Глава 1. "А впрочем, похуй" (1/1)

5 декабря 2016 г.?— Вот это метель. Даже природа не рада твоему приезду,?— настолько тупая насмешка, особенно от этой блядушки, оскорбила меня. С самого детства недолюбливал (мягко говоря) эту невменяемую. В дурку сдать не получилось, но через лет десять я великодушно распахну перед ней двери в дом престарелых.?— Вы всегда такая бестолковая или ради меня стараетесь? У вас такая противозачаточная внешность, который вам десяток лет? —?ответ, достойный моего собеседника. Она промолчала. Может, у неё всё-таки есть жалкий шанс возвыситься в моих глазах? Впрочем, всё, что она делает, ничтожно, как и она сама. У неё нет шансов.?— Я молился, чтобы никогда больше не вернуться в это варварское общество, но все мои мечты обернулись прахом. Моего батяню лишили родительских прав. Конечно, давно пора, но это радостное событие привело к нашей встрече. Сука, восемь лет жил в городе, надеясь навсегда уйти от этого первобытного колхозного труда, а теперь еду обратно на село.?— Я понимаю, что у тебя жизнь не удалась. Но это твои личные проблемы,?— всё что доносится изо рта этой мармозетки (хотя они слишком милые чтобы использовать как оскорбление) меня бесит. Мне кажется, рядом с ней я тупею.?— Если уж называть вещи своими именами, тогда твоя община это концлагерь для пряморуких, но тупых.?— Самый умный что ли? —?вполне вероятно. —?Пока не исполнится восемнадцать, будешь жить по моим правилам. Так что через два годика распрощаемся,?— целых два года в этом колхозе. От одной мысли об этом хочется прямо здесь убить эту суку. В тюрьме и то законы меньше прищемляют права заключённых.?— Почему ты так ненавидишь общину? —?что ж, сегодня я на удивление добрый раз до сих пор терплю её кретинизм.?— Все здесь обязаны батрачить до отмирания конечностей, что нарушает покой моего царского величества. А когда твой отец ебаный алкаш и сестра потаскуха-наркоманка (а он ещё удивлялся, в кого же она такая) ничего не заставляют тебя делать, сложно моментально привыкнуть к обратному. Годы в Стоктоне — лучшее, что со мной когда-либо происходило. Но, к сожалению, всему хорошему приходит конец. Вот моя сеструха решила ускорить этот ?конец? и борщанула с дозой. Лохушка она, страдаю я,?— очевидно, Бог меня не любит. Ебланша была в ахуе то ли от несвойственной мне разговорчивости, то ли от красноречия. Ещё бы, жизнь в одном из самых опасных городов Америки и не такому научит. Мандень, очевидно, не может смириться с тем фактом, что за эти годы из восьмилетнего пиздюка я стал наркоманом, а её лицо удивительно стало напоминать изюм. Ненавижу изюм.?— Я так вижу, ты не станешь считаться с моим мнением?— всё верно. —?Конечно, я всего-то твоя тётя, но уважать меня и мои порядки заставлю любой ценой,?— эта жалкая угроза звучит совсем не угрожающе. Это насколько нужно быть тупой, чтобы сказать такое? Удачи ей, ибо, кажется, её никто не уважает. Она в очередной раз подтверждает свою безмозглость. Это талант. Эта блядушка вывела меня из себя настолько, что даже голова заболела. Скорее бы доехать уже, может общество таких же дегенератов, как она, положительно скажется на нетерпимости моей ЦНС к компании этой обгорелой пизды. Успокаивая себя этой гнусной ложью, я уснул. Но ненадолго.?— Вставай, сонное царство. Приехали,?— скрипучий голос маразматички разбудил меня. Даже будильник бесит меня меньше чем её голос. Это успех. Её тупость?— хорошее снотворное, раз я проспал даже переправу на пароме. Я грациозно выплыл из её консервной банки и нехотя стал выполнять грязную работу?— носить вещи. Если бы это были её вещи, я бы не стал. Но я не настолько мразь, чтобы скинуть на неё свои же проблемы. А хотелось бы. В этой общине я не вижу ни одного плюса. Пахать от утра до утра заставляют, жрёшь по расписанию как животное, нормально спать не дают, находится на каком-то ебаном острове. Поразительно, но отдалённость от цивилизации не мешает этому месту быть хоть совсем не много, но пригодным для жизни. Пожрать есть где купить, дефицитом одежды не страдаем, школа есть, а лучше бы не было. Хотя в ней есть толика смысла: всегда можно сказать, что делаешь уроки, в качестве оправдания безделья. Я этим нередко пользовался раньше. Уже начинаю вспоминать мелкие хитрости жизни здесь. Наконец-то мы добрались до нашей берлоги, самой роскошной на районе, прошу заметить. Трёхэтажная усадьба стояла прямо в центре общины, так что наш приезд не остался незамеченным. Тот факт, что в ней живёт только семья основателя подчеркивает наше привилегированное положение [люблю доминировать??]. Единственное, что оскорбляет и очерняет наше королевское достоинство это расположение кухни прямо в нашем доме. Почти все простолюдины могут беспрепятственно проникать на мою территорию. Меня до жути удивляет, что эти идиоты не нашли куда впихнуть отдельное помещение на такой огроменной территории. Руки есть?— ума не надо. Стоило нам только появиться на пороге, меня сразу оглушило визгами каких-то сумасшедших бабищ. Очень тёплый приём. Видимо, они мне не очень рады. А впрочем, похуй. Я их даже не знаю, так что просто проигнорировал их жалкие попытки поприветствовать моё величество. И да, мне не стыдно. В любом случае всегда можно сказать, что устал после долгой дороги, не услышал или что-нибудь ещё тупее. Эти дураки всему поверят. А вообще?— похуй. Я не обязан ни перед кем оправдываться. Я молча поднялся по лестнице и зашёл в свою будку, машинально закрыв дверь на замок. Пусть идут нахуй, не достойны моей компании. Сразу заметил как всё блистает от чистоты. Перестарались, но спасибо. Я плюхнулся на кровать прямо в верхней одежде и залип в телефон. Девять часов дороги с Марамойкой знатно так потрепали мне нервы. Чтобы хоть как то успокоиться, что просто невозможно в этом аду, я закурил. Пока ещё не до конца освоился, так что наглеть не стал и подошёл к окну. Скурил бы всю пачку, готов признать, у неё талант выводить людей из себя. Хоть что-то это жалкое создание делать умеет. Полоумные гости рамок приличия не соблюдают?— характерное для таких обезьян как они поведение?— и шумят так, будто я в ночном клубе. Эти недоумки заебали меня в первые же минуты, проведенные в собственном доме. Просто нет слов.