к стене.

Поспешно поднимаясь, Гермиона принялась бежать.

— Стой, сука. Я все равно тебя достану. Ты никогда не сможешь скрыться от меня, — вставая на ноги, рычал ей Уолден.

Палочка. Ее палочка. Ей нужно добраться до нее.

В коридоре было слишком темно.

— Империо!

Она почувствовала рябь от заклинания, летевшего ей в спину, в сантиметре от плеча, успев отпрыгнуть в сторону.

— Я слишком много потерял, пытаясь до тебя добраться. Я тебя так не отпущу, киска, — продолжал выкрикивать он, догоняя ее сзади.

Она почти ударила себя по лбу, поняв, что она идиотка.

— Акцио палочка, — прокричала она, ускоряя бег.

Ее древко тут же приземлилось к ней в ладонь, и, сжав его до боли в пальцах, Гермиона развернулась, запуская в Уолдена проклятье.

— Сектумсемпра.

Точно в цель. Точно в грудь. Точно в сердце.

Точно что-то было не так.

Гермиона в ужасе смотрела, как он покрывался кровью, оседая на пол и захлебываясь в ней.

Она не знала это заклинание, оно вдруг появилось у нее из ниоткуда, сорвалось само.

Она не знала его действие.

Откуда?

Откуда?

— О Господи… Я… — Гермиона замерла на месте, наблюдая, как он содрогается на полу, заливая коридор.

Уолден повернул к ней обессиленную голову и столкнул их взгляды ровно за секунду до того, как замереть.

Растворившись черным дымом, он исчез.

Гермиона подбежала к месту, где лежало его тело, и упала на колени.

Были лишь лужа крови и оставленный им запах в пустоте.

Она в панике смотрела на количество крови, и осознание пришло мгновенно.

Что бы это заклинание ни значило, оно убьет его. Оно убьет его через минуты.

Возможно, в это время он уже был мертв.

С такими ранами нельзя было передвигаться, не то что аппарировать, или каким там способом он смог переместиться.

Он мертв.

Она его убила.

— Боже… Я… — она, как в пелене тумана, поднималась на ноги и пятилась назад. — Я не хотела… Я…

Гермиона опустила взгляд на свои руки и увидела там кровь, в которой только что сидела.

— Я не хотела… Я пыталась… Я пыталась…

Осознание всей ситуации пришло к ней выстрелом в висок.

Она пыталась защититься.

Он пытался сделать что-то, чего она не хотела.

Он пытался сделать что-то против ее воли.

Он пытался взять ее.

Воспользоваться и заставить.

— Пожалуйста… Не надо… — она чувствовала, что идет куда-то, но была не в силах разобрать.

— Пожалуйста… Пожалуйста…

Она почувствовала смену воздуха.

Соленый, грустный и пустой.

Здесь влажно и становится невыносимо больно.

Холодный пол.

Холодные глаза.

Драко окаменел, выныривая из ее сознания и возвращаясь в жуткую реальность.

Увиденная им картина никак не складывалась в голове.

Пожиратель.

Он никогда не видел его на собраниях и сборах Темного Лорда. Он никогда о нем не слышал, никто о нем ни разу не упоминал.

Конечно, Драко был совсем недавно в кругу лиц, приближенных к Темному Лорду, но уже имел несчастье быть знакомым с каждым.

Или, как оказалось, почти с каждым.

Как он смог аппарировать в Хогвартс?

Драко был единственным, кто мог перемещаться в замке и из него.

Без ритуала, отнимавщего немало сил и каждый день взимающего плату, подобное здесь было невозможно.

— Грейнджер, — Драко попытался взять себя в руки и выяснить хоть каплю информации. — Кто это такой? Откуда ты его знаешь?

Пока он наблюдал за развернувшейся картиной в первый раз, Гермиона проживала все последние минуты вновь.

Понимание топило ее разум, не оставляя шансов сделать вдох.

Смотря на это с Малфоем со стороны, она смогла немного успокоиться, отдав холодной тяжести панический отсвет.

Она убила человека. Неважно, защищалась она или сделала это случайно, факт был неопровержим.

— Я убила человека, Малфой. Я убила его, — все так же бессвязно повторяла Гермиона.

— Блять, — он выругался себе под нос, поняв, что ничего не сможет выяснить, и наклонился, чтобы подхватить ее на руки.

Уцепившись за его откинутую шею, Гермиона опустила темные зрачки на хмурый вид.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила она, озираясь.

Драко приподнял бровь.

— На что похоже?

Она вернула голову к нему, подняв свой взгляд.

— Почему я не должна вырваться из твоих объятий и закричать? — прохрипела она едва слышно.

Он задумчиво смотрел в ее остывшие глаза.

— Хотя бы потому, что я уже держал тебя в своих руках. Ты и этого не помнишь? — он удобнее устроил ее тело около себя и встал, рывком поднявшись на ноги.

— Что? — она едва заметно покачнулась, тут же сжав его рукав.

— Неважно. Я отнесу тебя в больничное крыло, — он зашагал к выходу из туалета, но Гермиона вдруг стала вырываться.

— Нет! Не надо! Пожалуйста, Малфой, не надо! — она брыкалась на его руках, и он остановился с разъяренным рыком.

— Грейнджер, ты себя видела? Тебе нужен целитель, — он слегка поднял ее, окинув взглядом, намекая на довольно прозаичный внешний вид.

— Пожалуйста… Я не хочу…

Она приникла к нему ближе, уцепившись за грудки.

Малфой тяжело вздохнул и крепче сжал ее в своих руках.

— И куда тебя нести?

Она по-прежнему дрожала, не переставая тихо плакать. Уткнувшись носом в его плечо, она зажмурилась и глубоко вздохнула.

Если бы ее разум был способен ясно мыслить, она бы уже давно билась головой об стену в попытке объяснить происходящее самой себе.

Как получилось так, что ее школьный враг, задира, хулиган и ненавидящий ее сторонник превосходства держал запачканное кровью тело на руках и спрашивал, куда ее нести.

— Мне все равно, — едва различимо прошептала Гермиона в его плечо.

— Охуенно, — выдохнул он перед тем, как снова сделать шаг на выход.

Она смутно различала путь, по которому они шли: были лишь холод коридоров и теплый тусклый свет от факелов на стенах.

В ее голове играла тишина.

Было странно чувствовать себя в сознании, но не живой.

Как будто оболочка отделилась, потеряв все внутренности по пути.

Почему она себя так чувствовала? Что произошло?

Ей казалось, что они переместились за секунду, но, очнувшись от свистящей пустоты, она заметила, что Малфой смотрит на нее и шевелит губами.

Он красивый. Этого нельзя было не замечать.

Она всегда считала его красивым.

И придурком.

— Грейнджер, — она увидела, как он все чаще открывает рот и издает знакомые ей звуки.

— Пароль, Грейнджер. Какой пароль? — он что-то спрашивал, о чем-то, что крутилось у нее на языке. — Ну же, давай, Грейнджер. Пароль. Просто скажи пароль, — чеканя каждое слово, пытался достучаться Малфой.

— Alea est jacta, — едва слышно пробормотала она, не отдавая отчета себе в словах.

— Умница. Alea est jacta.

Гермиона слышала, как отъезжает в сторону портрет, и поняла, что они входят в ее Башню.

Она почувствовала запах. Запах крови на своих руках.

— Направо или налево? — Малфой опять пытался что-то ей сказать, но вспышка света, разлетевшаяся в ее голове, заставила ее окаменеть и судорожно сжаться.

Она резко оттолкнула его тело от себя и упала вниз, ударившись спиной и копчиком о пол.

Малфой с широко раскрытыми глазами наблюдал, как она отползает от него и забивается в проем между диваном и столом, не прекращая задыхаться.

На Гермиону будто вылили ушат с водой, заставив отклониться вверх и делать вдохи каждый раз, когда вода стекала внутрь.

— О Боже… О Боже… — она забивалась глубже в угол, постоянно волоча ногами по полу и создавая мерзкий звук.

Малфой пересек комнату и опустился на колени рядом.

— Грейнджер, если ты сейчас же не успокоишься, я позову сюда Снейпа или отведу тебя в больничное крыло, — он пытался заглянуть в ее глаза, но безуспешно.

— Господи… Пожалуйста… — она мотала головой, зажав ладонями лицо, как будто закрываясь от ударов.

— Грейнджер, — он резко оторвал ее запястья от лица и сжал, заставив ту остановиться.

Мгновение она смотрела на его лицо, пока ее собственное не исказилось до неузнаваемости, и она заплакала еще сильнее.

— Малфой… Как я буду жить с этим? — она смотрела прямо внутрь, выворачивая внутренности наизнанку. — Как я буду жить с этим?

— Грейнджер, перестань.

Она вырывала свои кисти из его зажатых рук и металась по полу без остановки.

— Я убила его. Я убила его. Я убила его, — Гермиона бессвязно повторяла вновь одно и то же, все сильнее падая в небытие.

— Блять…

Малфой выпустил ее запястья, на секунду отступив.

Он тупо уставился на бьющееся в истерии тело перед ним, видя лишь один возможный вариант исхода всех событий.

Вытаскивая палочку из мантии, он думал лишь о том, что вся его жизнь была составлена каким-то психопатом.

Если что-то большее, чем Бог, религия, мир магии и вера и существовало, то тот, кто был ответственен за его жизнь, точно должен обратиться к психотерапии.

Пиздец.

Все мысли Драко в тот момент.

Он резко вскинул древко, направляя на испуганную Гермиону.

Ее глаза расширились от ужаса, застыв в немом вопросе на лице.

— Обливиэйт, — произнес Малфой за мгновение, как весь ее мир вернулся на свои места, так и не дав понять, что происходит.