1 часть (1/1)

Про Нирвану в тусовке знали, кажется, все, но никто не задавал вопросов?— просто иногда кто-нибудь невзначай говорил: ?Вчера был в Нирване…?, а дальше уже каждый понимал в силу собственного разумения. Сам Слава впервые услышал про Нирвану, кажется, от Вани, и вопросов задавать, конечно же, не стал?— мало ли кто как называет особенно удачный приход. Слово ему понравилось и он сам стал так говорить?— особенно хорошо это звучало с утра на отходняках, когда было сложно вспомнить, что и в каком порядке вчера потреблялось. Просто набираешь кореша, говоришь, например: ?Только что из Нирваны, дружище, выручай?, и дружище привозит с собой целую аптеку. У каждого своя Нирвана, тут нужно быть готовым ко всему.Потом кто-то обронил: ?На днях хотел в Нирвану, но на Пискаревском встал в такую пробку, что, когда доехал, уже никакой Нирваны не надо было. Еще и таможенник докопался, падла…?. Называть дилера таможенником Славе тоже понравилось, и на ближайшем же баттле он заявил, что ему таможенник доставляет в вены Нирвану, а оппоненту?— только в жопу большие хуи. Панч зашел, но сразу же после баттла Дэн отвел его на серьезный разговор и в своей обычной манере?— вежливо, но настойчиво?— попросил про таможенников больше не панчить.—?Ты чего, Дэн? —?сказал тогда Слава, подумав, что друг трясется за площадку. —?Тут каждый второй панчит про наркоту и каждый первый употребляет. Не закроют нас, не ссы.—?Будешь склонять таможенников направо и налево?— закроют,?— сказал тогда Дэн с лицом слишком сложным даже для сложного прикола. —?Про наркоту панчи сколько угодно, а про Нирвану и прочее?— не надо.Слава, конечно, поклялся, что друга и площадку подставлять больше не будет, и поклялся так надежно и убедительно, что после этого даже неловко было спрашивать?— а что такое Нирвана-то, собственно? И что, таможенный союз теперь стал опаснее кавказской диаспоры и за шутки про себя сажает на бутылку без предупреждения?Впрочем, тогда у Славы было такое настроение, что задаваться сложными вопросами не хотелось?— хотелось только отправиться в свою собственную Нирвану, что он и сделал с обычным для себя усердием. Как известно, Нирвана есть отсутствие размышлений о бытии и небытии, и в своем духовном пути Слава старался добиться совершенства?— то есть употребить доступных веществ ровно в таком количестве, чтобы уже было не до размышлений о бытии, небытии, полубытии и прочих дробных количествах бытия. Некоторое время он провел во вполне приятной, равномерной, практически идеальной Нирване; но просветление, к сожалению, было конечно и соотносилось с количеством веществ, которые заносились к нему на флэт. Так что однажды Нирвана закончилась, а вместе с этим пришли и размышления о бытии, которые он не замедлил изложить медитирующему рядом Ване.—?Дружище, ты мне как-то про Нирвану рассказывал. А что это вообще такое?В момент потери просветления его речь, разумеется, звучала куда более смазано, но Ваня, будучи в тот момент существом высшей духовной организации, понял основной посыл.—?Ты чего? —?сказал он, и Слава понял, что Ваню ввели в заблуждение его постоянные шутки про поездки до Нирваны, и в глазах друзей он уже приобщился к высокой мудрости, хотя на самом деле все это время он полагал, что Нирвана?— слегка завуалированное название отличного трипа после качественных веществ.—?А ты чего? —?сказал Слава. Ваня был другом, и к тому же существом высшей духовной организации, и он мгновенно понял, что речь не шла о преднамеренном обмане?— Слава, будучи человеком творческим, просто принял вечные разговоры о Нирване за развернутую метафору и не подозревал об истинном значении этого понятия, а сейчас жаждал приобщиться к высокой мудрости, чему, конечно же, Ваня не мог препятствовать.—?Поехали,?— сказал он.Дальнейшее помнилось Славе смутно?— в какой-то момент его захватили размышления о последних словах Вани. Была ли это осознанная цитата Юрия Алексеевича Гагарина? Как известно, именно ?Поехали!? сказал он, прежде чем отправился покорять космос?— возможно ли, что Ваня процитировал Гагарина специально, намекая Славе, что их ждет путешествие, по важности сравнимое с первым полетом человека вокруг Земли? Разумеется, контекст можно было уточнить у Вани, но он, скорчившись на заднем сиденье такси, бормотал какую-то чушь про курс кимгимского рубля к земному, и что таможенник, падла, может взять с них по двойному тарифу, потому что не любит посетителей Нирваны. Это, безусловно, была очень глубокая мысль. В такси был еще кто-то, и Слава, не желая беспокоить Ваню, обратился к нему с монологом о лицемерии и двуличии многих таможенников, которые, продавая рядовому пользователю Нирвану, относятся к нему как к грязи?— хуже, чем к грязи! —?и постоянно норовят содрать с него по двойному тарифу, а ведь без рядового потребителя Нирваны все таможенники давно бы остались без работы и были вынуждены баттлить на Версусе. Это было смешно, и Слава, зная, как быстротечны шутки, порождаемые Нирваной, отобрал у Вани какую-то бумажку, и, не обращая внимания на крик про десять драхм, размашисто написал: ?ТАМОЖЕННИКИ БАТТЛЯТ НА ВЕРСУСЕ?.—?Уверен, что Гена?— таможенник,?— доверительно сообщил Слава кому-то, кто сидел рядом с ним, и отправился исследовать этот топовый панч в глубины подсознания.Потом таксист высадил их прямо посередине Пискаревского, и, пока Слава порывался поставить ему одну звезду (?Он должен был довезти нас до Нирваны!?), Ваня тянул его куда-то под мост, бормоча, что прямо за заправкой Газпрома, прямо за заправкой Газпрома…Потом была башня.Не так. Была Башня. Она действительно была прямо за заправкой Газпрома, потому что пока они спускались с дороги и пробирались через кусты, вокруг был обычный район?— трамвайные пути, круглосуточная ?Лента?, панельки, деревья, школа в деревьях, ларьки в деревьях, вклинившаяся прямо между ларьком с мороженным и газетным киоском Башня, как будто вырезанная с полотна Брейгеля и очень неаккуратно вклеенная в настоящий мир, даже без простейшей цветокоррекции. По крайней мере, Слава совершенно точно видел у Брейгеля неестественно тонкие и неестественно высокие водонапорные башни, размалеванные так, что тысячи граффити переплетались на ней в один иномирный цвет.Прямо за заправкой Газпрома.—?Это и есть твоя Нирвана? —?спросил он тогда у Вани, с трудом оторвавшись от призрачных переливов. Ваня не ответил?— он разговаривал с кем-то, кто был в тени, и неестественно бодрым голосом уговаривал его принять драхмы по долларовому курсу. Не вздумай разменивать у него доллары, хотел было сказать Слава, но Башня подхватила его и швырнула прямо в Нирвану.***Спустя некоторое время Слава пришел в себя в совершенно незнакомой комнате. Не то чтобы это было ему в новинку?— проснуться на чужом флэте было совершенно обычным делом, но чаще всего это была хата одного из приятелей или, на худой конец, точка какого-нибудь барыги, и все эти места объединяла неуловимая атмосфера притона. Место же, в котором Слава обнаружил себя, скорее напоминало очень бюджетный хостел?— он всем телом чувствовал дешевый матрас, но при этом наволочка пахла не блевотиной или бухлом, как обычно в таких случаях, а кондиционером для белья с запахом альпийских лугов. С чего он вообще решил, что это был запах альпийских лугов, подумал Слава, и немедленно расчихался. Возможно, лавандовая свежесть не оказала бы такого сокрушительного эффекта.—?Где я? —?прочихавшись, спросил Слава у комнаты.—?Удивительно,?— ответили откуда-то издалека. Как ни странно, Слава не чувствовал спутанности мыслей, обычной на отходняках?— только страшную сонливость, из-за которой он даже не мог понять, откуда доносится голос.—?Удивительно,?— повторил человек. —?В Питере, кажется, около десяти таможен?— в Адмиралтейском, в Купчино, в Сосновом бору, хотя формально это область, но все равно принято считать…Такое занудство Слава просто не мог перенести и, как следует вдохнув аромата альпийских лугов, расчихался сильнее прежнего.—?Одна даже в Подпорожье?— и, между прочим, отличная таможня, с выходами в Антик, Вероз, Заповедник и что-то еще такое же приятное…—?Мне бы воды,?— сказал Слава.—?Две в Кронштадте?— не очень понятно, зачем, но хотя бы Саня не скучает, у него выходы сплошь в мертвые миры…—?Пожалуй, я пойду,?— сказал Слава и совершенно не удивился, когда понял, что встать не может?— его как будто придавливало к кровати, не иначе как силой занудства.—?Еще одна в Колпино?— выходит прямо на М-10, Женя постоянно жалуется на околачивающиеся там толпы идиотов, но я бы с удовольствием поменялся…—?Я заплачу,?— обреченно сказал Слава.—?И только мне?— единственному среди всех таможенников Питера?— довелось открыть проход в Нирвану, и теперь здесь не таможенный пункт, а Мекка для всех городских наркоманов, а я занимаюсь не тем, что обычно предписано функционалу-таможеннику, а устраиваю вам бесплатный рехаб, чтобы вы не откинули коньки после Нирваны, а пришли сюда еще раз и привели друзей.—?Я заплачу,?— еще раз повторил Слава. Он наконец-то увидел таможенника?— тот был лысым, худощавым и с огромным носом. Славу этот нос буквально заворожил?— он даже потянулся, чтобы проверить, не мерещится ли ему на отходняках такое великолепие, но тут же обнаружил, что сила занудства все еще прижимает его к кровати.—?Конечно, ты заплатишь,?— сказал таможенник. —?Ты здесь первый раз? Тогда ты, возможно, не знаешь, что детоксикация после Нирваны?— а без нее я никого оттуда не выпускаю, вас почти наверняка убьет ломка?— вместе с токсинами стирает воспоминания. Я могу вернуть их?— за дополнительную плату. Те, кто посещают Нирвану часто, иногда платят только за детоксикацию, утверждая, что каким-то образом запоминают проведенные там часы. Я не спорю?— но ты тут первый раз. Ты наверняка захочешь помнить, как побывал там.—?Там?— это где? —?тупо спросил Слава. —?В рехабе?Пусть Нирвана не окажется центром, где наркоманов с помощью молитв, эзотерики и привязывания к батарее возвращают к нормальной жизни, подумал он.Таможенник вздохнул, хлопнул в ладоши?— и только тогда Слава обнаружил, что одну стену комнаты занимало огромное окно, закрытое жалюзями.—?В Нирване,?— сказал таможенник, когда жалюзи поднялись.Так Слава познакомился с Мироном.