Психопаты (1/1)

Любимого человека легко ранить, трудно понять, легко потерять. (Rea)Его любят, он – ненавидит. Это почти смерть. Но есть человек, который поможет. Поможет обрести счастье и любовь.Я очень странный человек. С самого детства я прожил жизнь в одиночестве и разучился доверять окружающим. Я разочаровался в родителях, когда не получил от них помощи в трудную минуту. Возненавидел ровесников, для которых вещи и деньги играли большую роль, нежели сами люди. Я замкнулся в себе и отстранился от всего мира. Никто не в силах был мне помочь, вывести из ограниченного темного квадрата на яркий солнечный свет, как ни старались. В итоге я потерял интерес к жизни и выжидал подходящего момента для смерти.Моментом можно было назвать безответную любовь.**Учителя все чаще стали замечать, что со мной что-то происходит, о чем я умалчиваю, и предложили пообщаться по горячей линии психологической поддержки для подростков. Я забавы ради набрал номер и стал дожидаться ответа с той стороны провода. В трубке после гудка щелкнуло и мягкий, точнее добрый мужской голос произнес:

— Михаил Воронов. Что вас беспокоит? Я на секунду оцепенел. Затем ответил заплетающимся языком:

— Всё.

Мужчина на том конце замолк и через секунд 6 сказал:— Тогда вам потребуется помощь тет-а-тет. Высказаться по телефону вы явно не сможете, — он хмыкнул. – А вот общение с незнакомым человеком в уединенном месте вдали от посторонних глаз сможет облегчить вам жизнь на некоторое время. Как вы смотрите на то, чтобы придти ко мне в офис? Я психолог и смогу вам помочь. К тому же это бесплатно.— Я п-подумаю.— Хорошо. Для начала назовите свое имя.— Алекс, то есть Александр Кот.— Интересная фамилия.

— И вовсе нет, — обиделся я.— Ладно, ладно. Не обижайся. Назови день, когда будешь свободен.— Мм, четверг или суббота.— Отлично. Как раз в эту субботу клиентов у меня меньше всего. Записывай адрес.— А, сейчас.

Через несколько минут после непринужденной дружеской беседы на отвлеченные темы я почувствовал себя намного лучше и счастливее. Держа обеими руками драгоценный листочек с адресом добродетеля, я плюхнулся на кровать и мгновенно уснул.На следующий день, оказалось, была пятница, и время как назло шло бесконечно медленно и скучно. Учителя нудно, растягивая слова, повторяли уже заученный материал, а одноклассники чеканили тот же ритм проведения дня, что был и вчера. Все повторяется по кругу.На последней перемене меня окликнули ребята, предлагая сходить с ними на футбол. Я согласился, не раздумывая, и весь остаток дня в бешеном темпе пролетел у меня перед глазами.

Пришел домой за полночь, довольный собой и заработанными очками. Искупался и лег спать, предвкушая завтрашний день.**Утро неудачно окунуло меня в серый дождливый день. Я, кряхтя как старикашка, поднялся с кровати и натянул единственные чистые вещи. Наскоро позавтракав, я схватил первый попавшийся зонт и сбежал из дома, не давая возможности бабушке даже рта раскрыть.Добравшись до указанного места, я поднялся на второй этаж и оказался в тесной приемной с тусклым светом и едва уловимым запахом мяты. В комнате сидела женщина лет сорока за потертым столом и что-то очень быстро печатала на своем компьютере. После моего вежливого кашля она подняла голову и, обведя взглядом, кивнула на дверь с правой стороны. Я постучался и вошел. Офис оказался больше, чем прошлая комната, но не был освещен. За темным столом сидел красивый молодоймужчина лет 25. Короткие каштановые волосы, серые глаза за стеклами модных овальных очков на чудном прямом носе с маленькой горбинкой. Лицо узкое и чистое, с аккуратными редкими усиками над верхней губой. Он поднял взгляд на меня, и я заметил что-то притягательно-необычное во всем его естестве.— Ты должно быть Саша? – не дождавшись приветствия, спросил он.— Ну да, — тело задрожало, ноги стали ватными, а руки влажными. У меня всегда так, когда я с кем-то общаюсь. – Только называйте, п-пожалуйста, Алекс.— Хорошо, Саня, — рассмеялся психолог и протянул руку. – Я Михаил, можешь звать Мишей.— Хорошо, Миха, — разозлено буркнул я.Миша не рассердился, а напротив, рассмеялся легко и непринужденно, отчего моя злость улетучилась, и я весело улыбнулся.

— Садись куда угодно. Хочешь, кофе сделаю или ты предпочитаешь чай?— Кофе, пожалуй, сойдет, — мне надо было согреться и до конца проснуться.— Кофе, так кофе, — улыбка у него была нежная и привлекательная.Пока он заваривал кофеварку, я осмотрелся и пришел к выводу, что нахожусь вполне как у себя дома. Комната была небольшая, но уютно обставленная. Два шкафа по сторонам. В углу милый торшер. Около большого окна стоял письменный стол из «красного дерева». За ним задвинуто было кожаное кресло. А посередине кабинета были расположены два удобных и мягких кресла, один из которых напоминал ложу.

— Присматриваешь уютное местечко? – раздался голос за моей спиной.— Ну да, — я обернулся и заметил Мишу с двумя кружками кофе.— Можешь сесть за стол, если хочешь побыть шефом, — он улыбнулся и протянул кружку со смайликами.Я, шутя, погрузился в кресло и облокотился на стол. Коверкая слова, как иностранец, задал вопрос:— Что вас беспокоит-с?— Многое, — развеселился психолог.

Он устроился в кресле-ложе и как пациент закатил глаза.— Ох, меня не устраивает мой маленький кабинет на втором этаже. Часто приходят сюда клиенты и рассказывают чудные вещи. Например, сегодня пришел мужчина лет так пятидесяти и он утверждал, что видел зеленых человечков!— Ха-ха-ха.Я смеялся от души, чувствуя, что если так продолжиться, то стану счастливым человеком на земле. Мы болтали и о своих проблемах и просто дружески беседовали. Нас прервал лишь один клиент, у которого было назначено время на час дня. И через 40 минут мы продолжили разговор.**С тех пор я стал часто посещать кабинет Миши. Как только у него выдавалась свободная минутка, мы общались и делились новостями. Так незаметно прошло два месяца и у меня в школе наступили летние каникулы.Целый месяц я приходил к психологу почти каждый день. Но на июль у меня были планы в лагере, куда каждый год отсылал меня отец, и я решил предупредить Мишу.Целый час мне пришлось ожидать в душной приемной, пока из кабинета, наконец, не вышел довольно крупный мужчина в смешной разноцветной майке. Он что-то буркнул секретарше, отчего та побледнела и вновь запорхала над клавиатурой. Хех, этому мужику помощь нужна явно не от психолога. Я хихикнул и постучался.Войдя в комнату, я заметил, что Миха в плохом настроении. Таким я видел его впервые. Красные под очками глаза, глубокая морщина на лбу, напряженно сдвинутые брови, сморщенный, будто от вони, нос и разодранные в кровь губы.— Ч-что случилось? – тихо, стараясь не разозлить его больше, спросил я, прижав руку к груди. Что-то неприятное кольнуло сердце и подкатило комом к горлу.Психолог очнулся и обернулся ко мне. Весь вид его говорил, что тот мужик был очень неприятной личностью. Оптимизм, с которым я шел сюда, испарился.— Алекс?! Что ты здесь делаешь? – сиплым, будто ото сна, голосом спросил он.— Я… я хотел поговорить.— О чем?— Кто это был? – отложив на другое время разговор о «лагере», я задал волнующий меня вопрос.— Знакомый кредитор, который решил забрать эту коморку себе, в качестве притона для наркодилеров – более выгодного контракта. И он предложил нам собрать свои вещи в течение недели, либо выкупить это место за кругленькую сумму, но даже если собрать все наши гроши вместе – не хватит. – Он прикусил от злобы губу.— Эй, — я достал из кармана платок и протянул ему. – А я могу чем-нибудь помочь?— Вряд ли, — Миша взял платок и стал размазывать им кровь по подбородку.«Не хочет принуждать», подумал я и, выхватив платок, помог вытереть кровь. Миша расслабился и, прикрыв глаза, предоставил мне позаботиться о своем внешнем виде. На меня неожиданно накатила волна нежности, и я ласково провел пальцами по губе. Чувствуя влажный след на коже, на меня нахлынуло возбуждение. Я наклонился, прислушиваясь к легкому сопению друга, и прикоснулся губами к его полуоткрытому рту. Мягкие, упругие, с легким ароматом ванили и вкусом крови, губы манили меня и побуждали к более решительным действиям. Но я собрал всю волю в кулак и отстранился. И только через секунду понял, что Миша наблюдает за мной. По телу прошлась волна жара и, почувствовав стыд и страх, я кинулся к двери на ватных ногах. И только после хлопка двери за спиной, я понял, что наделал и понял, что это конец нашим отношениям, понял и очень сильно пожалел. Сердце отяжелело и разорвалось, причиняя мучительную боль.**Спустя неделю после этого случая я оказался в лагере. Дни проходили в тумане. Кто-то названивал на телефон и всегда спрашивал как дела. Окружающие люди что-то без умолку говорили, а что — я не слышал. Вечные походы, поездки, совместные дискотеки – я как будто ничего этого не замечал. Все цвета поблекли, и жизнь показалась такой незначительной. Все то, над чем я раздумывал раньше, стало для меня бредом сумасшедшего. Сердце с каждым днем все больше и больше причиняло невыносимую боль. Я потерял смысл жизни.Через три недели меня отправили домой. Со мной прощались всем отрядом, а я как заведенный кивал на вопросы «Будешь писать» или «Как-нибудь встретимся»?!Девушки висли на мне и, взвизгивая, ныли в один голос, что больше никогда не встретят такого классного парня как я, а мне было все равно.Очутившись в своей комнате, я запер дверь и лег на кровать. Спать не хотелось, и я просто пялился в пустоту. Но, взбесившись, встал и затопал по комнате. Сердце не давало покоя. Я не понимал в чем дело, откуда такая высасывающая волю к жизни пустота и резкая боль, причиняющая столько мук. Я бросался на стенку, стукался с силой лбом, сдирал обои ногтями, выл. Я сошел с ума. Мне нужен был ОН. Любимый психолог.Я резко остановился. Вот оно что. До меня наконец дошло. Я влюбился. И эта боль, мучающая уже больше четырех недель, мое разбитое сердце. И в первый раз я вдруг заплакал. Слезы текли не останавливаясь и я, как назло, прокручивал в памяти все время проведенное с психологом. И достигнув пика — воспоминания с поцелуем, пусть неуклюжим и украденным, но все же с любимым человеком, я разорвался бурной истерикой от нахлынувших чувств.На следующий день я решил прояснить ситуацию и, если не получиться, сдаться.

Оказавшись около знакомого дома, я поднялся на второй этаж и был поражен. Комната, что раньше служила приемной, была обустроена под прилавок. Стеклянные стенки витрины дали мне возможность лицезреть товары – наркотики. Я отшатнулся. Не может быть. Это неправильно. Так не должно было случиться. Я бросился к кабинету, умоляя Бога, чтобы он был в порядке. Бога нет. Я упал на колени перед открытой дверью и разревелся. Вместо офиса, куда могли обратиться люди за психологической помощью, теперь был оружейный магазин. Автоматы были разложены на витрине, развешаны по стенам. Тут и там пестрели разноцветные плакаты – «Достань пистолет и реши спор», «Автоматы – это зло.*зачеркнуто* Человек с автоматом – это сила!», «Тебя бьют – а ты дай сдачи! Пулю в лоб и нет врага». Последний плакат меня заинтересовал настолько, что я захотел приобрести пистолет и… расстрелять здесь всех к чертовой матери! Я даже подошел к продавцу, но слова комом застряли в горле и я не смог ничего разумного произнести. Лишь пробормотал себе под нос, что «стану милиционером, а потом приду к вам и замочу всех». Похоже продавец, оказался на слух хорошим, правда на половину.— Ты че ляпнул, малец?! Я те (сори) яйца вырву, если ты хоть пикнешь об этом копам! – Мужик грозно надвинулся на меня явно намереваясь за свои слова ответить. Угораздило же.— Я? Да я не в жизни никому о вас не скажу, — пискнул я, но похоже мне не поверили.Через секунду меня окружили пятеро брутальных мужиков, а после я провалился в небытье.**Я очнулся от знакомого тенора. Веки отяжелели поэтому я не сразу смог открыть глаза. Когда же у меня это получилось, я очень сильно пожалел. Вспыхнул приступ боли в мозгах, да так, что искры повалили не только из глаз, но и по ходу из ноздрей и ушей. Я закричал, но крик затерялся в грязной повязке на рту. Руками я также шевелить не мог. Они были привязаны к чему-то больно похожему на ржавую трубу. Плюнув на попытки освободиться и на невыносимую боль, я огляделся. Комната была серой и тесной. Может из-за наставленной в ней мебели (кстати мебели из кабинета психолога), а может из-за трех мужиков сгорбившихся над парнем. В темноте разглядеть лицо парня я не смог, но зато отчетливо слышал его голос:— Отпустите его, он ничего вам не сделал. – О, мой родной любимый голос, который даже во сне звучал как приятная мелодия. Да, это был мой психолог.— Хм, но зато он может многое сделать.— Я его знаю, он не способен на насилие… — начал было Миша, но его оборвал ржач лошадей попавших под колеса машины. Достаточно неприятные режущие звуки.— Ха-ха-ха, — мужики чуть не подавились смехом. – О да, он на насилие не способен. Зато мы способны!— … и, если вы его не отпустите, то вам не поздоровиться. – закончил парень тихо предупреждая.— И че ты нам сделаешь? – продавец замахнулся на психолога, но не успел опустить руку.То что произошло в последующие секунды не поддавалось описанию. Миха резко перехватил огромную лапу мужика ногами, чуть-чуть приподнял и неожиданно для всех сделал невообразимое движение, после которого его ноги с силой сжимали горло нападавшего. Мужик задыхался в подобных объятьях, а его друзья тупо смотрели как он пытается освободиться. Пять секунд и мужик уже был в отключке. Осталось двое. Пока те сообразили, что к чему, Миша высвободил обе руки из веревок и моментально повалил обоих амбалов. Трое мужиков, которые теперь мне казались плюшевыми мишками лежали у ног психолога. Сам он переводил дыхание. Когда успокоился, парень направился ко мне. Тихий шепот и быстрые движения рук привели меня в себя.— Прости, прости, Алекс. Я не хотел так тебя пугать. Прости пожалуйста… — Миха внезапно замолк и уткнулся мне в плечо. Я почувствовал, как он дрожит.— Тебе страшно? – сам удивился своему голосу. Он был хриплым и бесцветным.— Нет… я… я боялся, что ты оставил меня…— Ты все это время находился в плену? – сухо спросил я. Поражаюсь, куда пропали мои эмоции.— Да…— И ты все время думал обо мне, вместо побега?— Да.— Знаешь, — я вздохнул поглубже и произнес. – Ты психопат!На это психолог удивленно поднял голову, как раз вовремя. Не теряя времени я обхватил его за шею и нежно поцеловал. Увы, опыта у меня в этом было никакого, поэтому этот поцелуй был лишь чмоком в губы. Миха растерялся.— Но я… люблю тебя такого, — зашептал я ему на ухо и заплакал. Вот он момент, который меня преследовал в моей голове повсюду, где бы я ни находился. Прошу, только не отвергай…— И я тебя, — приятный голос обдал меня и холодом и жаром. Мне показалось, что это конец света. Психолог нежно будто вазу обнял меня, прижимаясь всем теломи засмеялся.В темноте, в тесной комнате, пропахшей нафталином и протухшей едой, с тремя телами дрыхнувших мужиков, сидели два влюбленных человека, прижимаясь к друг другу и надеясь продлить свою любовь до конца жизни…**P.S. Бандитов арестовали. Наркопритон прикрыли и вместо него вновь открыли кабинет психолога. Я продолжил посещение психолога, но уже на правах любовника. Правда, мне до сих пор невдомек было почему мы не занимались любовью.— Потому что ты несовершеннолетний! – Миха возмущенно поставил стакан на стол.— Но мы оба этого хотим, — рассеяно пробормотал я, стараясь не смотреть в сторону психолога.— Перехотим, — как-то сконфуженно он ответил. – Ждать то всего немного осталось…— Три года – это по-твоему немного?! – теперь психанул я. Оно и понятно! Когда любишь терпеть не способен.— Ну… — психолог не знал что и ответь. Ну видно же, что сам этого хочешь! Так чего ты ждешь?— Хотя бы, научи меня целоваться, — рассерженно буркнул я, робко подходя к креслу.— Хорошо, — вздохнул Миша с облегчением. Зря, ой, как зря! Я намерен затащить тебя в кровать, даже, если придется постараться.Я уселся к нему на колени и нагнулся. Он рукой обхватил мою шею, а другой погладил по щеке, будто, обдумывая. Затем притянув меня к себе, он коснулся языком моих губ. Я почувствовал влажную дорожку на губах и усмехнулся. Помнит зараза тот первый случай. После некоторой заминки он проник в мой рот и столкнулся с неплотно сжатыми зубами.— Приоткрой рот и высунь немного язык, — прошептал психолог мне в губы.Я повиновался и в следующую секунду утонул в блаженстве. Приятным было то, что исходящий из его рта жар передавался мне через прикосновение языка. Он прикасалсякончиком языка к моему небу, двигался вдоль зубов, при этом еще прикусывал несильно мою верхнюю губу. Я чувствовал как он сгорает от желания, как его поцелую становятся все настойчивее и все страстнее. Я чувствовал то же самое, мы желали друг друга. И наконец, не выдержав, он аккуратно повалил меня на махровый ковер, что покоился у нас под ногами. Остановился он только тогда когда я начал задыхаться.— Прости… — он приподнялся, давая волю мне подышать и решил уже было уйти, но я его задержал схватив за руку и потянув на себя.— Пожалуйста, ты же сам этого хочешь… мне больно… помоги… — почти взмолился я дрожа всем телом. Миша немного подумал, но не удержался от предложения. И мы снова поцеловались, на этот раз недолго, проверяя, а затем снова и снова. Постепенно он начал стягивать с меня одежду. Провел теплой ладонью по животу, нежно массируя кожу, пока не добрался к паху. Расстегнув ширинку он провел пальцем по моему члену, размазывая жидкость, а затем обхватил у основания и начал медленно двигать. Я тоже время не терял и, чтобы доставить удовольствие Михе потянулся к его штанам. Мы помогали друг другу то прибавляя темп, то сбавляя, стараясь подстроиться под общий ритм. Но для меня это было слишком приятно, что я не выдержал и кончил первым. Оргазм довел меня до экстаза, а экстаз до страха. Я испугался, что Миша обидеться, но он лишь ласково улыбнулся и прошептал, что «позволит мне кончить столько раз, сколько захочешь». Я прижался к нему и попросил войти в меня.— Нельзя, ты не готов, — серьезно проговорил психолог.— Но я хочу, — как дитя малое, ей богу.Миха задумался и через секунду его пальцы оказались внутри меня. Я застонал от боли, но после некоторого времени от удовольствия. Движения рук с двух сторон довели до исступления.— Войди, войди в меня! – я уже не умолял, а кричал об этом.И он вошел. Перед глазами поплыли сотни огней. Боль и наслаждение смешались – я уже не знал где грань отделяющая одно от другого. С каждым толчком жар обволакивал тело и в момент оргазма, когда наши тела слились в единое целое, я закричал.— Мы оба психопаты, — прошептал на ухо психолог, тяжело дыша и усмехаясь.— Психопаты… — улыбнулся я и покрепче прижался к любимому телу.