— Это уже черт знает что, — говорит она тихо-тихо. Перед глазами так и маячит картинка, как мать моет ей рот с мылом за упоминание нечисти, заставляет читать ?Славься, дева Мария, благословен плод чрева твоего? до исступления, до тех пор, пока, кроме слов молитвы, ни одной разумной мысли не удастся задержаться в голове.Это не лю… Ага, как же. ?Не?.?Тик-так?, — осуждающе щелкает секундная стрелка настенных часов.