он робко целовал свое чудо в шею, оставляя едва заметный след на бархатистой оранжевого цвета шерстке. Сжимал крепко-крепко, почти до побеления костяшек, словно парень может куда-то сбежать, оставить его, пропадать в темной мгле сумеречных улиц сахарного городка.