Что действительно бесило в Бенедикте до сих пор, спустя восемь тысяч семьсот кино-часов и сколько-то десятков часов проведённых в реальном (до чего же беспорядочном!) мире — это вечно холодные руки. Нет, не сам факт хронической гипотонии, а то, что ходячий таймер считал Сардо своей личной грелкой.