Мысли становились будто все тяжелее и ощутимее: казалось, скоро они слепятся в один большой тугой ком, и голова, не выдержав этой давящей тяжести, расколется. Но Френсис так бы и дожидался этого момента, если бы не услышал голос Блюберда.