Кунигами уже успел выучить, что Чигири допоздна тренировался в одиночестве, а утренние тренировки таковыми не считал, в столовой сидел один и выскальзывал в душевую тоже — лишь тогда, когда все из неё возвращались. Кунигами казалось, что его эгоистичное желание быть с Чигири как можно чаще, полностью не реализовывалось ввиду нелюдимости Чигири и его собственной вежливости. Если бы не один странный, но счастливый случай.