Глава 1 (1/1)

Мое любимое место на старом пляже уже занято. На большом плоском камне, с которого я в детстве нырял, сидела девушка, обхватив коленки руками, и смотрела куда-то вдаль. Ее рыжевато-каштановые волосы трепал ветер. Она была ничем не примечательна: хрупкая фигурка, тонкие ручки. Рядом с ней стояла плетеная корзинка с ракушками, которые она, видимо, насобирала еще до моего прихода. - Эй, это мое место, - крикнул я, когда подошел ближе. Девушка невозмутимо обернулась на мой оклик и посмотрела на меня своими бездонными бирюзовыми глазами. - Да? И где это написано? - последовал вопрос в мой адрес. - Нигде, - почти огрызнулся я, - но я его точно нашел раньше тебя! - Не факт, - подмигнула мне незнакомка, - но, так уж и быть, я подвинусь. Но учти, - на полном серьезе продолжала она, - это только из уважения к победителю Игр. Еще чего! Из ?уважения? и ?только в виде чрезвычайного исключения? я позволю посидеть тебе здесь, в моем обществе. Девушка оказалась не промах. Но на этом сюрпризы не закончились. - У тебя как с головой, кстати? Психических травм нет, надеюсь? А то, еще чего доброго, скинешь меня с утеса вниз головой! Мне ведь еще кстати жить хочется... Невозмутимость ее тона вышибла у меня землю из-под ног окончательно. Как легко и непринужденно она со мной обращалась! Я позабыл все, что хотел наговорить ей, и хорошо, потому что ее непосредственность зацепила меня. Из интереса я не стал больше пытаться прогнать ее. Что будет, если я не буду с ней разговаривать? Мне кажется, она сама все поймет и отвяжется. Видно же, что не дурочка. Я присел и отодвинулся от нее настолько, насколько позволяла длина камня. Закатал штанины брюк и опустил ноги в воду. Морская прохлада позволяла полностью расслабиться и уйти в себя. Может зря я с девчонкой так? На вид ей лет четырнадцать-пятнадцать, не больше. Не удержавшись, я скосил глаза в ее сторону. Девушка переставила корзинку себе на коленки и принялась сортировать раковины. Ненужные - выкидывала в море. Отложив несколько, она достала заостренный предмет, напоминающий шило, и начала высверливать в них дырочки. Ей постоянно мешали спадающие на глаза локоны, но она убирала их со лба и снова возвращалась к работе. От усердия ее нижняя губа начинала выпячиваться, и это выглядело очень забавно. Я улыбнулся. Поначалу она совсем не обращала на меня внимания, но потом, оторвавшись от работы, посмотрела в мою сторону. Я поспешно отвел глаза. Не хватало еще, чтобы она догадалась о том, что я смирился с ее присутствием и потихонечку за ней наблюдаю. Она лишь усмехнулась и вернулась к работе, изредка кидая взгляды в мою сторону и улыбаясь. Странная она ей-богу! Полчаса мы не разговаривали, и у меня начало заканчиваться терпение из-за ее ухмылочек. Когда в очередной раз она подавила смешок, я не выдержал и спросил: - Ну что? Почему ты постоянно улыбаешься? - Прости, - всхлипнула девушка, уже не сдерживая переливистого, звонкого смеха, - но, ты такой странный. И ведешь себя абсолютно смешно. - Я странный? Я сижу здесь уже битый час и мечтаю избавиться от твоего общества, а меня даже и не думают оставить в покое! Ты сидишь и посмеиваешься надо мной! Ну вот опять... Вместо того, чтобы обидеться на меня за мой резкий тон и грубые манеры, она хохотала от души! И это было так заразительно, что я поневоле улыбнулся. Она это заметила и торжествующе указала на мою улыбку. - Прости,у меня такое бывает. Я не могу оставаться серьезной надолго. Ты мне показался таким смешным. Ведь ты же не по-настоящему такой грубый. Ты только делаешь вид для меня, а на самом деле думаешь совсем иначе. - Нет конечно, - ответил я, - конечно, я не такой злой, - и снова улыбнулся. - Меня Энни зовут, - представилась девушка, - а тебя? - А ты разве не знаешь? - удивился я. - Нет, - совсем уже серьезно ответила Энни, - я знаю, что ты победитель шестьдесят пятых Голодных Игр и живешь вон там, - она указала на деревню победителей, - и что ты, оказывается, ужасно странный. - Нет, извини, но это ты странная, - я немного обиделся. Как же так? Оказывается, есть еще человек в Панеме, который не знает даже моего имени. Не знает меня. Может я смогу обрести друга, для которого моя прошлая жизнь не будет иметь значения?- Вовсе нет, - грустно отвечает мне девушка, - просто мой отец не очень-то уважал Капитолий и тех, кто соглашается играть по их правилам. Я далека от твоего мира. - Финник, Финник Одейр, - отвечаю я. - Будем знакомы, - протягивает мне руку Энни. И я принимаю ее рукопожатие. У нее очень теплые ладони. И все в крошке от ракушек. - У тебя из родных только отец? - спрашиваю я. - Нет. Он умер полгода назад. Был еще брат, но он старше меня. Ему уже восемнадцать, а я его с одиннадцати лет не видела. Он ушел в школу для профи. Отец на него очень разозлился и с тех пор мы не общались. - Соболезную... - Не стоит. - Как твоя фамилия? - Креста, по матери и … - Твоего брата зовут Рей? Реймунд Крест? - перебиваю ее. Девушка удивленно смотрит на меня своими бирюзовыми глазами. - Верно, - и тут же переменившись в поведении, начинает меня расспрашивать, - так ты его знаешь? Откуда? Ой, да какой глупый вопрос. Как он? Когда ты его последний раз видел? - она подалась вперед и почти дотронулась до моей руки снова. - Не все сразу, - сказал я и пожалел. Девушка опомнилась, немного смутилась и села обратно. Подумала и придвинулась поближе. - Конечно, я его знаю, мы с ним почти ровесники. Он, правда, пришел в школу позже меня. Мы с ним год вместе учились, а потом мое имя вытянули на Жатве. Я могу как-нибудь организовать вам встречу. Мне разрешено появляться на территории школы. - Правда? Это было бы здорово! Ее эмоции менялись в зависимости от моих слов. Она была рада услышать о родном брате, но когда я упомянул Игры, заметно побледнела. Девушка понимала, что на моем месте мог быть Рей. И не смотря на подготовку, даже самые хорошо обученные профи погибали в первые часы Голодных Игр. В этом заключалась вся прелесть Энни. Она умела слушать и пропускала каждое мое слово через свое сердце. - Сколько тебе? - невольно спрашиваю я. Несмотря на свою почти детскую внешность тринадцатилетнего подростка, мыслила она со всей серьезностью взрослого человека. - Шестнадцать, но совсем скоро исполнится семнадцать. - Я думал ты младше, - удивился я. Хотя поражаться сейчас абсолютно нечему, дети взрослеют гораздо раньше. В свои четырнадцать некоторые, как и я, уже научились убивать. - Да я просто выгляжу тощей и беспомощной, - улыбнулась она. - А каким выгляжу я? - Нуу... - Энни оценивающе скользит по мне взглядом, а потом выносит свой вердикт, - эта мышечная масса выглядит достаточно внушительно. К ней бы немного обаяния, ума, остроумия и ты бы вполне мог мне понравиться, - смеется девушка. Ах, вот как? Мне не хватает ума и обаяния? Ну и мысли у этой странной Энни. Я опускаю руку в море, зачерпываю воды и стараюсь обрызгать ее. Девушка вскакивает на ноги и закрывает лицо руками, не переставая смеяться. - Финник, перестань! Как же я пойду вся мокрая? Я перестаю брызгаться и смеюсь вместе с ней. Энни продолжает отступать от меня, и я не успеваю ее предупредить... Девушка делает еще один шаг... - Энни, стой! - вдогонку кричу я, но поздно. Она взмахивает руками, но ей уже не удержаться. Я кидаюсь к ней и меня окатывает волна брызг. Энни в воде ведет себя странно. Совсем неумело бьет руками по волнам и продолжает только дальше отплывать от берега. И тут до меня доходит непостижимая мысль: она не умеет плавать. - Энни, работай ногами, чтобы удержаться! - кричу я. - Не могу, - всхлипывает девушка, ее охватывает паника. Она пытается хотя бы ровно дышать, но лишь перехватывает один глоток воздуха, пока вода снова не поглощает ее с головой. Я мигом стаскиваю с себя рубашку и прыгаю в море вслед за Энни. Девушка успокаивается лишь тогда, когда я обхватываю ее за талию под водой. Удерживая Энни на поверхности, я быстро гребу к берегу и подсаживаю, чтобы она забралась на камень. Оказавшись, наконец, на суше девушка приходит в себя и протягивает руку мне, чтобы помочь выбраться. - Не вытащишь, я тяжелый, - усмехаюсь я. - Я помочь хотела, - стучит зубами Энни. С ее волос ручьем стекает вода, а сарафанчик теперь раза два выжимать придется, не меньше. Вот и искупалась! Ей необходимо переодеться, а то заболеет еще. Как только я оказываюсь на камне, хватаю наши вещи, и мы спускаемся на берег. - Раздевайся, - командую я. Девушка смущенно на меня смотрит. И не смотря на холод, ее щеки заливает румянец. - Что прямо здесь? - Ну, я же отвернусь, а больше никого на пляже нет. - Вот и отвернись. - Сверху накинешь, она почти сухая, - протягиваю ей свою рубашку. - Спасибо, - еле слышно благодарит меня Энни. Тем временем нахожу совсем старый, выбеленный морской солью, пень. Из него получатся неплохие дрова. Он настолько трухлявый, что от одного моего пинка разваливается пополам. Добиваю его окончательно и оттаскиваю к месту нашей временной просушки. Хорошо, что у меня есть спички. Импровизированный костер разгорается быстро, очень красивым синеватым огнем. Энни успевает переодеться и пододвигается ближе к костру. Моя рубашка оказалась чуть выше ее колен, а рукава пришлось закатать. Мокрые волосы взъерошены и сама она выглядит как маленький котенок, которого окунули в ведро с водой, но на ее лице потихоньку начинает появляться счастливая улыбка. - Ты не умеешь плавать, - до меня доходит эта непостижимая мысль. Энни, которая всю жизнь прожила в дистрикте-4, боится воды и не умеет плавать. - Не умею, - вздыхает девушка, - моему отцу некогда было меня учить. Он всю жизнь работал на заводе. Нередко и в ночные смены. А мама покончила жизнь самоубийством, сбросившись с утеса. - С тех пор ты боишься воды? - Вот такая я неправильная, - улыбается Энни, - и все-таки ты меня чуть не утопил. Вот как? Я ее из воды вытащил, не дал умереть самой необычной смертью, которая только возможна в нашем дистрикте, а она даже спасибо мне не скажет. - Да, вот она благодарность за спасение, -ухмыляюсь я. - Нет, ну ты, конечно, сегодня совершил героический поступок, - начинает Энни, - но все-таки я была права. Победители Игр точно становятся странными. - Не волнуйся, - отвечаю я, - ты вне конкуренции. Ты и так можешь претендовать на звание самой чудной жительницы дистрикта-4. - Это почему же? - спрашивает Энни, - потому что я не умею плавать? - И поэтому тоже, - соглашаюсь я. Какой странный день! Почему веду эти разговоры? Что я вообще здесь делаю? Почему не ушел сразу, а остался? Что я нашел в этой девушке? Почему решил подружиться именно с ней? Вопросы, на которые я вряд ли смогу найти ответы. Но чувствую, что встретил ее не просто так. Именно в таком друге я и нуждался. Странном, чудном, совсем ненормальном, но кажущемся столь родным и близким тебе. А еще она, оказывается, потрясающе красива. Ее большие бирюзовые глаза светятся пока еще совсем детской добротой и отзывчивостью, желанием жить и познавать этот мир. - Ну вот, я так и не закончила свою работу, - Энни кивает на корзинку с ракушками. - Давай помогу, - сразу же предлагаю я, - вот только у меня вряд ли получится сделать что-либо красивое. Это полностью твоя специальность. - Как? - Энни изображает подлинное удивление, еле сдерживая смех, - ты ведь из дистрикта-4. - Меня не этому учили в школе. - А что же ты тогда умеешь, кроме того, что спасать таких вот утопленниц, как я? А что действительно умею я? Плавать? Плести сети? Завязывать пятьдесят видов узлов? Ах, да. Еще я умею убивать. Это у меня получается в совершенстве. Обучение обращению с десятками видов оружия не прошло даром. Но это явно не то, что должна услышать Энни. - Неужели тебя учили только боевым навыкам? - догадывается Энни. Вместо ответа я задаю ей свой вопрос: - А что кроме этого умел твой брат? - Ну, он неплохо умел делать рыболовные крючки, - начинает загибать пальцы девушка, - еще он умел ловить рыбу и, да, он учился убивать, - улыбка на ее лице начинает угасать. - Ну вот и попробуй научить меня делать ожерелья из ракушек, чтобы в следующий раз мне было бы что рассказать собеседнику, - пытаюсь отвлечь Энни от грустных мыслей. И девушка начинает снова улыбаться. Ее полностью поглощает работа. Энни умело нанизывает ракушки на нить, и снова ее нижняя губа начинает оттопыриваться. В эти минуты она выглядит такой забавной. Я стараюсь работать в ее темпе и вскоре у нас готово два ожерелья и один браслет. Рыжевато-каштановые локоны Энни высыхают и снова начинают падать ей не глаза. Когда солнце садится, мы заканчиваем работу. Энни еще нужно успеть занести ожерелья в лавку до закрытия, чтобы получить выручку. - Спасибо за бесценный опыт, - благодарю я и протягиваю ей последнее ожерелье, сделанное моими руками. Оно не такое красивое и аккуратное, как обычно получается у Энни, но, все же, она хвалит меня. - Ты можешь оставить себе, - она торжественно водружает ожерелье мне на шею, - на память, - поясняет Энни, и в ее глазах я замечаю проблеск грусти. -Спасибо, я обязательно сохраню его, - улыбаюсь я ей, - и, в конце концов, мы же не прощаемся. Мы можем увидится еще... - Правда? Ты обещаешь? - Энни сразу же воспрянула духом. - Конечно, теперь я просто обязан научить тебя плавать. Обмен опытом. Договорились? - Здорово! - девушка не скрывает своей радости и крепко-крепко обнимает меня за шею, но тут же отстраняется от меня и смущенно улыбается. Я беру свою корзинку с едой и отдаю ей. Девушка удивленно на меня смотрит. - Что это? - Кое-какие продукты. Из-за меня ты опоздала в лавку. Не хочу, чтобы ты голодала. - О, нет, я не могу это принять, - отказывается Энни. - Представь, что обменяла свои ожерелья на еду. - Ну да, - смеется Энни, - кто же примет у меня мои безделушки в обмен на еду. - Я, - вполне серьезно отвечаю я и указываю на свое ожерелье, - считай это выгодной сделкой. - Но, Финник, это же не равноценно. - Нет, ты ошибаешься, - я чуть не открываю ей истинную причину. Ее общество для меня теперь бесценно, я готов все отдать на свете, лишь бы она не бросала меня. И те продукты, которые я отдаю Энни, лишь малая часть, которую я могу предложить ей, - и отказов я не принимаю. - Мы теперь друзья, я не могу оставить тебя голодной. Энни улыбается и, наконец-то, соглашается на мои условия. - Хорошо, но завтра ты отнесешь в лавку оставшиеся ожерелья. - Договорились. Ее платье успело высохнуть у костра и, подождав пока я отвернусь, Энни быстро переодевается обратно в него. - Завтра в это же время? - с надеждой переспрашиваю я. - Да, - улыбается Энни, - до свиданья, Финник. - До свиданья, Энни, - я пожимаю ей руку. Она последний раз улыбается мне и уходит, растворяясь в надвигающихся сумерках. Я затаптываю костер и тоже поворачиваю домой. Ожерелье все еще на мне. Оно останется у меня напоминанием об этой странной девушке — Энни Кресте. ?... немного обаяния, ума, остроумия и ты бы вполне мог мне понравиться...?. Ее слова все еще звучат в моих мыслях. Мне кажется, я нашел ту, в ком так нуждался. Смешную, милую и такую странную Энни.