О нет-нет-нет, пусть это, пожалуйста, будет дурным сном, неприятным и приятным до тепла в груди сном одновременно, ведь Роб, его Роб, лучший друг, который всегда хранил пиво у себя в дверце холодильника, у которого всегда были сигареты, хоть он и не курил, который всегда доводил до ума его песни, так, словно понимал Кеннета так, как не понимал себя сам Кеннет, не может его…– Любить.– Любить, – грустно согласился Хэлфорд, съезжая вниз по спинке и пытаясь нашарить ногами свои кроссовки.