1. Джи (1/1)

Джи всегда был здесь. Другой сказал бы?— родился, вырос. Джи таких слов не знал, он просто был. Сначала он был не один, были ещё такие же, как Джи. Эй, Би, Эн, Си… Много. Он смутно помнил возню у кормушки. Надо было лакать быстро и порыкивать через плечо, потому что другие такие же тоже хотели тёплой, густой и вкусной смеси, которую им наливали. И на подстилке он, помнится, к кому-то прижимался. Джи помнил. Раньше ему иногда бывало холодно, и спать, сбившись в кучу, было уютней. Потом все постепенно сломались. А Джи всё ещё был. А вот где был?— он мог сказать с уверенностью. Это он точно знал. Бэй называл то место, где Джи был, базой. Джи запомнил?— ?база?. Джи вообще легко запоминал слова, с первого раза. Бэй и подобные ему были ?люди?, а Джи, Эф и другие такие же — ?образцы?. Иногда их ещё называли ?химеры?.— Лаборатория,?— говорил Бэй.Джи запоминал.?— Клавиатура, запомни,?— говорил Бэй.Джи кивал, он понимал: клавиатура, пробирки, эксперимент. Но сказать не получалось почему-то. Он открывал рот, пытался повторить, но не получалось. Бэй гладил по голове, заглядывал Джи в пасть, с досадой говорил: ?Какой удачный экземпляр, ну что ж ему не достался речевой аппарат Эф!??— и давал шоколадку. Шоколадки Джи нравились, это слово он выучил самым первым. А Эф он не любил. Она не слушалась Бэя, ела прямо с пола, чавкая и рыча, хотя еду никто не отбирал. И не вставала на ноги. Зато она умела говорить ?Бэй?, ?дай?, ?есть? совсем как люди. Тем нравилось, а Джи злился, скалился на Эф и дёргал Бэя за карман халата. Он хотел, чтобы хвалили только его. Ведь он был хорошим и послушным. Вот ему тоже не нравится ходить прямо, но он же ходит. Потому что Бэй просил. И когда однажды Эф сломалась, Джи радовался.А потом, когда сломались все, кроме Джи, Бэй разрешил ему ходить по коридорам. Не сразу разрешил, конечно. Джи скучал в пустом загоне, скулил, когда Бэй приходил, и заглядывал ему в глаза. И однажды Бэй, устав от скулежа, взял его погулять по коридорам. Джи был в восторге! Так много коридоров, они все такие интересные и разные! Тёмно-серые, светло-серые, белые! До этого Джи бывал только в загоне, в лаборатории и на стенде. Ну ещё помогал увозить сломавшиеся образцы. Больше всего Джи любил?стенд?— огромную комнату с лесенками, лабиринтами и бассейном. Это было весело. Бэй просил его приседать, бегать, прыгать, плавать. Просил не дышать столько, сколько Джи сможет. Джи старался, Бэй всегда потом его хвалил?— особенно почему-то за лабиринт?— и угощал вкусным. В кармане халата у Бэя всегда были лакомства?— кусочки яблок или груш. Шоколад Бэй тоже давал, но редко. И кусочки яблока были большие, а шоколадка крохотная?— с полпальца. После шоколада Бэй вытирал пасть и пальцы Джи пахучей салфеткой. Джи морщился, но терпел?— Бэй не разрешал вылизываться.А когда Бэй взял Джи погулять, оказалось, что вся база?— это лабиринт с бесконечными коридорами! Джи гордо шагал за Бэем и вертел головой. Хотелось скакать вокруг, но Бэй сказал идти смирно. Навстречу в тот раз попалась Джессика, отчего-то развеселилась и сказала Бэю не смущать окружающих призовыми размерами зверюшки и подобрать одежду. Бэй рассмеялся и отмахнулся. А на следующий день принёс в загон штаны и велел надеть. Такие же носили все люди. Штаны ощущались неприятно, но Бэй приказал, и Джи стал учиться их носить. Потом привык, Джессику хотелось порадовать. Джессику Джи тоже любил, она смотрела за ним, когда он болел, и тоже часто гладила по голове. Ласково спрашивала что-то непонятное.?— И зачем тебе такая смазливая рожа, животное??Ответа она не ждала, и Джи просто садился у её ног, жмурился от удовольствия и подставлял голову под тонкие поглаживающие пальцы.Потом Бэй стал брать его с собой всё чаще. Сначала другие люди, как и Джессика, обращали на Джи внимание, потом привыкли. Бэй даже стал водить его в лабораторию. Первый раз позвал передвинуть что-то тяжёлое. Потом ещё раз. И ещё. Потом Джи на ошейник прикрепили красивый кругляшок, и Джи стало можно ходить по базе без Бэя. Нельзя было только в коридор, который назывался красным. Джи удивлялся?— коридор был красивого серого цвета, красного там не было совсем.Бэй и другие люди базу не любили. Они не говорили об этом, они все не очень много говорили с Джи, но тот это чувствовал. Где-то там, за пределами базы, у Бэя и других было что-то ещё. Они скучали. Когда Бэй надолго уходил ?туда?, Джи тоже скучал. Иногда он думал, что где-то там у Бэя есть другая хорошая и послушная химера, и тогда клыки обнажались сами собой, а горло вибрировало от тихого рыка. Без Бэя коридоры были пустыми. И Джи радовался, когда Бэю приходило время возвращаться. Джи не понимал людей. Он любил базу. Может, потому что больше никаких мест на свете он и не видал. База была всем его миром. База была всегда. И Джи всегда был здесь. Ему было уютно в её длинных серых коридорах. Бэй и другие ругались на петляющие переходы и всегда носили на руке специальное приспособление, которое подсказывало им, куда идти. Джи удивлялся. Как холодный коридор Эн-семь можно было перепутать с Си-пятнадцать?! В Си-пятнадцать всегда еле уловимо пахнет лекарством из лаборатории в конце коридора. А на левой панели в Эль-два осталась царапинка. Джи помнил эти коридоры даже наощупь, руками и ногами. Ещё с тех пор, когда он плохо держался на ногах. Это было неудобно?— ходить прямо. Бегать, опираясь на руки, было весело, быстро и комфортно. Раньше, в самом начале, когда Бэй разрешил ему везде гулять, он придумал игру: затихал, вдруг выскакивал из-за угла и ловил за ноги ругающихся людей. Ему хотелось поиграть. Люди вели себя по-разному: взвизгивали, иногда хохотали, иногда ругались и шлёпали по попе, иногда гладили по голове и давали что-нибудь вкусное. Иногда больно хватали за волосы и волокли в кабинет к Бэю. Джи отчаянно верещал, но не кусался. Он был хорошим и послушным, а хорошим образцам нельзя кусаться. На тех, кто хватал его и волок к Бэю, он научился не выпрыгивать. Бэй потом сердился и в качестве наказания заставлял ходить по высоко натянутому канату распрямившись, без помощи рук. А однажды наказал совсем страшно: заставил надеть ботинки.Те, кто за ухо оттаскивал расшалившегося Джи к Бэю, иногда принимались обсуждать Джи какими-то непонятными словами. Слова были противные. Они были холодными и страшными. Вот! И эти люди, и слова, которые они произносили, были холодными и злыми. Как иголки, которыми Бэй иногда зачем-то тыкал в Джи. Джи в такие моменты всегда боялся, что он тоже сломается, как Эф или Эй, и Бэй увезёт его к машине, в которой спят. Для тыканья иголок была специальная лаборатория. Это место, как загон и стенды, было, сколько Джи себя помнил. Но если остальные ?лаборатории? Джи любил, то эту очень боялся. Там Бэй часто делал ему больно. Джи скулил, просительно заглядывал в глаза Бэю, когда тот за руку вёл его в эту неприятную лабораторию. Но тот в эти моменты становился таким же холодным, как лабораторный стол.—?Джи, надо! —?И Джи слушался. Он же был хорошим и послушным.Бэй укладывал его на кушетку, привязывал за руки и за ноги, тыкал страшными иголками и чем-то жужжал. Джи хлюпал носом и терпел. Он же был послушным. Он знал, что потом всё закончится и Бэй опять улыбнётся ему, погладит по голове и даст что-нибудь вкусное. И даже, может, возьмёт с собой в специальную комнату, куда люди приходили сидеть на мягких удобных кушетках, читать, разговаривать между собой и есть. Джи там очень нравилось, нравилось сидеть у ноги Бэя и слушать разговоры людей. А если Джи вёл себя совсем хорошо, то Бэй даже давал ему листочки и настоящую ручку и разрешал рисовать и писать. Сначала не давал. Сначала он не думал, что Джи уже знает цифры. Просто брал Джи с собой. Потом увидел, как Джи пальцем перечерчивает на пол цифры с экрана монитора. И стал даже давать переписывать цифры в толстый журнал. Сначала проверял, но Джи никогда не ошибался! А буквы писать не разрешал почему-то. Сначала разрешал, и Джи красиво разрисовывал выданные листы буквами и цифрами?— большими и маленькими, слева направо, справа налево, по кругу и вразброс. А один раз Джи написал свои любимые блюда. Подряд, как на кнопочках. И снизу приписал: ?Блинчики с шоколадным сиропом самое вкусное блюдо в меню?. Бэй увидел, долго смотрел со странным выражением лица. Потом смял листок и закричал Джи в морду:—?Ты?— тупое животное, понял? Ты не человек. Не смей писать буквы! Ты?— эксперимент. У тебя нет мыслей. У тебя нет души. Ты?— просто мясо.Джи ничего не понял, но испугался и больше буквы не писал.С каждым днём за Джи следили всё меньше. Бэй подолгу пропадал в красном коридоре. Джи ждал Бэя у двери и ревниво проверял карман его халата на предмет шоколада и яблок, но от Бэя пахло только сырым мясом, и Джи успокаивался. Это было невкусно. Скоро Бэй вообще перестал следить за Джи, быстро проводил с ним положенные опыты, задумчиво кусал кончик ногтя, глядя на какие-то таблицы, сердито отмахивался от чего-то и отпускал Джи. Правда, тот всё равно никогда не уходил далеко: погуляв по коридорам, находил Бэя и, удовлетворённо вздыхая, приваливался к его ноге. Или ходил за ним по базе хвостом. В других лабораториях Джи нравилось рассматривать красивые блестящие трубочки и огонёчки. Там было нестрашно. Бэй не ругал, просто говорил, что можно, а что нельзя. Джи был очень послушным, и Бэй доверял ему.?— Джи, не трогай прибор. Можно только смотреть,?— предупреждал Бэй, не отрываясь от журнала, и Джи не трогал.Когда становилось скучно, он сворачивался клубочком у ног Бэя и задрёмывал. Ещё он любил смотреть, как Бэй стучит по клавиатуре и нажимаемые буквы складываются в слова на экране. А слова в предложения. Правда, смысл написанного от Джи ускользал. Правильно, Бэй же говорит, что Джи?— глупое животное. Правда, ещё Бэй часто говорил другим, что ?образец показывает нестандартный уровень?. Другие соглашались, и потом они принимались обсуждать, что хорошо бы ещё поизучать поведенческие реакции образца не в лабораторных условиях. Джи слушал, но не понимал. Такие разговоры всегда заканчивались тем, что Бэй сетовал на ?созревание? и ?инстинкты?, потом на какое-то ?финансирование?, ?жёсткие рамки? и каких-то ?защитников животных?. После этого все соглашались, что эксперимент надо завершать, а образец начинает приносить сложности и должен быть уничтожен, иначе могут быть проблемы. Джи было скучно слушать одно и то же, и он подлезал к Бэю под ладонь. Ему очень нравилось, когда Бэй перебирал ему волосы на голове, и он начинал благодарно потираться щекой о бедро Бэя. Бэй рассеянно гладил его и с презрением выплёвывал слова о каком-то ?биомусоре?. И Джи тогда тоже всем своим существом ненавидел какие-то ?этические нормы?. Такие, как Бэй, назывались ещё ?учёными?. Бэй был ?его? учёным. Другие называли это ?прикреплён?.Но это всё было давно, пока все люди не сломались. И уже много-много времени Джи был один. Джи часто вспоминал Бэя. Сначала очень часто?— каждый день, и внутри становилось больно. Ну то есть ему казалось, что у него болит где-то внутри. Тогда он шёл в лабораторию с медицинским оборудованием и послушно проходил все тесты. Это он тоже умел. Он знал, как работают все машины на базе. Он очень легко запоминал, куда надо жать. Но вредная машина показывала правильные цифры. Наверное, машина тоже сломалась вместе с людьми.Джи тогда пропустил момент, когда люди сломались. Бэй впервые дал ему заполнять ещё один журнал, и Джи, высунув от усердия язык, переписывал цифрочки с экранов мониторов в специальную табличку. Бэй до этого не разрешал ему так играть, и Джи очень старался. Ему нравилось писать. Поэтому, всё переписав и отправившись на поиски Бэя, он не сразу понял, что на базе очень тихо. Бэй лежал прямо в коридоре. Джи потолкал его, потом потряс. Но Бэй не включался, от него резко пахло кровью, а на пол натекла целая лужа. Джи удивился. Кровь нужно было набирать в шприцы в лабораториях, а не разливать по полу в коридоре. Джи оставил журнал рядом со сломанным Бэем и пошёл искать других. Нашёл. Всех нашёл. Но они тоже все были сломаны.А потом он увидел, что шлюз в ?красный? коридор открыт, и увидел его. Он был не такой, как Бэй и другие. Он был без халата и очков. И штанов на нём тоже не было. Зато на шее был чёрный ошейник, как у Джи. Он тоже был экспериментом. Джи с любопытством уставился на образец. Другие образцы сломались уже давненько, и Джи иногда было грустно. Жаль, что его ?речевой аппарат не приспособлен?, а то он бы сказал, что Бэй ругается, когда ходят без штанов. Вот Джея он всегда шлёпал по попе, если тот снимал штаны. Образец, похоже, Бэя не боялся. Он был непослушным, вот! Зачем ему разрешили выходить в коридор? Это можно только послушному и хорошему Джи!А потом образец оскалился и снова наклонил голову. И принялся, предупреждающе порыкивая на Джи, отрывать куски от человека. Джи разглядел: куски мяса отрывались от человека, который всегда ругал Джи и притаскивал за ухо к Бэю. Поэтому Джи не имел ничего против того, что человеку вырвали из бока кусок мяса. Ещё Джи понял, что образец рычит, потому что не хочет делиться, и ушёл. Он бы и так не стал есть человека. Он любил есть у ног Бэя со специальной тарелочки то, что давала специальная машина. И Бэй даже давал ему вилку и ложку, чтобы он ел еду ими, а не руками. И лакать тоже не разрешал. Джи вздохнул?— лакать было вкуснее, но похвала Бэя была дороже удобства.Джи ещё долго бродил коридорами, пытался перезагрузить сломанных людей, но они были совсем сломаны. Джи устал и ушёл к себе в загон спать. Потом, выспавшись, снова ходил и тряс людей. Вот он же тоже устал и выключился, а потом отдохнул и включился. Но люди не включались, и Джи жалобно скулил, прижавшись к Бэю. Бэй стал твёрдым и холодным. Почему-то Джи было очень плохо и страшно. В очередной раз напрасно просидев рядом с Бэем, он вздыхал, шёл в столовую и выбирал себе еду. На третий день ему стало совсем грустно. Люди не включались, а в лабораториях обиженно пищали приборы. Джи не нравилось, как они пищат и мигают. Он начал подходить и делать так, как делали раньше люди?— Бэй, Кларк, Вужой, Яшенг и Джессика. Приборы переставали пищать и благодарно загорались зелёными огонёчками. Джи было приятно, он был послушным и любил, когда его хвалят. Жаль, что шоколадки приборы не умели давать. А людей Джи починить не мог. У них не было специальных кнопочек, на которые можно было нажать и перезагрузить.Непослушный образец тоже бродил по коридорам. Джи сердился на него. Тот делал базу некрасивой. Он отрывал от людей куски и ел, а когда нашёл лабораторию с водой, то не налил в кружку, а разбил бутыль и начал лакать оттуда. Почти всё разлил. Ещё он делал вонючие кучи в углах. Джи так никогда не делал! Ну то есть когда-то давно один раз. Его обидно нашлёпали по попе тряпкой, и Бэй много дней не давал шоколадки. А у Джи тогда просто живот заболел, он не успел добежать! У образца ничего не болело, он просто присаживался там, где ему хотелось. И Джи каждое утро заводил громоздкую машину для уборки и чистил коридоры. Это он тоже давно умел. Том?— человек, ?прикреплённый? к машине, научил его, и Джи часто убирал коридоры вместо него. Том тоже нашёлся сломанным в дальнем коридоре. Джи людей не убирал, вдруг отдохнут и включатся? Осторожно оттаскивал к стенкам и укладывал поудобнее. А Бэю и Джессике принёс подушки и одеяла, люди на полу спать не умели, вообще-то. Это Джи иногда спал в коридоре у двери в комнату Бэя, и ему было нормально.Потом люди стали неприятно пахнуть, но образец всё равно их ел. А когда они начали вонять, перестал. Джи было тяжело дышать, и он унёс всех людей, ну то есть то, что от них осталось, в специальную комнату и по одному сложил в специальную машину. Как разбудить эту машину, он тоже знал давно. Когда химер было ещё много, машина часто работала. Такие, как Джи, часто ломались в неприятной лаборатории, и Бэй увозил их к этой машине. А Джи, как самого послушного, брал с собой?— помогать. Все химеры были большими и тяжёлыми.—?Би сломался, уложи его вот сюда. Он теперь будет тут спать,?— говорил Бэй.И Джи кивал и укладывал Би на узкий столик. Столик задвигался в машину, закрывалась дверца. Бэй нажимал кнопочки, и от машины пыхало жаром.—?Пойдём, не будем мешать Би спать,?— говорил Бэй, и Джи кивал и шёл за ним, тревожно косясь на левый карман халата Бэя. Там точно была шоколадка. Он же был сегодня хорошим? Бэй отдаст ему шоколадку?В следующий раз, когда приносили сломавшегося Зет или, например, Эль и укладывали на тот же столик, Би в машине почему-то уже не было. Если бы Джи умел говорить, он бы спросил, куда ушёл Би, когда починился и проснулся, но говорить он не умел, а Бэй не рассказывал.Так они и существовали вдвоём с образцом из красного коридора какое-то время. А потом тот снова проголодался и напал на Джи. Он был злым и глупым. Тогда Джи толкнул его, и он сломался. Это было просто. Джи не умел только включать людей. Включать-выключать любые машины вот умел, и выключать людей тоже научился.Первый раз это получилось случайно. Питер, один из людей, стал часто задерживаться рядом с ним и приносить шоколадки. Зачем-то гладил не по голове, а по попе и животу. Это было странно, но не больно. И шоколадки были вкусные. Но Джи иногда думал, что он хотел бы, чтобы его так гладил Бэй или Джессика, а когда так гладил Питер, почему-то хотелось оскалиться. Но Бэй говорил, что показывать клыки и кусаться нельзя, и Джи не кусал Питера. А однажды Питер взял его за руку и повёл к себе в комнату. И даже разрешил залезть на свою кровать. Джи отвлёкся?— Бэй не разрешал заходить к себе в комнату?— и с упоением щупал мягкую-мягкую подстилку. Так увлёкся, что не заметил, как Питер стащил с него штаны и разделся сам. А потом вдруг стало очень больно. И Джи, перепугавшись, оттолкнул Питера. Толкнул изо всех сил от обиды. Больно ему мог делать только Бэй в специальной лаборатории! А Питер не мог! Джи толкнул не руками, а как-то… Сам не понял как. И Питер выключился. Джи вывернулся, вскочил, схватил с пола свои штаны и убежал в загон. И долго сидел там, испуганно скалясь в пустоту. Он плохой! Непослушный! Он толкнул человека! Бэй будет ругать и не даст шоколадку.Но Джи никто не искал. Устав ждать наказания, Джи осмелился выйти из загона, нашёл Бэя и привычно прижался к его ноге. Тот даже не обратил на него внимания. Рассеянно погладил и продолжил разговор с Джессикой. Говорили они как раз про Питера. Джи прислушался, но набор слов ?здоров как бык??— ?такой молодой??— ?инсульт??— ?страховой случай? ему ни о чём не говорил. Просто понял, что Питер не выключился, а сломался. Питера Джи больше не видел, но как сделать эту странную волну, сломавшую его обидчика, запомнил. И когда образец из красного коридора напал на него, толкнул его так же. А потом унёс в машину, куда складывал всех сломавшихся.С тех пор в длинных серых коридорах он был совсем один.