Грегу казалось настоящим кощунством со стороны Всевышнего создать столько удовольствий и тут же возвести их в ранг первородного греха. Такие мысли особенно часто посещали его за бокалом дорогого терпкого вина, в окружении полураздетых спутниц, готовых отдаваться ему ежесекундно. Грег, правда, считая себя высшим существом, греха за собой искренне не замечал, наивно полагая, что все эти сказки предназначены для стаи овец, которой и считал своих избирателей.